Книга Лорд, который влюбился, страница 94. Автор книги Анна Гаврилова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Лорд, который влюбился»

Cтраница 94

У мамы глаза округлились, у меня тоже – ведь подобное желание… оно за гранью разумного. Мы, маги, слишком ценим свою силу и понимаем, какое это счастье обладать даром. Никто в здравом уме не пожелает своим потомкам быть «пустыми».

Да и в приступе сумасшествия тоже не пожелает. Невозможно такое. Невозможно и все!

Я знала наверняка, а папа почему-то поджал губы и нахмурился.

– Эмирен? – позвала мама.

– Нет, ничего, – ответил отец.

Все. Ужин оказался безнадежно испорчен, а вопросы, которые не принято обсуждать при посторонних, вышли на первый план, и…

– Папа! – сказала я требовательно.

Пауза. Долгая, тяжелая, неприятная. А в финале:

– Теоретически Шейн мог такое пожелать, – морщась, сказал отец.

При упоминании прадеда я подалась вперед, а Рэйнер ни капли не удивился.

– Да, в последние годы жизни этот выдающийся маг часто пребывал в дурном настроении и несколько раз высказывал сомнения в том, что магический дар – благо, – неожиданно сообщил «жених».

Я опять вытаращилась. Впрочем, родители тоже удивились, но спросила именно я:

– Откуда знаете?

– Сплетни, – пожал плечами Варкрос.

М-да, чудесно. Рэйнеру известна удивительная сплетня о моем прадеде, а я…

Выходит, моя сила могла спать из-за блокировки, установленной Шейном? И блокировка сродни проклятию, а предсмертное желание выдающегося мага штука действительно сильная, а когда речь о родной крови, то проклятие ни снять, ни определить, считай, невозможно.

Вот только папа родился уже после смерти Шейна, а у него с магией все в порядке.

– У папы с магией все хорошо, – сказала вслух, обращаясь исключительно к Рэйну.

– Но лорд Эмирен артефактор. Это другая стезя, другой дар.

Я нахмурилась. «Другой дар» – выражение не слишком точное. Вернее, неправильное, потому что дар у всех один. Человек рождается магом, его сила крепнет и созревает, и уже в процессе взросления определяется склонность к той или иной сфере.

У кого – то эта склонность формируется к двенадцати-четырнадцати годам, у кого – то позже. Но магия, по сути, у всех одна.

И склонность к одному виду магии не мешает пойти в другую область – например, я со своим скудным уровнем силы и горячим желанием стать боевым магом, запросто могла поступать на Общую магию.

Маги других специализаций тоже используют боевые заклинания – например для самообороны, – хотя у них, ввиду отсутствия опыта, заклинания получаются слабее, и доступны им лишь самые азы.

Но, с другой стороны, сила папы как артефактора в самом деле другая – она тоньше и точнее, а запас магии меньше, чем у того же Рэйна. Разница как между ювелиром и молотобойцем, и эта разница формируется со временем. По мере практики единый для всех дар магии превращается в множество «других».

Плюс, темперамент и врожденные таланты – вот я бы точно не стала артефактором, потому что не люблю кропотливую работу. То есть могу позаниматься чем – то таким, но недолго. И не готова просиживать в кабинете дни напролет.

– Все ждали, что пойду по стопам отца и деда, – выдергивая из мыслей, сказал папа. – Но меня боевая магия никогда не привлекала, и я даже не пытался. В итоге… – Отец развел руками, а я пришла к выводу, что обсуждение нужно прекращать. Хватит. Ни к чему это все.

И я уже открыла рот, что бы предложить поговорить о погоде, но тут мама вмешалась:

– Если это блокировка, то почему она исчезла?

Рэйн хмыкнул и вновь подхватил вилку.

– Видимо, произошло какое – то особенное событие. Что – то подтолкнуло. Или кто-то подтолкнул.

Быстрый взгляд на отца, и… Мысли читать не умею, но лорд Тизар точно подумал о помолвке. Это логично, ведь речь о связи с сильнейшим боевым магом, и «прикосновение» к сильной магии вполне могло дать такой толчок.

А вот мама о помолвке не знала, и…

– Эрика? – позвала она строго.

– Мм-м? – тоже подхватывая вилку, откликнулась я.

Вроде как не поняла, но мама не поленилась уточнить:

– Что за событие?

– Понятия не имею! – ответила со всей искренностью на какую способна.

Папа, который тоже вернулся к еде, благополучно поперхнулся и покосился на Варкроса. Ну да, предыдущая догадка однозначно верна.

За столом повисло молчание. Повинуясь примеру мужчин, я принялась пробовать салаты, причем с самым увлеченным видом, что бы вопросами не отвлекали. Мамуля, глядя на мой аппетит, действительно смилостивилась, зато Рэйнер…

– Кстати, – он культурно промокнул рот салфеткой, – раз уж зашел такой разговор… Вам известно, как именно погиб Шейн?

Мы не знали. По крайней мере нам с мамой было неизвестно, а папа всегда уверял, что история покрыта мраком и ничего толкового сказать не может, но сейчас мы уставились на него с самым внимательным видом.

– Не знаю, – вздохнул он. Кажется, не лгал, по крайней мере я поверила, остальные – тоже. Рэйнер даже кивнул, то ли подтверждая, то ли соглашаясь, и в столовой снова воцарилась столь желанная тишина.

Теперь можно было просто поесть, не отвлекаясь на неприятное – чем я и занималась до тех пор, пока взгляд не зацепился за выцветший цветок на обоях. Потом он скользнул по второму, третьему… Подняв глаза, увидела пожелтевшую лепнину и тонкие трещины на потолке.

Я не забывала, в каком состоянии находится родной дом, но так привыкла к этой «неухоженности», что внимание обращала редко. И никогда-никогда не стыдилась, понимая, что есть объективные причины, а папа делает все возможное! Но здесь и сейчас стало чуточку не по себе.

Просто Рэйнер… он был слишком внимателен, что бы не заметить. Ему наверняка не очень приятно находиться в подобном интерьере, и на фоне дома все мои попытки выглядеть красивой, смотрятся несколько глупо. Конечно, бедность не порок, но… так считают только бедные. Для Варкроса мы сейчас точно второй сорт.

– Эрика, что с вами? – тихо позвал Рэйн.

Вздрогнув, перевела взгляд на магистра и погрустнела еще больше. Он выглядел потрясающе. Холености столичных модников в Варкросе, конечно, не было, но костюм изумительный, ценой в половину моего гардероба. А еще пара дорогущих перстней на пальцах, а на зажиме шейного платка – крупный бриллиант.

Добавить сюда породистые черты лица, темные глаза и распущенные густые волосы, и… в самую пору признать себя обшарпанной серой мышью.

Но я гордо вздернула подбородок и ответила с достоинством:

– Со мною все хорошо, магистр.

– Рад, – последовал задумчивый ответ.

Ну а после десерта, который состоял из домашнего мороженного и ванильного кекса, Рэйнер глянул на часы и сказал:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация