– А как поступил Нильс? – спросил Аполлон, отводя взгляд от рисунка и поворачиваясь к Йоргену. – Помогал ее поискам? Он пытался?
Йорген поднял руки.
– Ну, нет, конечно, нет.
– Однако он был ее отцом, – сказал Аполлон.
– Именно он отнес Агнес в лес, – ответил Йорген. – И там ее оставил. В пещере.
Глава 88
Йорген сказал что-то еще и указал в сторону японской ширмы, но Аполлон его уже не слышал. Ему заложило уши, и слова Йоргена лишь вибрировали в черепе. И он вдруг понял, что смотрит на зажатый в левой руке нож. Из-за небрежного тона, с которым Йорген произнес эти слова. И там ее оставил. В пещере. Нож стал подниматься, медленно, как наполненный гелием шарик.
Йорген положил ладонь на руку Аполлона, в которой тот сжимал нож, и заставил опустить ее так, что она повисла вдоль тела.
– Ты заметил, что во всех историях о первых американских колонистах говорилось, что дьявол живет в лесу?
Йорген бросил взгляд на нож, убедился, что Аполлон не собирается поднимать его снова, и выпустил его запястье.
– Наверное, я имел в виду пуритан, – продолжал Йорген. – Они прибыли в Северную Америку и клялись, что чудовища ждут момента, чтобы добраться до них в этой дикой стране. Однако все могло быть наоборот. Может быть, пуритане привезли чудовищ с собой. И перенесли их на берег вместе с остальными вещами. Так поступил и мой народ. Мой прапрапрапрадед. Он взял чудовище с собой, оно переселилось в Америку вместе с ним.
– А другие на корабле об этом знали? – спросил Аполлон. – Шлюперы?
Йорген похлопал себя по животу.
– Нет. Я так не думаю. Они верили в команду и своего Бога, но Нильс доверился более древнему существу. Им всем следовало благодарить его за благополучное прибытие в Америку, хотя никто из благочестивых типов этого не сделал. Люди имеют полное право выбрать невежество, разве не так? Жизнь в шорах куда безопаснее. Однако теперь, в моем преклонном возрасте, у меня есть время, чтобы задуматься о подобных вещах. Даже если ты решил игнорировать правду, она все равно тебя меняет.
Йорген снова указал на японскую ширму и обошел ее, исчезнув с другой стороны. Аполлон посмотрел на нож, потом на рисунок с тремя людьми – Нильсом, Петрой и Анной Софи. Обогреватели продолжали гудеть и потрескивать, жар стал таким сильным, что Аполлону показалось, будто он пытается отогнать его подальше от стены.
А потом, по другую сторону ширмы, Йорген поднял руку и помахал Аполлону, получился широкий глупый жест, каким обычно встречают в аэропорту родственников и хотят, чтобы они вас поскорее заметили. Аполлон обошел японскую ширму и встал рядом с Йоргеном.
Старый викинг стоял перед длинной стеной, на которой висело много больше сотни фотографий в рамках. Аполлон заметил, что здесь нет обогревателей, а потому воздух был заметно прохладнее. Йорген постучал по рамке фотографии, когда Аполлон к нему подошел, и он увидел не более чем контуры изображения. Ребенок. Глаза и рот плотно закрыты, казалось, он насвистывает, пучки волос прикрывают оба уха.
– Агнес, – сказал Йорген. – Мой отец нарисовал ее по памяти много позже.
Йорген убрал руку от рисунка и смахнул пыль с рамки.
Ребенка бросили в лесу – в пещере, – и кто, собственный отец? Аполлон не мог больше на это смотреть. Он отвернулся и окинул взглядом таинственную берлогу без окон. Теперь он понял, что они когда-то здесь были, но потом стены переделали. Окна не спрятали, их просто убрали. Стену построили заново, но следы остались. Аполлон уже видел неровности, нечто похожее на черные и белые клавиши пианино. Из-за этого создавалось впечатление, будто фотографии на стене волнообразно колеблются, некоторые выдвигаются вперед, другие – назад, создавая эффект набегающих волн. Отсюда ему стало легче разглядеть картины в рамках. Дети. Портреты детей. Море маленьких лиц.
– Почему Нильс привез с собой чудовище? – спросил Аполлон.
– Ему пришлось покинуть Норвегию, и он взял с собой жену. Полагаю, он ее любил и не хотел начинать новую жизнь в одиночку. Но, как только он увидел крошечный шлюп, на котором наивные квакеры собрались в далекое путешествие, его охватили сомнения. Он ведь должен был думать о жене. Поэтому он захватил с собой страховку. Но за нее пришлось платить. Шлюперы добрались до Нью-Йорка, а потом переехали в северную часть штата. Однако Нильс, Анна Софи и Петра Миккльсдаттер остались в Куинсе.
Тогда здесь не было никакого парка, только земельные участки и тысячи акров леса и зеленых лугов. У нас на родине эти существа являются представителями живой природы. Они селятся в лесах и горах, и Куинс стал для них идеальным местом обитания. В 1898 году администрация приобрела землю для парка, и с тех пор начались изменения. Поля для гольфа, тропинки для туристических прогулок, ну, и так далее. Но местность тут холмистая, и здесь достаточно тайных убежищ. Множество пещер. То есть найти место, где можно спрятать кое-что очень большое, не слишком трудно. Йотуны. Тролли. Так их называют в Норвегии.
Аполлон посмотрел Йоргену в глаза.
– По условиям сделки, заключенной в Норвегии, Нильс стал его смотрителем. Так он рассчитывал умиротворить чудовище. Оно требовало только одного. Ребенка. Это также входило в условия договора. И вот однажды ночью, когда откладывать стало невозможно, Нильс Кнудсен взял свою дочь Агнес и отнес ее в лес, в пещеру чудовища.
Глава 89
Рисунки в рамках шли слева направо, как линия времени, начинавшаяся в левом верхнем углу и уходившая направо. Когда стена заканчивалась, все начиналось снова, на ряд ниже. Рисунки и угольные наброски, затем почти шокирующий рывок к четкости дагерротипа, за которым следовали черно-белые фотографии, сменявшиеся ранними зернистыми цветными снимками. И на всех дети не старше года. Глядя на размеры этого ужасающего собрания, Аполлону стало казаться, будто с его лица сдирают кожу.
– Эти дети, – наконец сумел выговорить он. – Ты скормил их чудовищу?
– Нет, – твердо возразил Йорген. – Все не так. Тролль пытался их растить. Понимаешь? Он хотел быть хорошим…
– Отцом, – сказал Аполлон, но это слово вдруг показалось ему отвратительным.
Йорген поднял руки и едва заметно пожал плечами.
– Он пытался, но всякий раз терпел поражение, – сказал он. – А после неудачи съедал ребенка. И требовал нового подношения. Таким был наш уговор.
– Наш, – повторил Аполлон.
– Потомков Кнудсена, – уточнил Йорген.
– А как относительно его собственных детей? Он не мог растить их?
– Это существо? – Йорген откашлялся, словно собирался сплюнуть. – Они слишком уродливы, чтобы их любить.
Аполлон едва держался на ногах, парализованный жутким зрелищем и историей ужасов. Что это было? Нечто вроде обучения. Кнудсен привел Аполлона Кагву в школу.
