Для выведения преступлений на свет, в том числе за пределами США, необходимы законы, которые защищают осведомителей и гарантируют, что они получат справедливую долю штрафов. Штрафы в США показывают, что это может являться экономически эффективным и в других странах для расследования и привлечения преступников к ответственности в суде. В Министерстве юстиции США подсчитали, что судебные преследования приносят более 15 долларов в возмещениях за каждый 1 потраченный доллар106.
В этой ситуации фармацевтическая промышленность напоминает другие виды организованной преступности, которая в некоторых странах или городах приобрела настолько большое влияние, что все боятся, что она обанкротится. Еще одно сходство – в поведении начальства. И в мафии, и в большой фарме верховные боссы предпочитают оставаться в неведении о неудобных деталях их торговли, при условии, что грязная работа приносит им огромные деньги102.
Нам нужно избегать ситуаций, в которых с помощью урегулирования обвинений в преступлениях фармацевтические компании могут притвориться, что они невиновны, утверждая, что не были осуждены за преступление106, 107. Более того, избегая приговора, компании получают преимущество в том, что не создается прецедента для следующих разбирательств.
Топ-менеджеры должны нести личную ответственность за преступления и осознавать, что рискуют попасть в тюрьму, совершая преступление или попустительствуя ему. Тюремные приговоры – хороший сдерживающий фактор. Против компании Grünenthal – производителя талидомида – были выдвинуты обвинения в непредумышленном убийстве, поскольку она скрывала данные об ужасающем вреде этого лекарства39, 108. Такие обвинения могут быть выдвинуты и против тех, кто с помощью искаженных исследований, рекламы или путем удержания данных о летальных вредоносных эффектах лекарств вызывает гибель пациентов, независимо от того, работают они в промышленности или в лекарственных агентствах, или в третьем месте. Если водитель насмерть сбивает пешехода на перекрестке, он попадает в тюрьму. В этом нет вопросов. Сравните с ярчайшими представителями лекарственного бизнеса, которые убивают множество людей своим безрассудным и преднамеренным игнорированием фактов. Единственное, что с ними происходит, это обогащение. Мы должны преследовать корпоративных преступников по закону с не меньшей энергией, чем традиционных преступников, и если бы мы это делали, в тюрьмах было бы больше белых воротничков, чем синих39. Промышленность уже готова к этому, так как некоторые компании ввели должность «вице-президента, ответственного за тюремную отсидку». Это, однако, не может обеспечить иммунитет для генерального директора, поскольку корпоративная этика, бесспорно, определяется именно им39.
В некоторых странах, например в США, фармацевтические компании могут выкупить данные о лекарственных назначениях, что позволяет им шпионить за врачами12. Это крайне неэтично и способствует коррупции: промышленность «награждает» врачей, назначающим препараты в больших объемах. Это должно быть запрещено.
Врачи и их организации
Организации врачей должны заявить, что когда врачи участвуют в совещаниях или учебных мероприятиях, финансируемых промышленностью, принимают продавцов лекарств или пожертвования от промышленности, в том числе бесплатный проезд и бесплатные образцы лекарств (поставка которых должна быть запрещена законом), это нарушает закон. Причина проста: это впоследствии негативно сказывается на пациентах2, 14, 29, 39, 67, 88, 109–114. Некоторые университеты и больницы ввели политику, которая предотвращает это115, а Датская Медицинская ассоциация уже много лет отказывается предлагать спонсируемое промышленностью «образование» своим членам.
Врачи отучаются от плохих привычек, но медленно. Опрос 105 врачей-ординаторов, обучавшихся в университетской программе по медицине внутренних болезней, показал, что 61 % из них считали, что контакт с промышленностью не влиял на назначение ими лекарств, в то время как только 16 % считали, что и на других врачей это также не действует116. Джером Кассирер (Jerome Kassirer) считает, что одна из главнейших проблем нашего времени в том, что к врачам не применяют стандарты специалистов других профессий: журналистов, адвокатов и так далее14. Врачи должны жить в соответствии с теми же правилами, которые применяются к журналистам. Журналисту, который пишет пресс-релизы для компании Pfizer, не позволят писать для газеты New York Times о новых препаратах для лечения импотенции, чтобы немного подзаработать117. Почему мы признали, что это правило не распространяется на врачей? Взаимоотношения врачей с фармацевтической промышленностью даже не соответствуют критериям дегустации вин в Wall Street Journal14, хотя выбор лекарств или вообще отказ от них гораздо важнее для здоровья людей, чем то, какой тип вина они предпочитают: «Мы не принимаем бесплатное вино, бесплатные поездки или бесплатное питание… Мы пробуем вина слепым образом, если не указано иное. Мы считаем, что вина должны говорить сами за себя». Таким же образом должны говорить сами за себя и лекарства!
Врачи обманывают себя, что могут управлять своими финансовыми отношениями с промышленностью, и было написано многожество глупых – так называемые этических – руководств, в которых говорится о размере наличных сумм, которые не считаются взяткой. Это корыстная рационализация117. Отношениями нельзя управлять; их следует избегать. Какой-то контакт с промышленностью, конечно, необходим, например, в связи с проведением важных испытаний, но рефлекторная реакция, что это должно включать обмен финансами, неправильна. Точно так же, если врач отчаянно желает войти в консультативный совет компании или давать хорошие советы другими способами, это можно делать бесплатно. Это вовлекает двоих танцевать танго, а то, что нам нужно больше чего-либо на свете, это чтобы врачи оставались чистыми и говорили «НЕТ» деньгам. Во всех странах должно быть, как в Дании: врачи не могут помогать компании в маркетинге, хотя именно это многие фактически делают, когда консультируют промышленность, входят в составы консультативных советов или «образовывают» врачей. И даже в Дании это происходит.
Перед нами очень долгий путь.
Когда Американская Медицинская Ассоциация в 2001 году начала кампанию по убеждению врачей не принимать подарки от промышленности, ее финансировали компании Eli Lilly, Bayer, GlaxoSmithKline, AstraZeneca, Merck, Pfizer и Wyeth-Ayerst14 – этот список включает самые страшные компании на земле, безжалостные действия которых привели к гибели десятков тысяч пациентов. Сама Ассоциация продолжала принимать подарки.
Опрос в США обнаружил, что ошеломляющие 94 % врачей широкого спектра специальностей взаимодействовали с фармбизнесом в течение прошлого года118. Большинство из этих взаимодействий включали прием пищи на рабочем месте (83 %), обсуждение образцов лекарств (78 %), 28 % врачами заплатили за консультирование, лекции или зачисление пациентов в исследования. Масштабы этого взаимодействий, вероятно, занижены, так как социальное смещение, возможно, заставило людей занижать то, что можно рассматривать как отрицательное поведение, к тому же опрос не был анонимным.
