— Убью! — прошипел воин, раздраженно отбросив с дороги хлесткие еловые лапы. — Вот найду и убью, слово даю!
— Боюсь, это не поможет, — раздался откуда-то сбоку преувеличенно сочувствующий голос Дядько, и Весельчак мгновенно застыл, так и не донеся ногу до земли. Никак заметил его седой? Нет уж, встречаться с таким здоровяком в его планы не входило. Не пора ли поворачивать, пока по шее не надавали?
Рыжий обратился в слух, лихорадочно подыскивая укромное местечко, куда можно юркнуть в случае, если грозный опекун действительно его услышал. Но, как оказалось, зря тревожился — Дядько на шевеление в кустах даже внимания не обратил. По крайней мере, голос у седого был совсем не таким, как если бы он понял, что за мысли бродят в голове у взбешенного ланнийца.
— Слезай, малыш. По-моему, он настроен серьезно, — снова посоветовал Урантар.
— Еще чего, — буркнул в ответ невидимый Белик. — Мне и тут хорошо.
Следом донеслось возмущенное фырканье гаррканца.
— Мм, мне кажется, он имел в виду, что ты поступаешь нечестно. — Кажется, седовласый едва сдерживал смех. — Карраш всегда очень настойчив, и, если ты не спустишься с дерева сейчас, будет караулить до самого утра… О! Вот теперь я понимаю, чего ты так не хотел уходить от огня! Думаешь, Арва тебя спасет? Кстати, чего ты ему наобещал?
— Танец.
— Совсем спятил?!
— Иначе его было не уговорить, — совсем несчастным голосом отозвался пацан. — Но кто ж знал, что он захочет именно сегодня?! Где я ему найду подходящую глубину?! А нырять с головой в полутьме?! Я не самоубийца, в отличие от некоторых! И вообще, тут ни раздеться, ни обсохнуть нормально не дадут! Куда мне деваться от толпы гогочущих мужиков, а?!
Гаррканец заурчал и, кажется, попытался цапнуть зубами ствол дерева, где укрылся расстроенный хозяин. По крайней мере, донесшийся до ланнийца скрежет этому вполне соответствовал, и только тогда Весельчак окончательно понял, что увлекшиеся спором родственники его не заметили.
— Карраш, не лезь! Я тебе позже сыграю! И танец будет, но не сейчас! Оставь меня в покое, слышишь?!
— По-моему, ты зря стараешься, — заметил Дядько. — Надо было сразу обговаривать условия, а теперь он не отступится: будет караулить до утра, а там тебе придется слезть. Или выполнять свое обещание днем, или торчать на верхушке до скончания эпохи.
— Гр-р-р! — подтвердил гаррканец, царапая копытами землю.
Мальчишка тихо взвыл.
— Проклятье! Карраш, неужели нельзя было отложить до дома?! Боги! Ну, почему с нами пошел ты, а не Траш?! Ну почему ты так любишь воду?! Ты ж не утка! Дядько!
— Во-первых, Траш нельзя уходить далеко от дома, — безмятежно отозвался Страж. — Во-вторых, Карраша нельзя оставлять одного. В-третьих, нам все равно нужен был надежный спутник. В-четвертых, ты сам решил, что так будет лучше. И, наконец, в-пятых, этим утром ты наобещал ему невесть что, а значит, слезай и делай, пока на твои вопли не сбежалась вся округа. Надеюсь, у тебя запасная одежда еще осталась?
Весельчак бесшумно прокрался меж двух пышных кустов, змеей проскользнул мимо колючих веток и осторожно выглянул из-за пышной листвы. Каково же было его изумление, когда на опушке, откуда была видна стремительная и бурная река, обнаружились все трое участников спора: оба родственника и ненормальный вороной, в котором было больше от хмеры, чем от благородного скакуна.
