Основания для таких опасений были. Уже утром (между 09:00 и 10:00) пикировщики VIII авиакорпуса люфтваффе нанесли мощный удар по советским переправам и боевым порядкам войск в районе Оршино и Подцубье. По заявкам пилотов, им удалось уничтожить три танка восточнее Эммауса и «потопить» ещё четыре прямыми попаданиями на переправе
[114].
Впрочем, немецкие заявки на уничтоженную бронетехнику 7 декабря наталкивают на мысль о том, что штабы соединений вермахта попросту «соскучились» по русским танкам на своих участках фронта, и при первом появлении чего-либо похожего на бронированные боевые машины начали их массово «истреблять». Ещё на один танк, помимо уничтоженных «штуками», претендовали артиллеристы 129-й пехотной дивизии, якобы разбившие его прямым попаданием на северном берегу Волги.
В штабе Калининского фронта, впрочем, также долго не могли понять, какие потери понесла 31-я армия в результате авиационного налёта. Начштаба А. А. Кацнельсон, не получив запрашиваемых данных на этот счёт, в ходе переговоров с представителем штаба фронта в штабе армии в 10:50 потребовал:
«Передайте Глуздовскому, чтобы он немедленно разобрался с результатами бомбежки и донес мне. Заставьте как следует работать связистов и кого нужно с тем, чтобы штаб работал спокойно, в то же время оперативно»
[115].
Претензии к организации связи на уровне штаба армии смотрятся особенно рельефно на фоне приказа, составленного этим же штабом на следующий день, 8 декабря, по итогам расследования ситуации с отходом 250-й сд. Следует отметить, что в данном приказе именно плохая организация «радиотелефонной связи между командиром дивизии и полками» ставилась в вину подчинённым.
Уже вечером В.А. Юшкевич, докладывая И.С. Коневу ситуацию, сообщил, что «сегодня утром авиация противника в количестве 20 самолетов бомбила переправы у Оршино. Уничтожено 5 полупонтонов. Вследствие порчи льда пришлось наметить переправу немного юго-западнее Орши. По количеству оставшихся полупонтонов возможно перебрасывать только Т-34. Средств для переброски КВ недостаточно. Срок окончания моста к утру 8-го»
[116]. В вечерней оперативной сводке штаба Калининского фронта, помимо полупонтонов, гибель 14 и ранения 21 красноармейца
[117].
С использованием полупонтонов для переправы танков действительно возникла масса проблем. П.К. Случевский вспоминал о планировании и подготовке переправы:
«Подумав, я доложил следующий план. Во-первых, попытаться переправить танки на пароме по искусственной полынье, проделанной во всю ширину реки силами понтонно-мостового батальона. Во-вторых, готовить переправу по льду путем усиления его верхним строением бревен. Командующий одобрил эти предложения… Утром 5 декабря стало известно, что 57-й понтонно-мостовой батальон с поставленной ему задачей не сможет справиться. Разбитый лед и шуга при температуре минус 20–25 градусов быстро смерзались и образовывался новый пласт льда. При этом обнаружилось, что к днищу полу-понтонов намерзает слой льда до 35 сантиметров, что вообще исключало возможность движения парома в искусственной полынье. Дальнейшие работы по подготовке переправы по воде были прекращены. Приступили к организации переправы танков по льду, усиленному верхним строением»
[118].
Мемуары Случевского точны далеко не во всём. Так, налёт на переправу он отнёс не к 7, а к 6 декабря, утверждая, что уже утром 7 декабря переправа была восстановлена, и танки 143-го ОТБ, перейдя реку, сразу же устремились в бой. Однако, судя по боевому донесению подполковника Теселкина в штаб 31-й армии, направленному в 17:50 7 декабря, рота танков Т-60 к тому моменту по-прежнему находилась в резерве командира 262-й сд «на случай отбития контратаки»
[119].
В любом случае, заявленный немцами «улов» в виде восьми уничтоженных за день советских танков вряд ли соответствовал действительности, так как в этом случае переправлявшаяся рота Т-60 фактически прекратила бы существование, а эти танки всё-таки впоследствии активно участвовали в боях. Кроме того, потеря сразу восьми машин явно сопровождалась бы человеческими жертвами, но людские потери в документах батальона появляются только с 8 декабря.
Отсутствие танков в боевых порядках не помешало 262-й стрелковой дивизии в 12:00 перейти в наступление, которое в целом увенчалось успехом. Судя по боевому донесению, в результате боя 14:30–15:00 первая рота 1-го батальона 940-го сп заняла Коленовку, а вторая и третья роты к 15:05 освободили Мятлево, предварительно обойдя деревню с запада и востока соответственно
[120]. На дальнейшее продвижение сил уже не хватило.
Тяжелые бои продолжались 7 декабря и в полосе 5-й стрелковой дивизии. Днём её 336-й сп силами 1-го и 2-го батальона достиг отметки 500 метров севернее Смолино, но был контратакован и отошел в лес. 3-й батальон полка по-прежнему вёл бой за многострадальную Старую Ведерню, теперь на её западной окраине. Остаткам роты, весь предыдущий день удерживавшей Старое Семёновское, пришлось оставить этот населенный пункт и отойти на левый берег Волги под давлением контратак батальона 167-го пп 86-й пд вермахта. Судя по боевому донесению штаба дивизии, направленному в 17:00, в боях 5–7 декабря 336-й полк лишился 65 % своего состава, в батальонах оставалось по 50–70 активных штыков.
Обескровленный 190-й сп последней сотней своих бойцов мертвой хваткой вцепился в дома на северной окраине Старой Ведерни, но на большее измотанные трехдневными боями люди уже были физически не способны.
142-й стрелковый полк атаковал немецкие позиции в Коромыслово, оборонявшееся подразделениями 216-го пехотного полка 86-й ид, однако атака предсказуемо была отбита. К концу дня в полку оставалось не более 200 штыков
[121].
Таким образом, к концу третьего дня наступления 5-я сд фактически исчерпала свои силы, и остро нуждалась в пополнении и приведении своих частей в порядок. Вечером 7 декабря дивизия перешла к обороне. Подобная ситуация была вполне объяснима. Если против 162-й пехотной дивизии вермахта (точнее, против, её усиленного 303-го полка) наступали части четырех дивизий 31-й армии, две из которых, 250-я и 262-я, имели возможность менять друг друга, то дивизия Вашкевича была вынуждена сражаться с основными силами 86-й ид, пусть и при помощи небольших подразделений 46-й кд. Попытка этих подразделений, действовавших практически без поддержки артиллерии, 7 декабря занять Коромыслово не увенчалась успехом и привела к большим потерям, достигшим половины численности атаковавших
[122].
