Возможно, именно гибель помощника комдива на фоне отхода и недобросовестного заполнения отчетности сразу в нескольких подразделениях вызвали столь гневную реакцию руководства соединения. Кроме того, следует учитывать общую установку командования 31-й армии, недвусмысленно озвученную в приказе по итогам разбирательства в частях 250-й сд. В случае повторения случившегося (а 262-я сд вряд ли принципиально отличалась в этом плане от дивизии Степаненко, сочетая в себе все достоинства и недостатки советской пехоты начального периода войны) командование и штаб ещё одной дивизии могли не отделаться строгим внушением или выговором.
Таким образом, к вечеру 9 декабря линия фронта в полосе наступления дивизии полковника М.С. Терещенко к концу дня несколько выровнялась, однако о продолжении наступления на Старый Погост и Труново речи уже не шло. При этом комдив чётко осознавал, что возможности использовать в качестве ударной силы танки 143-го батальона (за исключением, в лучшем случае, нескольких Т-60) у его частей уже не будет. Танкисты уходили в полосу соседней 119-й сд.
На левом фланге 31-й армии, в полосе наступления 5-й сд после подчинения её командиру 916-го стрелкового полка 250-й сд дела 9 декабря пошли несколько быстрее, чем в предыдущие дни. Уже к 14:00 336-й сп занял Старое и Новое Семеновское, а 190-й сп при поддержке 142-го сп – Старую Ведерню. К исходу дня подразделения 336-го стрелкового полка уже находились в 300 метрах севернее Смолино, а 142-й полк после неудачных атак в направлении Воскресенского перешел к обороне
[176].
Отход частей 86-й пд сразу из нескольких населённых пунктов в течение одного дня был вполне объясним. Из-за наступления войск 30-й армии Западного фронта на позиции 3-й танковой группы в лице 36-й моторизованной пехотной дивизии 86-я пд оказалась, что называется, «между двух огней», да ещё и с обширной болотистой местностью у себя в тылу. В связи с этим выравнивание линии фронта по шоссе Москва – Калинин выглядело логичным шагом.
К западу от Калинина снова без перемен
После провала очередной попытки соединений 29-й армии прорвать немецкую оборону в районе Мигалово, Калинин штаб фронта снова напомнил подчиненным И.И. Масленникова о том, что против них сражается далеко не самый сильный проивник. В ходе переговоров с представителями штаба армии А. А. Кацнельсон заявил:
«По имеющимся у нас данным (показания пленных) противник снимает с вашего фронта людей и направляет против Юшкевича. Сегодня в районе Колесникове захвачен пленный, принадлежащий 252 пп 110 ид. Этот полк, как вам известно, находился во втором эшелоне в районе Борки, Гильнево. По показаниям пленного второго батальона 336 полка в ротах остались по 15–20 человек… Противник выводит свою артиллерию из Калинин. Это свидетельствует, что силы противника перед вашим фронтом исключительно незначительны. Противник, прикрываясь перед вашим фронтом слабыми частями, значительно уступающим по силе вашим частям, задерживает ваше наступление»
[177].
В ответ штаб 29-й армии отчитался о наличии планов ещё одного, на этот раз ночного наступления, сообщив о том что «части 246, 252 сд дерутся хорошо, неоднократно переходили в наступление, наступление не прекращается. На этом участке встречают хорошо организованный огонь противника».
Следует подчеркнуть, что в отношении переброски частей вермахта из полосы армии генерала Масленникова навстречу наступающим частям 31-й армии начальник штаба фронта был прав. Например, даже измотанная осенними и декабрьскими боями 161-я ид 9 декабря смогла выделить в поддержку правому соседу, 129-й ид, одну батарею на конной тяге (2 орудия, на следующий день прибыли в Неготино), один взвод противотанковых орудий и два взвода пехоты из своего уже далеко не полного состава
[178].
С другой стороны, В. А. Юшкевич также неоднократно выслушивал от И. С. Конева упреки в неспособности развить успех против заведомо более слабых сил противника. При анализе документов складывается впечатление, что командование Калининского фронта действительно искренне считало относительную малочисленность немецких подразделений, стоявших на пути наступления сил Красной Армии, тождественной их слабости. При этом явно недооценивалась тактика вермахта, которую обычно называют «жемчужным ожерельем». Её «расцвет» пришелся на чуть более поздний период, однако уже в районе Калинина отчетливо проступили контуры многих тактических приемов, широко применявшихся впоследствии. Речь идет, прежде всего, о создании частями 9-й полевой армии сети опорных пунктов в деревнях и сёлах, включенных в единую систему фланкирующего и перекрестного огня. Именно губительный огонь из соседнего населенного пункта часто останавливал советские атаки после занятия очередной деревни.
Ключевую роль в функционировании такой модели обороны играла уже не численность гарнизонов опорных пунктов, а их способность поддерживать необходимую плотность огня, которая, в свою очередь, зависела от наличия боеприпасов в должных объемах. В условиях отсутствия явных проблем со снабжением и связью даже «рота» из 15–20 человек, но с двумя-тремя пулеметами и при поддержке дивизионной артиллерии, вполне могла остановить атаку стрелкового батальона, а иногда и полка.
Другими факторами, определявшими прочность обороны, организованной таким способом, являлись грамотный выбор позиции, которую необходимо было защищать, и своевременное накапливание резервов в ближайшем тылу (если они, конечно, вообще имелись) для проведения контратаки. Именно поэтому командование немецких армейских корпусов так старательно перетасовывало свои резервные батальоны, регулярно появлявшиеся в самом неожиданном месте и в самое «неудобное» время для наступавших советских частей.
Было бы наивным утверждать, что командиры Красной Армии совсем не видели проблем с тактикой в своих частях и соединениях, прорывавших (или пытавшихся прорвать) оборону противника. Например, И. И. Масленников, делая внушение комдиву-252 А.А. Забалуеву в 15:30 9 декабря в преддверии запланированного ночного наступления, давал следующие указания:
«Половина БК снарядов Вам направлена. Рационально используйте только на подавление артиллерийских и минометных батарей врага, в момент прохождения нашей пехотой рубежа неподвижного заградительного огня противника.
Караул полевой жандармерии в районе Калинина, декабрь 1941 года.
Организуйте настоящий ночной бой. Обязательно ворваться в Борихино, где перейти к упорной круговой обороне. Прибывающее пополнение немедленно вливать в полки в процессе самого боя, используя ночное время, и ни в коем случае не повторить допущенной Вами ошибки, в силу которой темп наступления потерян, наш замысел враг открыл и теперь мы вынуждены действовать в открытую. Враг не имеет достаточно сил для того, чтобы он на плечах откатывающихся Ваших частей врывался бы в глубину нашей обороны. Он срывает наше наступление только огнем. Следовательно, у Вас отсутствует взаимодействие пехоты и артиллерии, и наступающие части не используют огонь винтовок и имеющихся пулеметов и минометов.
