– Килей? – послышался звонкий голос.
Это заговорила блондинка с кудрявыми волосами. Они пружинками торчали во все стороны. А синие глаза напоминали нашу стихию – воду.
– Ты дочь лорда Килея, которого сослали в дыру за какие-то проступки?
– Я не знаю, кого там сослали, но моего отца отправили наводить порядок.
– А мой отец сказал, что его просто сплавили подальше.
– Веришь всему, что говорит папочка? – эта фраза вырвалась сама собой.
Нет, с белобрысой мы не подружимся.
– Мой отец – лорд Бетелл.
И она так вздернула нос, точно ожидала, что все вокруг падут ниц. Я с интересом смотрела на нее, потом спросила:
– Ну а дальше-то? И…
Изумление в синих глазах собеседницы теплой водой пролилось мне в душу.
– Ты не поняла?
– Я поняла, – сообщила вежливо. – Твой отец – лорд Бетелл, мой – лорд Килей. Что дальше? Отцами мы померялись, может, обменяемся именами? Посчитаем, у кого больше букв, кто раньше родился и так далее. Меня вот Элизабет зовут.
– И ты победила.
Тихий голос заставил всех дружно обернуться вправо. Ага, еще одна одноклассница. Невысокая, с гладкой прической и веснушками по всему лицу.
– Ее зовут Абигайл, – продолжала веснушчатая, – и она только что пыталась намекнуть, что ее отец – первый водный маг при дворе нашего короля. А мы все – пыль под ее ножками.
– Тебе слово-то давали, Хелен? – мигом зашипела эта самая Абигайл.
– А мне его давать не нужно, я сама взять могу, – зевнула веснушчатая.
Я приготовилась встать на защиту Хелен, но тут двери опять распахнулись. Миг, и ученики расселись по местам. Одна я осталась стоять рядом со своим столом.
– Новенькая?
Голос у вошедшей звучал резко, по-деловому. Да и сама она выглядела порывистой, стремительной. Точно не водный маг, а огненный. Светлые волосы уложены в строгую прическу, длинное бледно-голубое платье с широким поясом и скромным вырезом, лицо бледное, на нем особенно ярко выделялись темные узкие брови и чуть раскосые глаза.
– Можешь обращаться ко мне – леди Грин. Садись. Место в классе менять нельзя, разговаривать только по делу, домашние задания выполнять, спорить, если есть весомые доказательства своей правоты. Вопросы?
«Дышать можно?» – чуть не вырвалось у меня.
– Нет, – коротко ответила вслух.
– Тогда слушай и, если знания позволяют, отвечай, как и остальные.
Голос у леди Грин был громкий, но не оглушающий. К нему хотелось прислушиваться.
– … три мира, возникших одновременно. Изначально принято считать, что первым возник мир Хаоса, но последние исследования показывают, что это не так. Итак, вашим домашним заданием было прочитать про возникновение нашего мира и попытаться сделать выводы. Кто первый?
Леди Грин, чуть приподняв брови, осматривала аудиторию. Я повела взглядом вправо-влево. А почему все так тихо сидят? Теорию возникновения миров мы проходили, и, помню, у нас в классе тогда споры доходили до настоящих баталий.
– Новенькая сегодня хвасталась, что она была первой в классе, – вдруг раздался голос Абигайл. А я вытаращила глаза от такой наглой лжи.
– Да?
Взгляд леди Грин точно пронзил меня насквозь. Я сглотнула и пробормотала:
– Никогда я не была первой.
– Тогда зачем ты это рассказывала? – хмыкнула Абигайл, а ее подружки захихикали.
– Бетелл, кажется, я не давала вам слово.
– Прошу прощения, леди Грин, просто мне стало интересно, какое мнение у новенькой, которая так отчаянно хвасталась, а теперь сидит молча.
– Зато вы слишком говорливы. Прошу, выплесните свое красноречие перед остальными.
Судя по тому, каким взглядом окинула меня Абигайл, хорошего от нее ждать не придется.
– А вы у нас… – Леди Грин перевела взгляд на меня. – Элизабет Килей. Прошу.
– Я?
– Хочу послушать и вас. Итак, класс, кто из вас даст более интересную и полную версию происхождения миров, тот получит высший балл. Проигравшая сегодня будет мыть пол в аудитории после занятий. Ручками, без магии.
Мы с Абигайл переглянулись. Да уж, борьба предстояла серьезная. Никто из нас явно не желал идти после уроков в аудиторию и мыть полы. Так как ее размеры намекали, что этим делом можно будет прозаниматься до глубокого вечера.
– Кто первый? Бетелл, раз вы у нас сегодня хотите поболтать, то покажите пример новенькой.
Я лишь вздохнула, когда Абигайл заговорила. Ну вот как я умудрилась в первый же день обратить на себя внимание? Неужели мне на голову огненный сай нагадил?
Абигайл, просто сама невинность, начала рассказ. Я же едва не зевала: она просто пересказывала то, что и так известно, не пытаясь добавить свои идеи. А, нет, поторопилась с выводами. Все же она оказалась далеко не дурой. И, рассказав то, что можно и так прочитать в любой книге по истории происхождения мира, начала выдавать свою точку зрения.
– Наш мир определенно появился раньше! – вещала она сладким голосом. – Знаете почему? Волшаны не могут без нас, а мы – можем. Значит, мы изначально сильнее и появились первыми. Мир стихий же зависим от нас. Не будет людей, кому станут нужны волшаны?
– Они самодостаточны, – точно со стороны услышала я свой голос.
– Без нашего призыва они не могут попасть в этот мир! – фыркнула Абигайл.
– А им это и не нужно, – пожала я плечами. – Уже давно установлено, что между магом и его волшаном устанавливается тесный симбиоз. По сути, волшан – наше альтер-эго.
– Я читала труды Сайруса Ловетта! – возразила Абигайл. – Он говорит, что разговоры про альтер-эго глупы и опасны. Потому что мы не животные! Мы – люди, а значит, изначально умнее. Волшаны же лишь проводники для маны. Серьезно! Ну вот если маг погибнет, то волшан не сможет без него и развоплотится. А если вдруг погибнет волшан, то маг выживет. Пусть и с трудом, но выживет. И пусть уже не будет таким сильным, тем не менее минимальный запас маны у него останется.
Я быстро глянула на леди Грин. Та слушала нас с непроницаемым выражением лица. Лишь тонкие пальцы едва заметно постукивали по крышке массивного стола. Да ее фьюрри – чей серебристый мех переливался на солнце – чуть подергивал длинным хвостом.
– Я не читала Ловетта, – проговорила я медленно, – но слышала, что его исключили из ученого магического совета за подобные теории. Мы не можем точно утверждать, как все происходило на самом деле. Но думаю, наши миры возникли одновременно. И вообще, не знаю, как для всех, но я всегда считала, что миры олицетворяют собой время. Смотрите, Хаос – будущее. Оно такое же непонятное, неопределенное. Наш мир, Улле, – настоящее. Оно… ну оно настоящее, оформленное, четкое. А Анар, мир Стихий, уже прошлое, потому что для нас воспринимается как нечто знакомое и одновременно далекое. Воды Севера, я не оратор!
