Части 31-й армии также постепенно занимали оставленную основными силами противника территорию. К 22:00 934-й сп 256-й сд находился северо-восточнее Мамулино, еще днем его подразделения вошли в город и встретились с бойцами 243-й сд в районе железнодорожной станции и Советской площади, 937-й сп располагался в юго-восточной части Калинина, а 930-й сп к полуночи занял Никулино и Кривцово. Наступавшая южнее 247-я сд при поддержке немногочисленных исправных танков 143-го батальона и одного полка 54-й кд к концу дня освободила Раслово и Курово, потеряв за день боя около 30 человек убитыми и ранеными. 250-я сд в ночь с 16 на 17 декабря заняла Лебедево
[350].
Утром 16 декабря истерзанный тяжелыми двухмесячными боями город, частично сожженный отступавшим врагом, встречал своих освободителей. В тот же день директивой Ставки В ГК Калининскому фронту была переподчинена 30-я армия Западного фронта с задачей «левым флангом армии занять Старицу, а правым флангом перехватить с юга и юго-запада все пути сообщения калининской группы противника и тем завершить окружение этой группы»
[351].
17 декабря И.С. Конев отдал боевое распоряжение, требовавшее от всех подвижных частей КФ «смелее и энергичнее преследовать отходящего противника, выходить врагу на пути отхода и уничтожать его»
[352], тем самым официально признав переход к преследованию немецкой группировки, отступившей от Калинина. По сути, Калининская наступательная операция вошла в принципиально новую стадию. Сражение непосредственно за город закончилось.
Заключение
Несмотря на то, что планировавшееся советским командованием окружение калининской группировки вермахта так и не состоялось, освобождение областного центра было, безусловно, одним из важнейших событий Московской битвы. Помимо морального и политического значения, оно имело сугубо военный эффект, так как в руках командования Красной Армии снова оказывался крупный транспортный центр, в котором пересекались железные и шоссейные дороги. Несмотря на серьезные разрушения городской инфраструктуры, включая взорванные мосты, продолжавшийся зимний период позволял переправлять войска, грузы и технику через Волгу по льду в черте города, минуя объездные пути. Широко известные фотографии танков КВ, пересекающих реку по деревянному настилу, являются ярким подтверждением достаточной грузоподъемности данной переправы.
Переправа танков КВ-1 по волжскому льду в Калинине.
Подводя итоги двенадцатидневного наступления советских войск, следует отметить, что в советских штабах результаты действий войск Калининского фронта оценивались неоднозначно. С одной стороны, войсками фронта в период с 5 по 16 декабря были захвачены внушительные, по сравнению с предыдущими периодами боев, трофеи. Судя по отчету штаба КФ, в руки советских частей попали 14 танков, 200 автомашин, три самолета, 101 орудие, 49 минометов, 176 станковых и 23 ручных пулемета, семь крупнокалиберных пулеметов, 88 пистолетов-пулеметов, 1264 винтовки, 19 мотоциклов, 401 велосипед, 160 лошадей, 40 повозок с военным имуществом, 18 радиостанций, 7150 снарядов, 346800 патронов, 7925 мин, 22 клинка (шашки), шесть строевых седел, четыре знамени, штабные документы, 20 километров телефонного кабеля. Кроме того, было взято 94 пленных
[353].
Танки КВ-1 выезжают на берег после переправы по бревенчатому настилу, уложенному на лёд.
Столь скрупулезный подсчет клинков и строевых седел свидетельствовал о том, что на данном этапе войны любые трофеи считались существенным достижением. Интересно, что тыловики 243-й стрелковой дивизии, вошедшей утром 16 декабря в Калинин, дотошно перечислили в своем отчете 5000 метров марли, 2500 индивидуальных пакетов и 100 килограмм ваты, найденных в городе на складе медикаментов
[354]. В условиях нехватки многих видов снабжения всё это, безусловно, являлось ценным приобретением.
Бомбардировщик Не-111Н-6 с тактическим номером 1Н+АК из состава 2-го отряда 26-й бомбардировочной эскадры (2./KG 26), совершивший вынужденную посадку на одном из калининских аэродромов. 16 декабря самолет, имевший собственное имя «Lowe» («Лев»), стал трофеем советских войск.
К очевидным достоинствам, проявившимся в действиях советской стороны в ходе наступления, следует отнести длительное снабжение достаточно крупной ударной группировки по льду Волги, включая переправу средних танков. Немцы неоднократно отмечали свою неспособность как-либо повлиять на функционирование «балочной переправы», которая, пусть и не без труда, выдерживала даже удары пикировщиков VHI авиакорпуса люфтваффе. Помимо воздушных налетов, серьезной опасностью для нее были резкие перепады температур, приводившие к разрыхлению льда и снижению грузоподъемности настила.
С другой стороны, уже в годы войны действия командования и войск Калининского фронта были подвергнуты критике. В отчете об операции штаба 31-й армии среди недостатков, обусловивших отсутствие «должного эффекта по разгрому и уничтожению отходящего врага» отмечалось, например, «преждевременное развертывание частей и подразделений в боевые порядки, что приводило к преждевременному изматыванию сил соединений».
Особо выделялись проблемы в использовании артиллерии. По отношению к ней говорилось о «запаздывании с развертыванием», «длительной подготовке к открытию огня и далеко не точной подготовки данных для стрельбы». Также составители отчета не обошли вниманием взаимодействие пехоты и артиллерии в наступлении, слабость которого приводила к «несвоевременности поддержки пехоты со стороны артиллерии». Недостатком в действиях самой пехоты было названо «отсутствие должной маневренности», склонность к «лобовым атакам», что, в свою очередь, обусловило «большие потери и ненужные жертвы в личном составе».
К проблемам связи и взаимодействия штабов относилось указанное в документе «отсутствие достаточной увязки действий с соседями». В ряде соединений, которым придавались танковые части, отмечалось «маринование танков»
[355].
При рассмотрении критических замечаний в адрес пехоты и артиллерии следует учитывать расход боеприпасов в ходе наступления. Наиболее ярким примером в данном случае является 31-я армия, соединения которой вели наиболее активные боевые действия в рассматриваемый период.
