– Нет… Да…
– Лиз!
– Слухи пока только слухи, документы не подписывали, но я родителям заявила, что он мне не нравится, и сбежала на ярмарку с совместного ужина с Гловерами.
– Скажи мне, что я не сплю! – ахнула Хелен. – Как ты осмелилась?
– Сама не знаю.
И это была чистая правда. Никогда раньше я не шла наперекор родителям и не бунтовала так открыто. Им не сильно нравилось мое общение с Адрианом, и мама пыталась мне втолковать, что он не подходящая для меня компания, но видеться с ним не запрещали. А когда его отец пошел на повышение и они переехали в столицу, леди Люсиль Килей вообще больше ни разу об их семье не вспоминала.
– Ты была не одна? – спросила Хелен. – Ну, ты же сказала Гловеру, что нашла лучшую компанию.
Я колебалась недолго. Желание рассказать пересиливало осторожность. Мне казалось, что Хелен меня поймет.
– Помнишь, ты рассказывала о друге детства, что сейчас учится в Аркано? У меня тоже такой есть. Мы случайно встретились в городе и договорились пойти на ярмарку. Узнав об ужине с Гловерами, я сбежала с ним в город.
Рассказ о нашем эпическом побеге из дома под гневные крики мамы я пропустила, но этот момент был незабываем.
– И ты не побоялась? – ахнула подруга.
– В городе мы надели маски, и никому не было до нас дела.
Конечно, будь у меня уже волшан, наша пара привлекала бы внимание. Тут не принято общение между Мимамо и Аркано.
Хелен смотрела на меня с таким восхищением, как будто я стала ее кумиром.
– И как к этому отнеслись твои родители?
– Плохо. Теперь мне запрещено покидать пределы школы без их разрешения.
О том, что Гловер является исключением из ограничения, умолчала, так как ни при каких обстоятельствах не собиралась гулять в его компании.
– Ничего. Если надо, я буду покупать тебе все, что понадобится, или могу передать записку твоему другу.
– Спасибо! – от всего сердца поблагодарила я, чувствуя, что у меня появилась настоящая подруга.
Стало легко на душе. Хоть кто-то меня понимает и не осуждает. Я не называла имени Адриана, но в красках описала нашу прогулку по ярмарке, заново переживая яркие и дорогие сердцу моменты. Хелен слушала, затаив дыхание, и даже позабыла о своей книге.
Мы или хихикали, когда я вспоминала потрясенное выражение лица Гловера, или вздыхали, когда я рассказывала, как Адриан держал меня крепко за руку во время нашей прогулки. Остаток дня пролетел спокойно. Мы все же угомонились и сели за уроки, но нет-нет да поднимали головы от учебников и улыбались, чувствуя себя объединенными общей тайной.
Адриану же я написала, когда уже за окнами сгустились сумерки. Хелен ушла в ванную, напевая под нос одну из этих сладких баллад, популярных в последнее время, а я торопливо достала дневник из сумки. Он стал таким теплым, что сразу же согрел ладони. А они у меня то и дело леденели, когда вспоминала о том, как мы расстались с родителями. Никогда не чувствовала себя настолько беспомощной! Такое впечатление, что мои слова до них не доходили.
«Водница, все нормально? Ты пропала!»
«Все хорошо, – я на миг замерла с грифелем в руке, – просто папа меня поймал, и мы немного поспорили. Так что теперь я наказана и не могу покидать Мимамо».
Кажется, Адриана я сумела удивить. По крайней мере, ответ пришел лишь минуты через три. К тому времени Хелен уже вовсю распевала следующую балладу, перекрикивая шум воды. А я извертелась на покрывале.
«Лиззи, то есть до лета ты вообще не сможешь выйти?»
Я поймала себя на том, что быстро-быстро моргаю ресницами. Точно пытаюсь удержать слезы, которых нет.
Пока нет.
«Скорее всего, да, но я попробую. Думаю, не только меня подвергают таким наказаниям. Да огонь мне в задницу, если тут никто не сбегал».
На этот раз Адриан ответил очень быстро. И читая строчки, я просто ощущала, как он смеется.
«Лиззи, ты поаккуратнее, а то мало ли. В любом случае не рискуй напрасно. Жаль, что так вышло с твоими родителями. Дай знать, если все же сбежишь. И пиши мне сюда, так точно будет безопасно».
Безопасно-то будет, да только это не то. Я не могла описать словами, что именно не то, но чувствовала всем сердцем. Так же ярко, как не любила Гловера. Вот скотина, чтоб его огнем подпалило, из-за него проблемы!
Хотя где-то в глубине души я понимала, что Леонар, по сути, ни при чем.
И еще… я снова начала кусать губу. Стеснялась спрашивать, но все же рискнула. Мне надо было знать.
«Ты расстроился?»
«Шутишь?! Конечно! Я надеялся показать своей дорогой подруге Аргениум, побродить по любимым улицам. Но, Лиззи, не рискуй напрасно, очень прошу. Исключение из школы – это ни капли не весело».
«Хорошо. Я спать».
«Спокойной ночи, водница. И держись!»
– Ты тоже, – проворчала я, закрывая дневник.
Внутри что-то скреблось. Я замечала за собой такие ощущения: когда вроде все хорошо, а покой не чувствуется. Точно нечто мешает полностью насладиться счастьем.
Но в чем дело? У нас выдалась отличная прогулка с Адрианом, я чувствовала, что он по мне соскучился.
А все равно продолжало царапать.
Оно царапало, пока я занимала душ после Хелен, пока мылась. А потом поняла, что все дело в подростковом периоде. Слышала такое от мамы, еще в Клейроне. Она думала, что я спала, а я подслушивала. В нашем прежнем доме, если открыть окно, можно было услышать очень много интересных подробностей. Именно тогда я узнала, что наши многочисленные родственники жалеют родителей и считают меня «паршивым недомагом семьи». А также советуют найти выгодного жениха, чтобы хоть как-то меня пристроить. Там же я услышала, что подростки могут сильно преувеличивать проблемы. Промелькнула пара осторожных советов о том, как лучше меня воспитать более послушной и менее упрямой. В общем, удивительно, как ко мне не прилипло множество комплексов.
– Ты любишь преувеличивать проблемы? – я спросила у Хелен, когда вернулась в спальню.
Подруга, уже успевшая забраться под одеяло, даже оторвалась от процесса сушки волос. Я на миг испытала укол зависти: даже такое простое заклинание не срабатывало в моих руках.
– Смотря какие проблемы. Если ты насчет мальчиков, то ну их… к огневикам.
– Всех? – хмыкнула я.
– В Мимамо точно всех! – отрезала Хелен. – Насчет Аркано не знаю, особо с ними не общалась. А здесь все скучные, маленькие, а те, кто постарше, на меня как на ребенка смотрят. А что?
– Мне как-то не по себе насчет Адриана, – призналась я.
Хелен хмыкнула и щелчком пальцев высушила мне волосы. Они сразу распушились вокруг лица. Я же кивком поблагодарила и принялась их приглаживать щеткой. Если этого не сделать, утром придется творить на голове очень гладкий пучок. Который я терпеть не могла.
