Донёсшийся из лавки весёлый голос Барбары Кирби заставил его подняться и выйти из конторы. У прилавка с глуповатой улыбкой стоял Макгуайр. Сердце застучало быстрее — в простом белом платье девушка выглядела особенно соблазнительной и желанной. Такой свежей, юной, счастливой.
— О, Фрэнк! — искренне удивилась Барбара. — А я и не знала, что ты вернулся!
— Макгуайр мог бы и сообщить, — раздражённо заметил он, укоризненно взглянув на приказчика.
Барбара рассматривала выложенные на прилавок образцы тесьмы.
— Десять ярдов узкой чёрной, — решила она наконец и, словно вспомнив что-то, повернулась к жениху. — А что этот Болдт, он действительно был пьян, когда его убили?
— Здесь уже знают? — Фрэнк постарался произнести это как можно небрежнее, но горло вдруг пересохло, а сердце заколотилось тяжело, глухо. — Наверно, был. А ты почему спрашиваешь?
Гладкий лоб Барбары прорезала морщинка.
— Мне непонятно, как такое могло случиться. Ты видел Локхарта после ареста?
Фрэнк недоуменно уставился на неё.
— Так это дело рук Локхарта? — Он помолчал, обдумывая новость. — Нет, не видел. Я уехал из Рокстона ещё затемно и ничего об аресте не слышал.
— Думаешь, он виновен?
— Шериф, наверно, так и считает, — овладев собой, ответил Фрэнк и мстительно добавил: — Этот Локхарт, похоже, умеет находить неприятности. Только на этот раз вышло совсем уж плохо — заколоть человека ударом в спину, а потом ещё и горло перерезать...
— И это всё он? — в ужасе воскликнула Барбара.
— Локхарту хватило одних лишь кулаков, чтобы справиться с Хансбро, — подал голос Макгуайр, заворачивая покупку в бумагу. — На головореза он не похож.
Даррах усилием воли погасил вспыхнувший внезапно беспричинный гнев и, вместо того чтобы наброситься на приказчика с кулаками, лишь сдержанно заметил:
— Суд разберётся.
Барбара начала было говорить, как это важно для Кейт Кэнадей, которая может нанять хладнокровного убийцу, но осеклась — реплика Макгуайра почему-то показалась ей убедительной. Забрав с прилавка свёрток, она задумчиво посмотрела на приказчика.
— Мне почему-то кажется, мистер Макгуайр, что вы плохо спали прошлой ночью.
Он уставился на неё в полной растерянности. Потом взгляд его прояснился.
— А миссис Диллон считает, сколько раз я храпел за ночь?
Барбара усмехнулась, но промолчала. Выходя вместе с ней, Фрэнк задержался на секунду у двери.
— Меня не будет до закрытия, — бросил он приказчику, не потрудившись даже прикрыть неприязнь вежливым тоном.
«Нужно как можно скорее найти нового работника», — подумал Даррах. Впрочем, сейчас было не до этого — усталость после бессонной ночи буквально валила с ног. «А почему бы и не поспать? Локхарт за решёткой рокстонской тюрьмы, а Вик Хансбро уже возвращается на ранчо, думая свои чёрные думы». Будущее представлялось как никогда светлым. Фрэнк лениво улыбнулся. «Интересно, а о чём думает сейчас Локхарт?»
* * *
Лимонно-жёлтые пальцы заходящего солнца уже перебирали железные решётки на окне камеры, когда дверь наконец скрипнула и отворилась. Из коридора донёсся вежливый голос помощника шерифа.
— Пожалуйста, сюда, мэм.
— Клетки у вас точно не для канареек, — послышался бодрый, знакомый голос, и в следующее мгновение за решётками появилось широкое, раскрасневшееся лицо самой Кейт Кэнадей.
— Да, уж это верно не канарейка, — объявила она, взглянув с прищуром на арестованного. — Бакенбарды на месте. Будь он лысый, я бы сказала, что это гриф.
Уилл ухмыльнулся — в первый раз после унылой ночи и столь же унылого дня.
— Вы здесь в каком качестве, мэм? — осведомился он. — Заключённого или посетителя?
— Может, шерифу и взбредёт в голову посадить меня под замок, раз уж я здесь. Не знаю. Слушай меня, Локхарт. Моему ранчо требуется управляющий. Настоящий. Ну, хочешь получить это место?
— Нет.
— Ты не первый, кто кусает протянутую руку, — вздохнула Кейт. Высокая, крупная, решительная, в чёрной соломенной шляпке, украшенной красными вишенками, и с торчащими из-под неё седыми волосами, она являла собой внушительное зрелище.
— И вот что, молодой человек, — бодро предупредила Кейт, подтягивая кожаный шнурок, на котором болтались толстые золотые часы, — больше одного раза ты меня не укусишь. Подумай, кто ты такой. Чужак, который воровал соль у Вэггомана, побил нашего славного Вика Хансбро и вдобавок ещё перерезал горло кому-то здесь, в Рокстоне, должен обеими руками хвататься за любую честную работу. — Она взглянула на часы и небрежно бросила их туда же, откуда извлекла — в необъятные глубины под морщинистой шеей. — Через десять минут я возвращаюсь домой. Ты, может, не слышал, но судьи Энди Вандигера не будет несколько ближайших дней. Так что у тебя последний шанс выйти на свободу.
— Вы виделись с судьёй? — тут же спросил Уилл. Расплывчатые обещания адвоката не внушали надежды. Не стало легче и после разговоров с Чарли Юиллом, дважды навещавшим его в тюрьме. Как признался сам Чарли, последний удар ножом, вскрывший горло уже мёртвому Крису Болдту, возмутил даже привыкших к жестокости жителей Рокстона.
— Да, виделась, — кивнула Кейт. — В Коронадо. — Она опустила руку в отвисший карман и извлекла на свет сложенный вдвое документ. — Подписано судьёй Энди. Тебе дозволено выйти под моё поручительство и оставаться под моим присмотром до завершения разбирательства всей этой мутной истории с поножовщиной. Я же, если захочу, могу отправить тебя обратно. — Кейт помахала документом. — Жаль будет сжечь. У тебя меньше восьми минут.
Уилл кисло усмехнулся. Весь долгий, бесконечно тянувшийся день он ждал появления офицера из форта с поручением проверить некоего Уилла Локхарта, подозреваемого в хладнокровном убийстве. Например, лейтенант Ивэнс, как представлялось, не отказался бы расследовать это дело, беспокоили его и принесённые Чарли Юиллом тревожные новости.
Прошлой ночью от склада Дарраха тихонько, без лишнего шума, ушёл гружёный фургон. Чарли полагал — и Уилл соглашался с ним в этом, — что на складе хранились доставленные из Нового Орлеана винтовки. И вот теперь оружие спешно и скрытно вывезли. Куда? Именно это и пытался выяснить сейчас Чарли.
— Пять минут, Локхарт.
— Вы действительно сожжёте судебное предписание? — спросил он.
— Подожди и увидишь сам.
— Да уж, с вас станется, — согласился Уилл. — Что за женщина. Жестокосердная, упрямая, коварная.
— И ещё страшная, — добродушно добавила Кейт. — У меня кошмары случаются, как подумаю, что раскисну и стану добренькой.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга через решётку. Потом Уилл пожал плечами и сокрушённо вздохнул.
