– Вот сто раз смотрела кино по телику, – сказала она, – а все равно, Александр Григорьевич, вы как-то по-особенному все изложили. Я там чай вам приготовила. Все чисто, можете пойти попить.
Дед поблагодарил ее, проводил до дверей, и мы потопали на кухню. Дед разлил чай по чашкам, вытащил конфеты, пирожное, варенье. Сел и закурил.
– Ну, и что ты думаешь, – спросил он, выпустив кольцо дыма.
– Думаю, почему ты куришь? Это же вредно, – ловко вывернулся я, так как мне было неловко говорить то, что я думаю обо всем этом.
– Жизнь – вообще вредная штука, – усмехнулся он, – потому и курю.
А потом поведал мне свою теорию про «сигарету на размышление» и с нелогичностью взрослых завершил:
– Впрочем, ты прав, курить вредно. Так что не кури.
– Ты же сказал, что перед тем, как решить, быть или не быть, надо закурить. А если я опять…
– Ладно, – поежился Дед, – валяй!
Я взял сигарету и закурил, изо всех сил изображая киногероя. Потом заявил, что неплохо бы запить чем-нибудь. Дед молча налил мне вина. Дальнейшее в памяти смазалось. Помню только, что я истерично ржал и блевал, ржал и блевал. Потом рыдал и блевал. Потом Дед поставил мне клизму. В самом прямом и пошлом смысле.
Короче, из того вечера я сделал несколько выводов на всю жизнь: если хочешь вытыкнуться, лучше заткнись.
Ведь если бы я не вылез с просьбой о сигарете, не оказался бы в позорной ситуации.
Перед тем, как швырнуть в кого-то что-то, подумай, не бумеранг ли это.
Ведь о сигарете я брякнул вовсе не потому, что мне хотелось курить, а чтобы подловить Деда на нестыковке этой чертовой цитаты с его наставлением о некурении.
Как бы хорошо тебе ни было в данную минуту, в следующую может стать еще хуже.
Хотя возможно и противоположное.
Если ты едва не утонул, не зарекайся никогда не лезть в воду, лучше научись хорошо плавать.
Мир ведь по большей части из воды и состоит.
Если кто-то считает, что преподал тебе урок на всю жизнь, прими урок к сведению, хотя бы для того, чтобы использовать его против давшего.
Ибо сказано, что плох тот ученик, что не превзошел своего учителя.
Словом, лежа в постели и глотая слезы, я поклялся, что не притронусь ни к сигаретам, ни к спиртному, пока не почувствую, что реально хочу этого. А глобально этот принцип я сформулировал так:
«Никогда не делай ничего, чтобы кому-то что-то доказать. Даже себе!»
Я честно старался следовать этому. Потому многие меня не понимали, они пытались найти всевозможные причины, движущие мной. А она была всего одна, причем константная:
«Если интересно, то оно того стоит!»
Ну и что из меня могло получиться, кроме раздолбая-пиарщика?!
* * *
Степка вывалил мне все ссылки по кандидату. Проштудировав их, я устроил «малый совет в Филях». У Степки по этому поводу была только одна идея: кандидат провалится и нас выпрут. Мне же казалось, что содержать такой пиар-штат, да на такую зарплату ради провального дела, не укладывается в нормальную бизнес-схему. Степкин аргумент о том, где это у нас я видел нормальные схемы, просто проигнорировал, потребовав путных идей. Тут он ехидно заявил, что роль Ватсона не в том, чтобы предлагать гениальные решения, а в том, чтобы выслушивать таковые от Холмса и восхищаться ими. И им, Холмсом, то есть. Он был прав, но признавать правоту подчиненных – высший пилотаж руководителей (как точность – вежливость королей). Я до этого еще не дорос, потому скривился и сказал, что идея у меня есть – контакт. Прямой и скрытый. Степка кивнул, и мы разработали операцию моего случайного знакомства с АнАном – без расшифровки моей личности. Степка должен был вести наружное наблюдение. Реализовать план было несложно, так как благодаря Степкиным усилиям мы знали график жизни кандидата почти поминутно. Рестораны, симпозиумы, корт мы отмели сразу – слишком банально. Устроить что-то вроде киднепинга, а потом спасти его детей – Карлыч вмиг раскусит. Оставались рыбки и кошка, потому что жена кандидата была не в нашем вкусе. Рыбки тоже пролетели – он их не здесь покупал, а привозил. В центре круга «технология случайного контакта» оставался кот. Но он был домашний! Степка сказал, что даже домашних котов выгуливают, точнее, отпускают на выгул. Словом, нарвался на первое задание – отследить, когда и как это происходит.
Через пару дней Степка положил передо мной график жизни Кандидатова кота по кличке Перс. Как человек контактный, массу информации мой подельник собрал во дворе. Не мудрствуя лукаво, я решил применить систему, в результате которой познакомился с Лизой. То есть инсценировать наезд. Но, в отличие от материнской схемы, наезд будет не на пса, а на кота. Поскольку я уже показал себя в подобной роли, то наезжать Степка предложил мне, а в роли спасителя выступить самому. Потом как-нибудь Степка меня бы представил благодарному кандидату как своего друга. Я сделал умный вид и заявил, что план неудачный, т. к. у кандидата появится подсознательная антипатия к человеку, едва не лишившему их любимца семьи. Степка постарался тоже сделать умный вид и предложил мне скрыться с места происшествия. Я заявил, что нефиг усложнять, он вздохнул, поняв, что скрыться с места происшествия предстоит ему.
Мы до мельчайших деталей разработали операцию и потирали руки в ее предвкушении. Но жизнь, в лице ее конкретного представителя, перечеркнула наш замысел. Ангелина, слегка щелкнув по двери ногтем (что за дурная манера застать человека врасплох, при этом как бы соблюдая правила приличия!), вошла в кабинет, заявив, что господин Пименов ждет меня. Оставив Степку, давно вознамерившегося перевербовать девицу, наедине с ней, я отправился на ковер.
У ПиПи кроме неизменного КаКа (вот так Карлыч перестал быть страшным) был еще один человек. И, черт бы их всех побрал, это был АнАн! Я задумался, кого из этой троицы бинаров мне хочется прибить первым. ПиПи прервал мой подсчет аргументов, перейдя к церемонии представления. Потом спросил, какие у меня идеи по поводу известной задачи. Я ответил, что для этого хорошо бы познакомиться с человеком ближе, чем барьер офисного стола. Пимен поинтересовался, чем же я, точнее, мой отдел (!) занимался до этого? Я выдал шквал информации, включая, где, когда, по какой цене приобретались аквариумные рыбки с перечислением их пород. Когда дошел до графика выгула кота, отметил намек на улыбку на лице Карлыча (молодец Степка!). Я отпил воды и на чистом кураже выдал план операции «технология случайного контакта». Карлыч замер. Пимен побагровел, кандидат… рассмеялся. У него был хороший смех, и я подумал, как хорошо, что мы со Степкой решили не покушаться на его жену. Отсмеявшись, он спросил:
– Могу я называть вас просто Микой?
А в нем есть букет вкуса. Вот те раз! А кандидат-то непрост! Даже Пимен демонстрирует уважение к нему. Я думал, это для дела, выходит, по делу. Я воздержался от шутовства, черт знает, какой скелет в этом шкафу, и просто кивнул. Пимен благословил меня на дальнейший труд, и я отчалил.
