– Держи, это тебе.
– Спасибо. – Я приняла подарок, немного сбитая с толку. И ради этого он уходил?!
– Ладонь на обложку. – Адриан показал пример, и я повторила. – Большим пальцем надави на выемку три раза. Раз, два, три!
Я подчинилась, чувствуя тепло, и что-то кольнуло большой палец.
– Ай! – Я отдернула руку, увидела маленький покрасневший след от укола, на котором стала набухать капля крови.
– Активировали, – улыбнулся Адриан, слизывая со своего пальца кровь. Я себе такого позволить не могла и достала из кармана платок.
– И что это такое?
– Новейший артефакт. Ручка есть?
Я отрицательно покачала головой.
– Сейчас.
Адриан поднялся и подошел к подавальщице. Та заулыбалась и отдала ему свой грифель.
– Смотри, – сказал он, вернувшись и раскрыв записную книжку. Что-то написал, но не показал мне. – Открой свою.
Я открыла, прочитав: «Элизабет от Адриана». Подняла взгляд на друга детства, собираясь еще раз его поблагодарить, но слова замерли на губах от его лукавой улыбки. Он сделал еще одну запись у себя, а потом глазами предложил заглянуть в мой дневник.
«Теперь я всегда буду рядом», – потрясенно прочитала я появившиеся слова.
– Но как?!
– Это парные артефакты, открыть можешь только ты, любой другой увидит лишь пустые страницы. На слишком дальние расстояния дневник не работает, но в пределах города можно общаться спокойно. Чтобы открыть, нужно положить ладонь на обложку, как при активации.
– Адриан… – у меня не было слов.
– Знаю, я гениален, – задорно улыбался он, и я не смогла сдержать ответной улыбки.
– Что-нибудь еще желаете? – Возле нашего стола возникла подавальщица, не сводя услужливого и восхищенного взгляда с Адриана.
– Счет, – ответил он, возвращая ей грифель.
Я же находилась под впечатлением, глупо улыбаясь от счастья. Все же Адриан такой… такой… Самый лучший!!!
Я еще раз бросила взгляд на бесценный подарок, и тут до меня дошло, что он, вероятно, такой и есть. Даже у отца моего такого артефакта нет, в провинции мы о них и не слышали. Всплыли его слова: «новейший артефакт» – и стало понятно, что стоит такой очень дорого. Подняли голову вбитые правила о том, что можно и нельзя принимать в дар девушке, но, вопреки всему, я стиснула пальцы на подарке.
Адриан всегда умел читать меня как открытую книгу.
– Даже не думай! Лиззи. – В темных глазах друга детства зажглись золотистые искры, выдавая бушующие внутри эмоции. – Я и забыл, как одно твое присутствие делало меня сильнее и лучше. Когда ты рядом, я способен хоть горы свернуть, хоть звезду с неба достать. ЭТО бесценно, и не будем о мелочах.
После таких слов все возражения отпали. Я прижала к себе подарок, безмолвно показывая, что ни за что от него не откажусь, и была вознаграждена ласковой улыбкой.
– Его не обязательно постоянно открывать. Если выемка на обложке нагреется, значит, пришло сообщение, – проинструктировал Адриан, и я кивнула. Ответить не могла, меня переполняли эмоции.
Он расплатился, и мы медленно пошли к площади, близ которой дежурили экипажи.
– Я подумаю, как нам теперь встретиться. Не хочу создавать тебе проблемы, будем держать наше знакомство в тайне. Лиззи, ты понимаешь почему?
– Да, – с горечью подтвердила я. Видя его обеспокоенный взгляд, натянуто улыбнулась, показывая, что действительно все понимаю: – Это не Клейрон.
– Ты свободна на выходных?
Неопределенно пожала плечами.
– Нужно к родителям, наверное, съездить. У нас дом здесь на… – Я запнулась, сделав большие глаза. – Я даже адреса точно не помню, только дорогу, как ехать.
Адриан рассмеялся:
– Ваш особняк на Кленовой аллее. Недалеко красивый парк.
Мое изумление стало безмерным, когда он добавил:
– Иногда, прогуливаясь мимо, я надеялся увидеть в окнах свет, показывающий, что хозяева вернулись.
Возвращаясь обратно в школу, я еще долго вспоминала эти слова и прижимала к себе подарок Адриана. Сегодняшний вечер превзошел все мои надежды и стоил нескольких лет ожидания. Я не обижалась, что он усадил меня в экипаж, но сам не стал провожать. Не стоит, чтобы нас видели вместе.
Да и поездка в одиночестве немного остудила пылающие щеки. И все равно следовало взять себя в руки, а то мое счастливое лицо сразу же насторожит Хелен. Она хоть и не лезет в чужие дела, но все подмечает. Не хотелось, чтобы причиной счастья новая подруга считала Леонара.
Кажется, своими мыслями о недоженихе я накликала беду. Была настолько в своих мыслях, что не заметила возвращающуюся в школу компанию, и стало полной неожиданностью, когда меня нагнал Леонар. Хорошо, что я в экипаже не забыла надеть на себя форменную накидку, а то нарядное платье тоже вызвало бы вопросы.
– Так-так-так, и откуда ты так поздно? – раздраженно поинтересовался он, больно схватив за руку. – Пойдем-ка поговорим.
Признаю, мое позднее возвращение из города в одиночестве выглядело странно, ученики предпочитали выбираться парами или компаниями по нескольку человек. Но это не оправдывало Лео, который потащил меня за собой, и не оставалось ничего иного, как едва ли не бежать за ним.
Закатывать скандал на глазах его друзей я опасалась. Не хотела, чтобы он во всеуслышание объявил меня своей невестой. Не хотела, и все, до зубовного скрежета. Но пришлось пожалеть о своем решении, когда он утащил меня с главной аллеи на пустую дорожку.
– Ты где была? Объяснись! – потребовал недовольным тоном.
– Ездила домой. Хотела получить подтверждение твоим словам о возможной помолвке, – выдала я первое, что пришло на ум.
– Не возможной, а решенной.
– Не знаю-не знаю. – Во мне взыграл дух противоречия. – Моя мать об этом ничего не слышала, а отца не было дома, чтобы уточнить.
– Моего слова тебе недостаточно? – оскорбился он, а потом нахмурился. – Элизабет, ты должна была сообщить мне о своей поездке. Я мог бы тебя сопроводить.
– С какой стати, Леонар Гловер, я обязана перед тобой отчитываться? Мои родители ничего не говорили о помолвке, я тебя вообще впервые в жизни здесь увидела. Я буду общаться с кем хочу и ходить куда хочу, и не смей мне запрещать! А если тебе что-то не нравится, то поговори со своим отцом, пока не поздно! – взорвалась я, разъяренно вырывая руку из его захвата.
Вопреки моим ожиданиям, реакция его была неожиданной.
– Ого! А у тебя есть характер. Темперамент… Такой ты мне еще больше нравишься.
Рывком притянув меня к себе, он впился поцелуем в губы.
Я готова была взвыть. Да что ж такое! Я здесь совсем ничего, а меня уже второй раз против воли целуют. Но Гловеру было не тягаться с хваткой аркановца, или это я взбесилась. Мне удалось его оттолкнуть. И от всей души залепила пощечину, процедив:
