Таким образом, даже ценой напряжения всех имевшихся сил немцам не удалось ликвидировать советские плацдармы на южном берегу Волги (в советских тактических документах его часто называли западным). Более того, положение правофланговых дивизий XXVII армейского корпуса фактически только обострилось ввиду крайнего истощения сил 162-й пехотной дивизии. К вечеру 6 декабря боевой состав батальонов в 303-м пехотном полку упал до 50–60 человек
[94]. Продолжал нести потери и командный состав. За день 162-я ид потеряла одного офицера убитым и одного раненым, 86-я ид – двоих убитыми, девять ранеными и одного пропавшим без вести. Единственной надеждой штаба 9-й полевой армии на усиление пока оставался VIII авиакорпус, обещавший всемерную помощь и поддержку.
Почувствовав общую нормализацию положения, штаб 31-й армии поставил задачи на грядущую ночь и утро следующего дня, оформленные в виде приказа № 33 (21:20 6 декабря). 256-й дивизии предписывалось, удерживая совхоз Власьево, овладеть Никифоровкой. Целью 119-й сд теперь становилось Прибытково, а 250-й и 262-й дивизий – Эммаус. 5-я сд должна была вернуть Новое Семёновское, потерянное ранее в ходе отражения немецкой контратаки
[95].
Задачи на вторую половину дня 7 декабря в 23:30 были обозначены приказом № 34. 256-я сд должна была овладеть Котово, 119-я сд (без одного стрелкового полка) – сначала освободить район станции Чуприяновка, затем овладеть Щербинино (в документе указано как «Щербино»).
262-я стрелковая дивизия с ротой Т-60 143-го ОТБ, дивизионом PC М-13, освободив Коленовку и Мятлево (указано как «Метляево»), к исходу дня должна была взять Старый Погост. Для этого дивизии Терещенко, помимо танков и «катюш», придавались 56-й КАП и 510-й ГАП РГК.
250-й сд (без одного сп) при поддержке одного дивизиона PC и артполка отдельной мотобригады поручалось освободить Труново. Наконец, 5-я стрелковая дивизия в прежнем составе должна была очистить от противника район Меженино, Козлово, Лукино, Сентюрино
[96].
В целом, задачи дня, поставленные уже порядком измотанным в боях дивизиям 31-й армии, впечатляют своим размахом. По всей видимости, возможности противника снова оказались несколько недооценены.
Принципиальным изменением по сравнению с предыдущими днями было появление танков в составе войск армии. 143-й танковый батальон начал прибывать в расположение Калининского фронта с начала декабря. Он выгрузился на станции Кулицкая, сразу оставив на станции из-за технических неисправностей все пять танков КВ-1 1-й танковой роты. Оставшиеся 24 танка выдвинулись в расположение войск 31-й армии. В пути вышло из строя еще пять «тридцатьчетверок»(все четыре танка 4-й роты и один танк 2-й роты). Таким образом, к 14.00 6 декабря только 19 танков (девять Т-34 2-й роты и 10 Т-60 3-й роты) прибыли в намеченный район сосредоточения Большое Бочарниково северо-восточнее Калинина
[97].
В условиях неглубокого снежного покрова лёгкие танки Т-60 могли оказать пехоте 262-й сд как минимум неплохую моральную поддержку, сопровождая её в бою. При всех недостатках вооружения данной машины, наступать в сопровождении таких танков было определённо лучше, чем совсем без них.
Следует подчеркнуть, что по итогам двух дней боёв в полосе наступления армии В.А. Юшкевича имелся потенциал для перехода боевых действий из позиционной стадии в маневренную как минимум на тактическом уровне, который для обеих сторон мог иметь оперативные последствия. Совсем иная картина складывалась на участке 29-й армии.
246-я стрелковая дивизия, выбитая ночной контратакой противника из Красново, отошла на левый берег и начала приводить себя в порядок, успев, правда, перед отходом захватить четырех пленных из состава 314-го пехотного полка 162-й ид
[98].
В середине дня И.И. Масленников приказал сместить ось наступления дивизии, предварительно согласовав это решение с И.С. Коневым. Теперь она должны была продвигаться «во втором эшелоне за 252 сд уступом справа на МИГАЛОВО, БОРИХИНО, ПАЛКИНО с задачей полного разгрома 162 ид противника»
[99]. Наступление требовалось начать в 19:00, однако 6 декабря оно так и не началось в силу неготовности 246-й дивизии.
Интересно, что командарм считал 162-ю дивизию основным противником в полосе наступления 29-й армии. Впрочем, уже к вечеру в 300–400 метрах южнее дороги Мигалово – Калинин бойцами 252-й сд был взят еще один пленный, на сей раз из 371-го пи 161-й ид. Сама дивизия Забалуева почти не имела продвижения в течение дня, при этом она понесла очень серьёзные потери. Докладывая вечером 6 декабря начальнику штаба Калининского фронта полковнику А.А. Кацнельсону о ситуации, представитель штаба 29-й армии по поводу 252-й сд сообщил следующее:
«В результате двухдневных боев 252 сд имеет потерь 50 % боевого состава, в батальонах осталось в среднем по 70 штыков. Разбито 3 орудия и 5 станковых пулеметов»
[100].
В полосе наступления 243-й сд немцы зафиксировали первые атаки, начиная с 01:30. К утру подразделения 129-й пд, оценив потери советских частей от огня артиллерии в 120 убитых только перед позициями 428-го пп, посчитали, что атаки отражены. К 15:15 они насчитали ещё 60 жертв своего точного огня, а вечером снова отражали атаки с «высокими потерями» для наступавших
[101].
Реальные потери дивизии Поленова были достаточно высокими, хотя и не такими, как представлял себе противник. 912 сп, зацепившийся двумя батальонами за северную часть Старобежецкой улицы (1-й батальон) и западную часть Литейного переулка (2-й батальон), а одним батальоном находясь на западном берегу Тверцы, потерял за 5–6 декабря 25 человек убитыми (из них четырех командиров) и 106 ранеными (пять командиров). Потери наступавшего рядом 910-го сп составили 25 человек убитыми и 50 ранеными. 906-й стрелковый полк, практически не участвовавший в наступлении, лишился четырех человек убитыми и 14 ранеными
[102]. Всего за 5–6 декабря потери дивизии составили 82 убитых и 248 раненых
[103].
Следует отметить, что противник также нёс потери. Например, 2-й батальон 428-го пехотного полка 129-й пд 6 декабря лишился одного офицера убитым и одного раненым
[104]. Но в целом, безусловно, положение в Затверечье оставалось выгодным для немцев, которые имели возможность чувствовать себя относительно спокойно в условиях застывшего фронта.
