Илья помолчал недолго, жадно затянулся сигаретой и заговорил снова:
— Умом я понимаю, что она умерла, и все равно… Мне проще думать, что Оксанка просто ушла, что она где-то есть, понимаешь? Только очень далеко.
— И что было дальше?
— Дальше? — он чуть пожал плечами. — Дальше — ничего. Ну или почти ничего. С работы я ушел, одно время пил по-черному, потом противно стало. Оксанка бы не одобрила, она вообще пьяных на дух не переносила. Устроился сюда, рисую обложки для книжек. Бла-бла-бла, жизнь продолжается и все такое…
Ирина очень захотелось как-то утешить его. Хотя какие тут утешения, если красивая молодая женщина уходит из дома — и не возвращается? Она протянула руку, погладила Илью по голове…
Он поймал ее ладонь и поцеловал.
— Спасибо. Спасибо тебе… Только не надо сейчас, ладно? Слушай… — встрепенулся он, — совсем забыл спросить: а ты-то сама замужем?
— Нет… Ну, почти нет.
— Ах, почти… — в голосе Ильи прозвучала досада.
Ирина поспешила объяснить:
— Понимаешь, мы уже подали на развод, а там три месяца ждать надо, так что теперь только в ноябре заседание будет. У нас ведь сын, понимаешь? Ему семнадцать лет уже.
— Ничего себе! — Илья даже присвистнул от удивления. — Такой взрослый парень… Я-то думал, тебе года тридцать два-тридцать три, не больше!
— Женщине всегда столько лет, на сколько она выглядит! — кокетливо сказала Ирина и поправила волосы. Ей вдруг ужасно захотелось потрогать его бороду. Интересно, какая она: жесткая или мягкая?
Что было дальше — она помнила смутно.
Ирина проснулась среди ночи. Дождь давно прекратился, и в окно светила луна. В комнате было светло, почти как днем.
Надо же, даже шторы задернуть забыли! Было немного стыдно, что она, взрослая женщина, вдруг потеряла голову, словно девчонка, но как это было хорошо!
Ирина была ошарашена случившимся. Надо же, прожить на свете почти сорок лет и не представлять себе, что может происходить между мужчиной и женщиной! Она всегда считала, что секс нужен только мужчинам, а для женщин это что-то вроде еще одной домашней обязанности.
Неожиданно для себя самой Ирина вдруг заплакала. Но странные это были слезы — легкие, чистые, совсем не горестные… Илья мигом проснулся, приподнялся на локте.
— Ирочка, что с тобой? Почему ты плачешь? Я тебя обидел?
— Нет-нет!
Ирина замотала головой и совсем по-детски утерла слезы ладонью.
— Так что случилось? Говори, не молчи!
Ирина откинула волосы, волной падающие на лицо, прижалась щекой к его плечу и сосем тихо ответила:
— Нет, ничего, все хорошо. Просто я не знала… Что так бывает!
Эпилог
Зима
Первый снег выпал в начале декабря. Ясным морозным утром Ирина спешила на работу. Она старательно причесывалась перед зеркалом, подкрашивала ресницы, чуть тронула губы помадой…. Новое зимнее пальто с пушистым воротником, теплое и легкое, как перышко, уютно легло на плечи.
Правда, сумку пришлось взять старую. Пусть она не очень сочетается с новым имиджем, но зато объемная, как авоська! Это не крохотный изящный ридикюльчик, зато сюда вполне поместятся и договоры, и рукопись с правками, не считая всяких женских мелочей.
За ночь лужи подернулись тонким льдом, и теперь он хрустел под ногами. Новые модные сапоги на высоких каблуках немного скользили, и Ирина старалась двигаться мелкими шажками. Она подумала, что сейчас, наверное, выглядит как неопытный эквилибрист на канате. А еще придется ехать до центра в переполненном вагоне метро и дальше идти минут пятнадцать пешком… Хорошо еще, что присутственный день у нее всего два раза в неделю, а остальное время можно трудиться, не выходя из дома, зато каждый раз копится уйма дел.
Вот и сегодня непременно нужно оформить заявки, посмотреть аннотации и переговорить с Еленой Александровной по поводу Олеси Петренко — нового перспективного автора, чье творение Ирина обнаружила недавно в мощной и мутной волне «самотека». Девушка живет где-то в Самаре, трудится педиатром в районной поликлинике, но создает совершенно дивные иронические детективы! Они очень хорошо вписываются в серию «Красивая и решительная».
Илья уехал на две недели в родной Красноярск. Вроде бы и не такая уж долгая разлука, а Ирина уже считает дни до его возвращения… Больше всего почему-то радует, что и он скучает, звонит каждый вечер. Кучу денег уже потратили на междугородние переговоры. Новый год непременно будут встречать вместе, непременно!
Ирина улыбнулась своим мыслям и быстрее засеменила к метро.
За окнами уже спускались ранние декабрьские сумерки и редкие снежинки кружились в воздухе. В издательстве почти никого не осталось — все-таки пятница, короткий день, да еще Новый год скоро…
Ирина уже успела обсудить все вопросы и мирно сидела в буфете за стаканом чая и пирожком с капустой, когда заглянула секретарша Леночка.
— А, здравствуйте, Ирина Сергеевна! Знаете, первая книга из «Эры любви» уже вышла! Только что привезли из типографии. Хотите посмотреть?
— Правда? Конечно хочу!
Ирина забыла про недоеденный пирожок, отставила чай в сторону и поторопила девушку:
— Пойдемте, пойдемте!
Леночка провела ее в свой закуток и торжественно достала книгу.
— Вот. Любуйтесь!
Ирина взяла ее в руки бережно и нежно, словно новорожденное дитя. Гладила твердый глянцевый переплет, перелистывала страницы и все еще не верила, что это и в самом деле произошло! А уж как рада будет Верочка… Надо сегодня же ей написать! Она так ждала этого, так волновалась…
— На оформление, на оформление посмотрите!
Ирина послушно закрыла книгу. На обложке — женщина с длинными светлыми волосами, на заднем плане — пейзаж в нежных пастельных тонах. Название серии выведено стилизованным готическим шрифтом, а под ним нарочито небрежно, словно кто-то писал второпях, шло заглавие: «Звенья одной цепи».
— Ну как?
— По-моему, просто замечательно!
Ирина говорила совершенно искренне. Странно было держать в руках книгу, над которой сама недавно работала! А скоро эта книга появится в магазинах, каждый сможет ее прочитать…
Леночка таинственно улыбнулась.
— Ирина Сергеевна, а вы больше ничего особенного не заметили? — лукаво спросила она.
— Да вроде нет… Книга очень красивая! Даже в руки взять приятно.
— Посмотрите внимательнее!
Ирина присмотрелась — и ахнула. В лице прекрасной женщины на обложке легко угадывались ее собственные черты! Портретного сходства, конечно, нет, но все же… Глаза, чуть вздернутый нос, овал лица и поворот головы — все было так знакомо, привычно и вместе с тем ново. Только любящий взгляд мог увидеть ее такой.
