— Что же вы хотите мне сказать?
— Ты, наверное, заметила, что я проявляю к тебе большой интерес?
— Вы имеете в виду то ужасное происшествие?
— И его тоже. Но еще раньше… с самого начала…
— Когда вы заметили некрасивую девочку?
— Это прощено и забыто, Фредерика. Я люблю тебя! Я хочу, чтобы ты стала моей женой!
Я отпрянула в изумлении.
— Я знаю, сейчас не время, — продолжал он. — Но я не мог больше держать это в себе. Много раз я порывался сказать тебе об этом! Я потерял столько времени! — он испытующе посмотрел на меня. — Ты хочешь, чтобы я продолжал?
— Да, — с готовностью ответила я, — хочу…
— Это означает…
— Это означает, что мне приятны ваши слова!
Криспин встал и крепко прижал меня к себе. Несмотря на все страхи и подозрения, я была счастлива!
Криспин страстно, даже неистово целовал меня, у меня перехватило дыхание. Мне казалось, что я во сне. За последнее время произошло так много странного, но это — самое странное из всего.
— Я боялся признаться даже себе в своих чувствах, — сказал он. — То, что было с нами в прошлом, всегда отражается на нас, не так ли? Я думал, что у меня нет будущего, но теперь…
— Сядем и поговорим, — предложила я.
— Скажи мне сначала, что я тебе не безразличен!
— Конечно, нет!
— Тогда я счастлив! Несмотря на все… Я счастлив! Мы будем вместе!
— Я несколько смущена…
— Но ты же знала о моих чувствах!
— Я не была уверена. Когда я заговорила об отъезде, вы удержали меня…
— Разумеется, я не мог позволить тебе уехать!
— Мне и самой этого не хотелось…
— Однако, ты чуть не уехала!
— Я не видела для себя иного выхода.
— Я казался тебе надменным, не так ли?
— Неприветливым. Отчужденным.
— Это — своего рода защита. — Он вдруг рассмеялся. — Но сейчас… среди всего этого…
— Вероятно, из-за всего…
— Так должно было случиться! Я больше не мог сдерживать себя, Фредерика! Какое у вас величественное имя, мисс!
— Да, конечно, я тоже так считаю! Моя матушка назвала меня так потому, что очень гордилась своей семьей. У нас было несколько Фредериков, достигших довольно высокого положения — генералов, политических деятелей и прочих. Она бы предпочла, чтобы у нее родился мальчик, тогда я была бы самым заурядным Фредериком!
Почему мы говорили о таких ничего не значащих вещах? Как будто пытались уйти от чего-то страшного… Я все еще помнила его гнев к мистеру Дориану, ярость по отношению к Гастону и его желание избавиться от него. Почему он выбрал именно этот момент, когда нашли оружие убийства, чтобы сделать мне предложение?
— Я давно влюблен в тебя! Больше всего на свете я хочу, чтобы ты тоже любила меня. Однако я не верю, что ты можешь испытывать ко мне те же чувства. Я не такой прелестник, как…
Его лицо потемнело, а меня снова охватил страх.
— Криспин! Я люблю вас и хочу выйти за вас замуж, но я хочу все о вас знать! Я не хочу, чтобы между нами были какие-то секреты!
От меня не ускользнуло, что он оторопел. Помолчав немного, он произнес:
— Разумеется, мне хочется того же!
И все-таки он о чем-то умалчивал! Я внутренне молилась, чтобы он не оказался замешан в этом ужасном убийстве. Я бы не пережила, если бы… Мне казалось, он умоляет меня говорить только о нашей любви, ни о чем больше, что он просит меня отбросить все, кроме того удивительного открытия, что мы любим друг друга.
Он произнес почти умоляюще:
— Это замечательно, что я тебе не безразличен. И поместье тоже. — Он нахмурился и махнул рукой. — Эти неприятности скоро закончатся! Они выяснят, кто это сделал, и закончат свою работу. Мы должны забыть об этом. Мы — вместе, и это замечательно! Знаешь, дорогая, ты изменила меня. Ты изменила мой взгляд на жизнь. Я был меланхоликом… Не верил в доброту. Я хочу, чтобы ты поняла… мой первый брак…
— Это было так давно!
— Но это сильно повлияло на меня… на то, кем я стал. Только после того, как я понял, что люблю тебя, я снова почувствовал вкус к жизни. Ты должна меня понять. У меня не будет мира на душе, пока ты не поймешь!
Он крепко держал мою руку и продолжал:
— Я был очень молод. Восемнадцать лет, почти девятнадцать. Учился в университете. В город приехала труппа актеров. Она была одной из них. Ей исполнился двадцать один год. Я пошел на представление, на какую-то комедию с пением и танцами. Она стояла в первом ряду хора. Мне показалось, что она красавица. Я был там в первый вечер… и в следующий… Посылал цветы… Меня удостоили встречи… Словом, влюбился до безумия…
— Это случается с многими молодыми людьми!
— Но не извиняет моей глупости!
— Нет, но ведь утешает, что вы не единственный юноша, оказавшийся в подобной ситуации.
— Ты всегда будешь находить мне оправдания, не так ли?
— По-моему, их всегда находишь для тех, кого любишь.
Криспин прижал меня к себе и поцеловал.
— Как я рад, что сказал тебе! Я и в самом деле не могу поверить, что ты любишь меня. Ты будешь всегда заботиться обо мне?
— Вы — сильный человек. Это вы должны заботиться обо мне!
— Я буду изо всех сил… а в минуты моей слабости ты будешь со мной?
— Если вы этого захотите!
Мы стояли молча. Он целовал мои волосы.
— Вы говорили мне… — напомнила я.
Он немедленно опомнился.
— Мне так стыдно, но ты должна понять меня, он заколебался, а мне опять стало страшновато.
— Я хочу знать все, Криспин, — твердо сказала я. — Прошу вас, ничего не скрывайте. Я пойму… что бы то ни было.
Опять короткое молчание.
— Ладно, — решился он, — я женился на ней вопреки советам своих друзей. Бросил учебу. В конце концов, у меня было поместье, я всегда любил его и хотел там жить. Кейт — не думаю, что это ее настоящее имя, — в ней не было ни капли правды, все фальшиво. Кейт Карвел. Ей быстро надоело поместье. Она не хотела жить в деревне. Я уже не строил никаких иллюзий. Мне очень скоро стало понятно, какую ошибку я совершил, а осознавать себя дураком в девятнадцать лет очень унизительно. Это накладывает на тебя отпечаток… иногда на всю жизнь. Так было со мной, пока не появилась ты. Тогда, надеюсь, я начал меняться.
— Я рада этому, Криспин.
— Я не хочу жаловаться, но никто раньше по-настоящему не заботился обо мне, креме Люси Лейн. Поэтому Кейт так легко обманула меня. Она притворялась доброй. Мои родители никогда особенно не интересовались ни Тамарикс, ни мной. Они полностью ушли в собственную жизнь, в которую мы не вписывались. Люси всегда была мне замечательным другом.
