В статье «Плодотворное молчание», 2016 года, АА вспоминает: «Для меня Иосиф был быстрым выходом в другой мир, больший, чем мой».
«Иосиф, наоборот, любил во мне невинность, чистоту, молодость. Помню однажды, в Лондоне, он был смущен тем, что я ему рассказала, как покупала дешевые студенческие билеты на метро, хотя уже перестала быть студенткой. Он говорил, что это – ложь, и раз я способна на такую ложь, то могу изменить и своему мужу. Я старалась ему объяснить что нет, что эти поступки несравнимы, но эту дискуссию и его разочарование помню до сих пор. Иосиф искал невинность, потому что у него этого качества не хватало. Однажды, позже, он мне написал: «Если у меня есть основания думать, что я хороший, то это из-за Вас».
«Сейчас, много лет спустя, понимаю, что нежность Иосифа ко мне была совершенно настоящей и, временами, даже отчаянной».
«Он долго был моей Музой, хотя это может звучать как-то странно. Я не посвящала ему свои стихи, но он их вдохновил. Написала много стихов, где Иосиф был моим поэтическим «ты», хотя в жизни я с ним была на «Вы».
После его смерти в самом конце января 1996 года ее жизнь действительно взорвалась:
в феврале 1996-го она написала больше всего стихов о нем. АА собрала эти осколки и выложила из них мозаику под названием «Твое Эхо», где все отдается эхом его жизни:
и первое русское слово «автобус», и последнее «такое неуверенное прощание, словно бы навсегда»:
Ты ушел в самом конце января,
спустя семь лет с нашей последней встречи.
Не прощаясь, села на кольце на 60-й автобус,
достала билет. У дверей ты пристально посмотрел
на мои ноги в тeмных чулках. Предлагаю тебе
подняться, но ты мотаешь головой.
Потом делаешь шаг – первая ступенька, вторая,
затем всe-таки отступаешь, и мы продолжаем
смотреть друг на друга, каждый миг длится вечность.
Ты растворяешься в темноте,
прежде чем водитель заводит мотор.
Такое неуверенное прощание, словно бы навсегда.
Рим, февраль 1996 (пер. О. Дозморова)
Оказалось, что это и было прощанием навсегда, «нам не дано предугадать» не только «как слово наше отзовется», но и какое прощание будет последним. Хотя что значит последним? «Значит, нету разлук. Существует громадная встреча».
Часть пятая или Часть речи: «Continue, continue, continue…»
В день, когда его не стало, она осиротела. На следующее утро она ходила опустошенная по коридору своей квартиры в Риме, и сверху ей явился его голос.
Он повторял шепотом, почти как заклинание, одно и то же слово по-английски: «Continue, continue, continue…». Это слово было – его завещанием ей.
Она выполнила его завещание – она продолжила писать стихи о нем:
Вот я и пою, чтобы спасти тебя от забвения.
«Раньше» ему, как изысканному меломану, нравились ее белые стихи, ее речь, идущая «прямым путем, в то время как у него, наоборот, речь постоянно кружилась» (АА). Будем надеяться, что и «Потом» там, наверху, когда он слышит ее голос отсюда, снизу, «пение сироты радует меломана» (последняя строка в стихотворении Иосифа Бродского «Ария», связанным с Аннелизой Аллева).
Бродский и неизвестная Иския
(эссе о стихотворении Аннелизы Аллева «Прочида и Иския» и не поставленных инициалах)
«Non volevi tornare.
Per te Ischia restò sempre l’isola felice».
«Ты не хотел возвращаться.
Иския для тебя навсегда осталась
островом счастья».
Аннелиза Аллева «Наизусть»
I. «Недостающее звено»
Прочитав название эссе, не очень искушенный в итальянской географии российский читатель может подумать, что речь в нем пойдет еще об одной неизвестной музе Иосифа Бродского (ИБ) с красивым итальянским именем Иския. И наш читатель окажется недалек от истины! Но не только красивый остров Иския в Неаполитанском заливе вдохновлял Бродского. На острове была и неизвестная муза, которая купалась и загорала, а поэт, «Сидя в тени» и глядя на нее, писал стихи.
В книге Льва Лосева «Иосиф Бродский. Опыт литературной биографии» (серия ЖЗЛ) в «Указателе имен» содержится около 450 имен, но ни разу так и не упомянуто имя музы Аннелизы Аллева (АА). Это тем более странно, что Л. Лосев прекрасно перевел одно из лучших стихотворений АА, посвященных памяти ИБ, «Кто входит в эту дверь».
АА сыграла в творческой биографии И. Бродского заметную роль: Бродский написал несколько стихотворений, связанных с АА, вспоминал ее в своих эссе, они встречались почти восемь лет: с апреля 1981-го до конца января 1989 года.
Это «недостающее звено» в литературной биографии Иосифа Бродского только частично компенсируется в хронологии его жизни и творчества, составленной Валентиной Полухиной. Там коротко упомянуты названия стихов, адресованных АА, и совместная поездка Иосифа и Аннелизы на остров Иския к другу Бродского профессору слависту Фаусто Мальковати в первой половине июня 1983 года.
ИБ написал три стихотворения, вдохновленных АА: «Ночь, одержимая белизной / кожи…», «Элегия» и «Ария», но мы узнаем Аннелизу и в стихотворениях «Надпись на книге», «Воспоминание», а также в прозе ИБ в «Набережной неисцелимых»: «на ней было бы платье из тафты до колен, купленное как-то в Риме перед нашей поездкой на Искию. Она подняла бы глаза горчично-медового цвета, остановила взгляд на фигуре в плотном пиджаке и сказала: «Ну и пузо!».
Она же муза возможного «медового месяца (ближе всего к которому я подошел много лет назад, на острове Иския или в Сиене)». ИБ видит АА во сне, о чем пишет в «Письме Горацию», в книге «Горе и разум».
АА написала более семидесяти стихотворений, вдохновленных ИБ, начиная с «Мы отражаемся в зеркальных створках…» (Лондон, июль 1981) и заканчивая «Юсуповским садом» (Санкт-Петербург, май 2012), и опубликовала их в книге «Наизусть», издательство «Пушкинского фонда», СПб, 2016.
Благодаря выходу книги АА «Наизусть» появилась возможность познакомиться не только с новыми гранями любовной лирики поэтессы, но и открыть еще одну неизвестную страницу в творческой биографии И. Бродского, связанную с островом Иския, а также взглянуть на «остров счастья» и «остров как вариант судьбы» (ИБ) глазами музы поэта.
Обложка книги стихов «Наизусть», из-во «Пушкинского фонда», СПб, 2016 и отзывы на стихи Аннелизы Аллева
«ты тускло светишься изнутри…», строка из стихотворения ИБ «Ночь, одержимая белизной / кожи…», адресованного АА
II. «Остров счастья», или «Из бесконечного в конечное»
В книге АА есть стихотворение «Прочида и Иския», уходящее памятью к поездке Иосифа и Аннелизы на остров Иския (пер. Михаила Еремина, подстрочник АА).
