— Почему? — спросил он ее. — Почему такая перемена? Я схватила его за руку, чтобы удержать от дальнейших вопросов, и тут увидела входящую в сад Люси.
— Что случилось? Говорите, что случилось? — закричала она.
— Это всего лишь кукла, — жалобно произнесла Флора. Глаза Люси заполнились страхом. Губы ее беззвучно двигались, как будто она молилась. Ласково обняв сестру за плечи, она сказала:
— Пойдем в дом, дорогая. Все в порядке! Ничего не случилось. — Это кукла, — шептала Флора.
— Ничего подобного! Тебе это приснилось! — уверяла сестру Люси.
— Это только сон? Это был лишь сон… — шептала Флора. Люси через плечо посмотрела на нас.
— Я отведу ее в дом, — спокойно произнесла она. — Я ее успокою. У нее бывают эти заскоки.
Она увела Флору в дом. Мы с Гастоном смотрели им вслед.
— Идемте; — сказала я, — нам надо уйти.
— Что вы об этом скажете? — спросил он, когда мы вышли за ворота.
— Подозреваю, что это был проблеск в ее сознании.
— Мисс Люси, кажется, не очень нравится этот проблеск?
— Она очень встревожена. На ней лежит такая ответственность за Флору.
— У нее только что был гость. Думаю, она что-то вспомнила. Интересно, что же этот наш пионер-колонист мог напомнить ей?
Я не ответила.
Через несколько дней я снова зашла к Флоре, застав Люси дома.
— Хорошо, что вы зашли, — неожиданно приветливо сказала она. Флора сидела в саду. Рядом, как обычно, стояла коляска с куклой. — Он теперь хорошо себя чувствует, дорогая? — спросила ее Люси.
Флора кивнула и начала катать коляску.
— Это катание усыпляет его быстрее всего, — произнесла она.
Казалось, все вернулось на круги своя. Люси проводила меня до ворот.
— Она поправилась! — шепнула она.
Я подумала, что слово «поправилась» в данном случае не соответствует истине. Ведь был момент, когда к Флоре вернулось сознание. Разве это не хорошо?
— С ней и раньше такое бывало, — продолжала Люси. — Это тяжело для нее. Она потом очень плохо себя чувствует. Перевозбуждается, страдает от кошмаров. Доктор дал мне для нее одно успокоительное средство.
— Кажется, тогда она вернулась к реальности и увидела действительный мир.
— Нет, это не совсем так. Ей лучше в ее теперешнем состоянии. Она спокойна и довольна.
— Что же спровоцировало этот срыв?
Люси пожала плечами.
— Интересно, а не в Джерри ли Узстлейке здесь дело?
Люси, казалось, это потрясло.
— Почему вы так думаете?
— Я просто интересуюсь. Он навещал ее. Мы видели, как он выходил из дома.
— О нет. Его не было здесь, должно быть, лет двадцать семь или больше.
— Надеюсь, она придет в себя!
— Спасибо. Я об этом позабочусь.
Я спокойно пошла домой.
Увидев Тамарикс, я пришла в ужас. После разговора с Криспином я догадалась, что не так уж все хорошо в их семье, и попыталась завоевать ее доверие. Моя неприязнь к Гастону возрастала с каждым днем. Меня беспокоил его нездоровый интерес к Флоре. Он явно забавлялся ее подавленным состоянием; мне не давало покоя то, что он повадился навещать ее.
На этот раз Тамарикс была не так сдержанна, как обычно. Она плакала! Теперь-то она поняла, что бесполезно делать вид счастливой супруги.
— Тамарикс, почему ты не расскажешь мне? Это иногда помогает!
— Ничто не поможет!
— Гастон?
Она кивнула.
— Вы поссорились?
Она засмеялась сквозь слезы:
— Мы постоянно ссоримся! Он теперь и не старается выглядеть джентльменом!
— Что же произошло?
— Да все не заладилось! Он сказал, что я дура и он предпочитает Рэчел. Сказал, что она простушка, но понимает это. Я такая же, но этого не понимаю. Вот единственное, чем мы отличаемся друг от друга. Он ненавидит Криспина, а Криспин — его. Чувствую, что он и меня ненавидит. Он был так страстен, я считала его очаровательным…
— Бедняга Тамарикс!
— Я не знаю, что делать. По-моему, Криспин хочет, чтобы мы развелись!
— На каком основании? Нельзя развестись только потому, что вдруг обнаруживаешь, что не любишь человека так сильно, как казалось!
— Полагаю, его можно обвинить в неверности.
— У тебя есть основания подозревать его в неверности?
— Уверена, что основания можно найти. Он сам признался, что был любовником Рэчел до женитьбы на мне. Сказал, что предпочел бы ее. Я знаю, почему он женился на мне. Из-за всего этого, — она широко развела руками, как бы приглашая взглянуть на окружающее нас великолепие. — Потому что я богата. Разумеется, у меня кое-что есть. Ему бы хотелось владеть моим состоянием. Он завидует Криспину и считает, что мой брат не умеет жить!
— А я считаю, что Гастон умеет… делать людей несчастными, обманывать и лгать на каждом шагу!
Слова, сказанные Тамарикс о Рэчел, потрясли меня. Что будет, если все станет известным? Это же конец счастливой жизни Гриндлов! А как же маленькая Даниела, которая для них стала такой радостью? Я не вынесла бы, если бы Гастон все испортил! Нет, он не посмеет сделать это! Ведь он выставил бы себя в таком неприглядном свете — соблазнителем, бросившим юную доверчивую девочку.
— Криспин пытается найти какой-нибудь повод избавиться от него. Он все время всех обманывал, даже скрыл свое настоящее имя! Нет у него и никаких поместий. Он авантюрист без пенни в кармане! О Фред, мне так стыдно!
— Подозреваю, ты не единственная, кого он обманул. Он легко умеет внушать доверие!
— Он слишком много пьет. Вот тут-то многое и выясняется. Много говорит о Рэчел; причем говорит, что мог бы заставить ее бросить все и уехать с ним, если бы он этого захотел.
— Но это же чепуха!
— Знаю. Но думаю, что в этих разговорах есть частица правды. Она ведь была очень увлечена им.
— Рэчел очень счастлива в браке. У нее есть ребенок. Я уверена, что она с презрением отвергла бы его ухаживания!
— Конечно, она хорошая женщина. Да еще и ребенок! В свое время, должно быть, они с Дэниэлом крепко дружили. Это надо было остановить.
Я быстро спросила:
— Что же ты собираешься делать, Тамарикс?
— Не знаю. Думаю, что Криспин найдет какой-нибудь выход. Он очень умен и влиятелен. Не думаю, что он потерпит Гастона в доме. Гастон все еще крутится вокруг мамы со своими цветистыми разговорчиками о том, что она красива, как юная девушка! Она на его стороне, но ему это не поможет. Я верю, Криспин вскоре что-нибудь сделает.
