— Ну и что? — Я начал терять терпение. — При чем тут бесы, маски и прочая потусторонняя ерунда?
— Понимаешь, после истории со змеями и собаками по городу поползли слухи, что у нас нечистая сила завелась, а гады и уличные псы — это знаки.
— Ну, допустим, темное и дремучее местное население распускает глупые слухи, тебе-то что?
Майка усмехнулась и перешла на резкий деловой тон:
— Местные делятся слухами с туристами, туристы пишут сомнительные отзывы в Сети, я теряю постояльцев. Кроме того, теперь любая мелкая неприятность на вилле объясняется бесами. Замок сломался, ужин подгорел, жилец на лестнице пьяный поскользнулся — все бесы виноваты. Вот Самир и придумал, чтобы пресечь слухи хотя бы от местных, нужно повесить национальную маску демона смерти на видное место. Наши верят, что она изгоняет из дома бесов. Увидят маску — прекратят судачить.
Майя немного помолчала и посмотрела в ту сторону, где за стенами дома таращилась на мир уродливая деревянная маска. В этот момент в столовую вошла молодая темнокожая девушка и поставила рядом с нами поднос с фруктами и кофейник.
Майя поблагодарила девушку и, обернувшись ко мне, продолжила:
— Только с появлением маски странности не закончились.
— Почему? — Я налил нам с сестрой кофе и сделал небольшой глоток.
— Маску привезли, — Майя подсчитала в уме, — дней восемь назад. На следующий день приехал мастер, сделавший ее, сказал, маска бракованная, предложил поменять. Но Самир не согласился, сказал, это плохой знак, лучше оставить как есть. К тому же никакого брака мы не заметили.
— А потом? — По старой журналистской привычке я потянулся к карману, чтобы достать блокнот, ручку и записывать. Но в пляжных шортах не было ни кармана, ни блокнота, так что пришлось запоминать.
Оказалось, вслед за мастером приехал еще какой-то человек и предложил маску продать. Муж Майи не согласился. Но теперь, когда маска заняла свое место на стене садовой беседки, сестре все время казалось, что за ней следят. За Майей, естественно, а может, и за маской, кто знает?
— Не скажу, что видела кого-то конкретного, — закончила свой рассказ Майя, — но я все время затылком ощущаю, что за мной наблюдают. Может, правда мистика…
Я уже хотел ответить, что это все ерунда, но тут в столовую спустилась Марго, подсела к нам и стала болтать об океане, новом купальнике, фруктах и прочей ерунде. В промежутках между историями она фотографировала тропические фрукты и меня с папайей в зубах. Чем изрядно позабавила Майку.
После завтрака Самир, как и обещал, повез нас с Марго на пляж. Когда мы сели в машину и стали не спеша выезжать со двора, я краем глаза заметил, что за нами внимательно наблюдают. Через дорогу от отеля в розовых цветущих кустах притаился маленький одноэтажный домик. На его крыльце стояла высокая худющая женщина в синем сари и внимательно следила за нашей машиной.
Я уже хотел спросить Самира о подозрительной соседке, но тут заметил второго наблюдателя. Метрах в тридцати возле уличного магазинчика стоял молодой мужчина с длинными волосами, собранными на затылке в хвост, и тоже не сводил с нас заинтересованного взгляда. Он был так увлечен разглядыванием нашей машины и пассажиров, что чуть не попал под колеса велосипедиста, ехавшего с противоположной стороны.
«Странно все это», — подумал я и почувствовал, как внутри заворочалось профессиональное любопытство. В бесов я не верю, а значит, за всей этой историей со змеями, собаками и масками стоят люди. И я их найду.
— Послушай, Самир, — начал я, когда машина отъехала от дома и устремилась по трассе прямо к городскому пляжу, — а что это за женщина из дома напротив так внимательно за нами наблюдала?
— Женщина? — Самир растерянно улыбнулся. — А, старуха, Динеша, любопытная, вечно за всеми приглядывает. Но ты ее не бойся, она добрая.
— Ты давно ее знаешь? — спросил я, пытаясь вспомнить имя своей соседки из квартиры напротив, то ли Аглая Степановна, то ли Степанида Андреевна. Не помню, одним словом.
— Давно, — Самир явно собрался ослепить меня улыбкой, — я в школе с ее дочкой дружил. Она очень меня любила.
— Кто, Динеша или дочка? — не понял я.
— Да обе, — и Самир счастливо засмеялся, — только потом Апсара — так дочку зовут — в Коломбо уехала учиться, а я Майю встретил. А Апсара так и не вышла замуж, все по мне тоскует.
— Какая трагическая история любви! — воскликнула Марго, до этого сидевшая тихо и набиравшая очередной пост для «Инстаграма».
Самир улыбнулся и ответил, что он редкий красавец, очень сильный и умный, поэтому его девушки любят. Марго засмеялась и сейчас же его сфотографировала. А я мысленно пообещал себе больше никогда не иметь дело с тревел-блогершами.
Тут Самир резко повернул, пересек двойную сплошную, нырнул под пальмы на обочине дороги и остановился под навесом из пальмовых листьев прямо на берегу океана.
Отсюда открывался потрясающий вид на золотой пляж и океан.
— Он сегодня злой, опасный, — сказал Самир, задумчиво глядя на волны, — купайтесь аккуратнее.
Я не ответил, просто вышел из машины и как зачарованный побрел к кромке воды. Океан, синий и зеленый, шумел, вздымался на горизонте высокими волнами, которые сталкивались друг с другом, взрывались и рассыпались у берега на белую пену. Океан переливался на солнце и был похож на огромный сапфир в изящной золотой оправе песчаного берега.
Рядом со мной застыла Марго. Она тоже смотрела на высокие волны, накатывающие на золотой песок, на бескрайнюю воду и молчала, завороженная и потрясенная. Какое-то время, минуты три, она даже не фотографировала, и я был бесконечно благодарен ей за это.
Мы с Марго провели на пляже четыре часа. Мы ходили по кромке воды, оставляя следы босых ног и глядя, как эти следы слизывает волна. Мы плескались в воде, катались на волнах до озноба, до тех пор, пока не наглотались соли, пока от нее не заболели глаза и горло. Мы пили сок прямо из кокосов, сидя под навесом из пальмовых листьев. И, конечно, фотографировались на фоне пальм, океана, песка, на фоне прибрежных отелей и разноцветных флагов, украшавших пустынный пляж.
Когда за нами приехал Самир, мы уже немного обезумели от палящего солнца и до отеля ехали молча, в полудреме, с глупыми, но счастливыми улыбками на лицах.
Майя, вышедшая нам навстречу, смерила меня и Марго суровым взглядом, вздохнула и вынесла приговор:
— День, как я вижу, удался, а вот ночь будет адская, готовьтесь.
Я с недоумением посмотрел на сестру, растерянно улыбнулся и пошел в номер, чтобы смыть с себя соль и отдохнуть. Перелет, купание и солнечные ванны меня порядком утомили, глаза слипались.
Не знаю, сколько я проспал, но когда наконец проснулся, в комнате было темно. Я перевернулся с одного бока на другой и почувствовал, как по телу разлилась резкая жгучая боль. «Солнечный ожог», — догадался я. Так вот почему Майя прочила нам адскую ночь, мы сгорели на солнце и теперь будем пожинать плоды собственной беспечности.
