– Ух ты! – ахнула я, когда отплевалась от очередного порыва со снегом.
Адриан лишь сильнее сжал мне руку, точно соглашаясь с мнением. Вокруг и правда было «вау». Сверкающий снег и огни города – точно драгоценные камни, брошенные на белый бархат.
Откуда-то донеслась музыка, едва слышная, но красивая. Адриан вдруг взял меня за вторую руку и потянул к центру площадки.
– Ты же не идешь на бал, так давай потанцуем здесь.
«Я иду», – хотела сказать, но промолчала. Пусть для него будет сюрприз.
Адриан вел в танце так, точно с детства учился этому. Мы кружились под тихую мелодию, а снег падал сверху, сверкал вокруг. Я запрокинула лицо, чувствуя, как снежинки касаются кожи, тают. Хотелось, чтобы вечер не кончался никогда.
– Лиззи…
Я взглянула на Адриана и поняла, что мы остановились и стоим едва ли не в обнимку.
Звуки вокруг вдруг затихли, даже снег словно замер в воздухе.
– Я не буду извиняться за то, что сделаю сейчас.
С этими словами огненный маг наклонился и коснулся моих губ легким, почти дразнящим поцелуем.
* * *
Ладно, иногда я тайком от мамы пролистывала любовные романы в цветных ярких обложках. Они хранились в шкафу, в комнате родителей, и, конечно, трогать их мне было строго запрещено. Там всегда описывался поцелуй как нечто взрывное и такое, от чего в глазах у героинь мелькали звездочки.
Так вот, у меня перед взглядом ничего не замелькало и внутри взрывов не последовало. Просто стало очень хорошо и немного щекотно. Я так и замерла с открытыми глазами. Передо мной подрагивали ресницы Адриана, длинные, как у девушки. А губы горели.
– Лиззи, тебе не говорили, что во время поцелуя глаза лучше закрывать? – поинтересовался друг, чуть отодвигаясь.
– Зачем?
– Затем, – с напускной строгостью ответил Адриан и шепнул: – Ну!
Я прикрыла глаза, чувствуя себя легкой как перышко. Так бы и улетела, но Адриан меня продолжал держать за плечи одной рукой, а вторую запустил в мои волосы. А потом опять поцеловал, уже смелее, заставляя меня вцепиться ему в пальто. Изо всех сил. Так как голова закружилась от нахлынувших эмоций.
Я пыталась отвечать, но, наверное, неумело. Пальцами провела по щеке Адриана, теплой, почти горячей. Такими же оказались и его губы, которые меня согрели моментально.
– Что ты делаешь со мной, водница? – его шепот раздался прямо возле моих губ.
Наше дыхание смешивалось в морозном воздухе, улетало вверх.
– Что? – меня хватило только на короткий вопрос.
– Посмотри на меня.
А вот с этим сложнее, да. Я прятала взгляд, пока Адриан не обхватил мое лицо ладонями и не заставил взглянуть на себя.
– Мне тебя здесь не хватало, – сказал он почти беззвучно, но я услышала.
Я теперь услышала бы его на другом конце мира!
В глубине черных глаз Адриана дрожало то, что он сейчас пытался сказать мне поцелуем. Я уставилась как завороженная.
– Мне тебя тоже… не хватало.
Это я сейчас сказала?!
Мне казалось, что мы оба существуем сейчас отдельно от остального мира.
Он. Меня. Поцеловал.
Наверное, именно в тот момент я поняла, что мой друг детства стал чем-то большим.
А он понял?
Мы постояли так еще немного, глядя в глаза друг другу. Снег между нами сыпался густыми хлопьями, оседал на ресницах.
– Водница, надо идти.
В голосе Адриана слышалось сожаление, он даже брови опять нахмурил и посмотрел в сторону главной площади так, точно ненавидел ее.
– Надо, – выдохнула я.
Время поджимало. Быстрый взгляд на гигантскую проекцию часов, что висела над площадью, это подтвердил.
– Мы сможем встретиться завтра? – спросила я, когда мы спустились вниз.
Адриан крепко держал меня за руку, отчего внутри меня все росло тепло. Такое, от которого хотелось прыгать и визжать от радости.
– Завтра бал, водница, – ответил он с тяжелым вздохом. – С утра я обещал матери съездить с ней, забрать драгоценности от ювелира. А потом она меня не выпустит из дома. Ты же знаешь: внешний вид, высшее общество, достойные манеры.
При этом он скорчил такую физиономию, что я не выдержала и рассмеялась, обращая на себя внимание редких прохожих. Но в такой вечер смех слышался часто. Особенная предпраздничная атмосфера рисовала на лицах людей улыбки.
– Точно, бал, – вздохнула я.
– Ты серьезно не будешь на нем, Лиззи? Твой отец занимает не последний пост в Аргениуме.
– Не хочу, – отрезала я, вспомнив Гловера.
Не смогу я пойти на бал с этим напыщенным индюком! Особенно после сегодняшнего свидания не смогу!
– Зато после бала мы обязательно увидимся, – подбодрил меня Адриан.
Он посмотрел вокруг: мы уже вышли на главную площадь, заполненную народом. Тут и там мягко светилась иллюминация, над головой то и дело возникали огненные образы волшана будущего года. Эта традиция пошла с незапамятных времен. Каждый год общим голосованием жителей Терралии выбирался волшан одной из стихий. И становился символом будущего года. На этом очень хорошо зарабатывали продавцы сувениров, игрушек и прочей дребедени.
– Где твоя подруга?
Я огляделась и среди прохожих увидела мелькнувшее пальто темно-голубого цвета. Хелен стояла у выключенного на зиму фонтана и оглядывалась.
– Вон она.
– Тогда иди к ней.
Я замешкалась на пару секунд, а затем развернулась к Адриану и сама, пусть и неловко, поцеловала его. А затем бросилась к Хелен, слыша сзади удивленный возглас Адриана. Сердце колотилось как бешеное, едва не выпрыгивало из груди.
– Лиззи!
– Хелен! – завизжала я, вцепившись в подругу.
Хелен тоже взвизгнула, когда я покружила ее на месте и едва не уронила. Мы плюхнулись на край фонтана, уставились друг на друга.
– Ты чего? – шепотом спросила подруга, поправляя съехавшую набок шапку.
– Я ему нравлюсь!
Приходилось шептать, наклонившись к Хелен. Я не хотела, чтобы подслушали чужие уши.
– Он тебе это сказал?!
– Он меня поцеловал!
Хелен вцепилась мне в руки ледяными пальцами, ее глаза сияли. В этот момент я поняла, что судьба подарила мне настоящую подругу. Которая переживает и радуется вместе со мной.
– Сам?!
– Конечно! – рассмеялась я и тут же осеклась, так как смех вышел немного сумасшедшим. Перед глазами все еще дрожали ресницы Адриана, слышался его тихий прерывистый голос:
