– Еще чего! – возмутился баритон. – Скашивай тем, кто реально в этом нуждается. У кого нет шаржа… шпаржа… шрпажа… Черт, слово какое-то неподъемное.
Все принялись выговаривать диковинное слово, словно не оставляя возможности Вадику что-то сказать. Я думал, что они выглядят гораздо моложе многих моих сверстников – желчных, эгоистичных, циничных… Как я, что ли? Нет, все-таки эти парни мне ближе – они мой шр… ну, словом, ближний круг. А Харитоша уже затянул нашу любимую песню про бродягу. Она позволяла пустить скупую мужскую слезу, что, кажется, всем было необходимо. Когда Харитоша допел и был выпит традиционный тост «За бродяг всех времен и народов», Андрюша вдруг спросил:
– Мика, зачем он тебе?
– По работе. В смысле, может, вместе работать будем.
– Этого парня Пимен прочит в кандидаты, – сказал Вадик. Я уставился на него взглядом, в котором читалось: «Эх ты, Брут, знал, а прикидывался!» Вадик пожал плечами:
– Пока ничего больше не знаю. А это знаю просто потому, что все связанное с Пименом, так или иначе, проходит через нас. Нарывается он в последнее время. Хотя слишком показательно, потому и кажется, что за этим что-то есть еще. Так что держи ушки на макушке, если нет возможности не вмешиваться. Хотя… нет у тебя этой возможности, ты ведь у Пимена главное брехло! Дед подскочил, но я рассмеялся:
– Классно! Все лучше, чем лузер или мудак.
– Не переживай, – похлопал меня по спине Стасик, – ты же понял, что не подпадаешь под эти категории, так что не бери в голову. В твои годы ее стоит забивать только развлечениями и женщинами. Кстати, надеюсь, в казино ты не играешь.
Столь странный переход темы мог бы удивить, но я понял, что горячего эстонского парня (как, наверное, и остальных) волнует, откуда у меня такие деньги. Они же были в курсе всех перипетий моей жизни и знали, что совсем недавно я был официальным официантом, а до этого всего лишь неофициальным. Ну, в смысле, мальчиком для «сгоняй за кофе». Я рассмеялся, чем вызвал всеобщее удивление, которое постарался развеять:
– Парни, я тут допер, что все люди в сущности официанты, потому эта профессия вызывает у всех что-то вроде отторжения или презрения. Нет, вы дослушайте! Официант – это собирательный образ… сервисмена. Вот я, например, сервисмен у Пимена. Разве что интеллектуальный, но все равно, прислуживаю ему. Пимен, каким бы могучим ни казался, а вынужден прислуживать власти. Потому и стремится во власть. А на самом-то деле власть тоже обслуживает… олигархов, крутых банкиров, уж точно. Потому и жаждет денег. Но ведь банкиры – это тоже сервисмены. Той же власти и даже такой шушеры, как простые вкладчики, типа меня. Почти та же цепочка, что у Шекспира – про червяка и Полония. Выходит, хоть в этом все люди равны.
– Брехло и есть, – засмеялся Андрей. – Тебе за это такие бабки отваливают?
– Конечно, что дозволено Шекспиру, то гениально, что какому-то Мике, то брехня. Где тут справедливость? Вот вы когда хиппарили и талдычили про детей цветов и всеобщую любовь, разве не думали о справедливости?
– Старик, а ведь он прав, – сказал Игорь, – шестидесятые были последним всплеском идеализма. Как этим гадам удалось вырвать все с корнями?! До сих пор ничего путного не произрастает.
– Да все просто, – пожал плечами светило психологии Стасик, – поставили идею на коммерческую основу. Какой-нибудь циник-мудрила, типа нашего Мики, доказал, что вместо «не пущать» и сажать лучше пустить атрибутику в ширпотреб. И «все смешалось в доме Облонских». Поди разберись, кто есть кто, если хиппарить и бунтовать стало модно даже наверху. Че Гевару и того пустили на принт для маек.
– Хочешь пустить идею в расход, пусти ее в доход! – засмеялся я. – Крутой слоган. И логотип, типа, купюра, останавливающая пулю.
– Это ты для Анатолия своего придумал? – спросил Ашот, но я заверил, что это чистое искусство, никто под это не подпишется, слишком прямолинейно, то есть на грани цинизма. Что до АнАна, то я не чувствую его, какой-то он слишком правильный, ну типа того, как Алла поет: «Так же, как все, как все, как все».
– Вот ты и поймал идею, – заявил Ашот, – осталось додумать, что там «как все» в применении для твоего кандидата, а не как у Аллы. И нефиг делать безразличное лицо, вижу ведь, зацепило. Все равно так все изуродуешь под тренд, что никто на авторство претендовать не станет.
– Ловлю на слове, – усмехнулся я, – хотя вряд ли что выйдет. Сейчас ведь единственное, что объединяет, в смысле, «как все» – это потребление. Граждане иссякли, остались налогоплательщики и потребители, по-нашему, юзеры. Заплатил налоги – и юзай что хошь.
– Грустно, – вздохнул Харитоша, – когда нет идеи, один быдлюшник. Что внизу, что наверху. Даже поспорить не о чем. Вот нынешняя молодежь, все у нее есть, и спорят они только о том, у кого гаджеты круче. Разве это спор?
– Все, деды, – влез я, – раз скатились до сравнения поколений, значит, помните о своем возрасте. А вам этого нельзя. Вы ж крутые.
– И то верно, ну этих… юзеров, – зевнул Андрей. – Спать охота, давайте расползаться.
– А еще раз назовешь нас дедами, получишь по лбу, – добавил Харитоша, не единожды пластикой добивавшийся скидки лука лет на двадцать.
– Так я со всем почтением, – заюлил я, – в смысле, как в армии. Я – салага, а вы – деды.
Харитон ловко вмазал мне щелбан со словами: «Сказал же, не употреблять это слово». На том и расстались. Мужики отчалили под дружный лай окрестных псов. Мы с Дедом решили прибраться завтра и отправились почивать. В голове что-то крутилось, что-то, что я никак не мог зацепить. Думал, как Менделеев, увижу это во сне. Но снилась мне Элис…
* * *
Из всех девиц, которые приходили к нам на «кастинг», мы выбрали парня. Не то чтобы девчонки были плохи, просто Филипп был хорош. Его рабочее портфолио было не особо впечатляющим, и, судя по резюме, он недолго задерживался на каждом рабочем месте. Зато то, что он творил для души, было в самый раз! Я сразу учуял в нем раздолбая, аналогичного себе, и, завернув скулеж Степки, мол, женщина нам вусмерть необходима, посоветовал не путать рабочее место со спальным. Напомнил ему его же спич о «трех товарищах», присовокупив, что пора формировать свой шрджапат! (Мы ввели это неподъемное слово в свой конспиративный лексикон, сократив его до «шпат». Фиг даже армяне догадаются, о чем речь!) Кроме того, сказал, что парень приходит стажером, а там поглядим. Вначале между ними был какой-то напряг, но общая страсть к компьютерному дебилизму взяла верх.
Как-то, опять припозднившись на работе, мы ломали голову над тем, как же выстроить схему подачи кандидата, когда вплыла Ангелина, заявив, что там какой-то тип домагивается меня. Кстати, она изо всех сил пыталась демонстрировать, что мы глубоко безразличны ей, и единственное, что ее удерживает, – это высочайшая воля начальства. Короче, она уже была почти наша, но форсировать не стоило – перевербовка агента дело тонкое. Да, надо будет посоветоваться с Вадиком, заодно узнаю, как у него там.