Неистовый гаррканец казался возбужденным — он безостановочно кружил возле могучего дуба, нарезая вокруг него круги, как хищник вокруг жертвы. Временами с вожделением поглядывал наверх. Пару раз даже привставал на задние ноги, пытаясь передними дотянуться до толстой ветки, но лишь разочарованно фыркал, отступал и снова принимался за странный кросс. Ну, как есть хищная бестия! Того и гляди, грызть начнет! А какие следы оставили его копыта! Будто когтями кору процарапал!
Белик с крайне недовольным видом восседал чуть ли не на самой верхушке дерева и мрачно смотрел на упрямую скотину, которой в голову пришла очередная блажь. Время от времени с надеждой косился на опекуна, но тот даже не думал вмешиваться — непринужденно прислонился к одной из сосен и деловито чистил ногти, терпеливо ожидая окончания развернувшейся драмы.
— Дядько-о!
При звуках этого плачущего голоса Весельчак ухмыльнулся и почувствовал себя почти отмщенным. Ага! Значит, здорово припекло сопляка, раз до сих пор не решается спуститься! Пусть-ка злобная зверюга хорошенько цапнет за особо чувствительное место, и тогда он надолго запомнит, наконец, каково это — веселиться за чужой счет!
— Дядько, скажи ему!
— Это твой зверь.
— Ну и что?!
— Он меня не слушается.
— Ты даже не пытался!
— И не стану. Хватит с меня Траш, но к ней я хотя бы привык, а этот дикарь до сих пор не может запомнить, кого можно кусать, а кого — нет. Лучше смирись и слезай по-хорошему.
Карраш признательно покосился на невозмутимого дядьку, довольно рыкнул, получив от него столь явное одобрение, и вдруг решился: прямо с места совершил такой головокружительный прыжок, что у рыжего некрасиво отвисла челюсть: два человеческих роста от земли! Без разбега! Да еще и копытами вцепился в кору, будто действительно когти отросли! А зубами впился в ветку так, что та отчетливо хрустнула! И ведь почти достал!
Белик придушенно пискнул, но толчок массивного тела был так силен, что кряжистый дуб содрогнулся до основания, а не ожидавший такого коварства пацан все-таки сорвался и с воплем полетел вниз. Правда, рухнуть на землю не успел: счастливо заурчавший гаррканец, оттолкнувшись от ствола копытами и извернувшись совершенно неимоверным образом, перехватил хозяина прямо в полете. Ловко цапнул зубами за воротник, а затем с видом победителя потрусил вниз, к реке, не обращая ни малейшего внимания на возмущение Белика.
— Карраш! Пусти, чудовище! Я не шучу! Пусти сейчас же! Карра-а-аш…
Дядько хохотнул, но вмешиваться снова не стал. Подхватил вещи племянника, в числе которых, разумеется, оказалась и замотанная в ткань палка, которую он предусмотрительно взял за специально прикрепленную веревочку, и отправился за пацаном. Заинтригованный до крайности рыжий пополз следом, держась от Стража на почтительном расстоянии.
Достигнув крутого берега, гаррканец подозрительно легко спрыгнул вниз, нимало не озаботившись ни высотой, ни ненадежным песочным склоном под ногами. Просто сиганул с обрыва как с крыльца, каким-то шестым чувством ощущая, где можно опереться, а где не стоит доверять коварной почве. Внизу незнакомая речка широко раздавалась в стороны, образуя подобие заводи, где сильное подводное течение почти не ощущалось. Прибрежные кусты здесь надежно скрывали берег от любопытных взоров.
У самой воды Карраш внимательно огляделся, но убедившись, что высоких деревьев поблизости нет, сжалился и наконец выпустил пацана.
— Ну и гад же ты! — с отвращением выдал Белик, поднявшись на ноги. — Ладно… Ладно, я сказал! Твое счастье, что я обещал, а то влупил бы сейчас от всей души. Да так, что ухи бы отпали. И не скалься, паразит! Будет тебе танец. Дай только переодеться, а потом, так и быть, сыграю. Все равно ведь не отстанешь, чудовище.
