Книга Хайнский цикл. Том 2. Город иллюзий, страница 39. Автор книги Урсула Ле Гуин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Хайнский цикл. Том 2. Город иллюзий»

Cтраница 39

По вечерам Фальк готовил себе ужин из белки или кролика, а иногда даже из дикой курицы, которых ему удавалось подстрелить среди моря деревьев, где сновала уйма всякой мелкой живности. Он собирал орехи и жарил на углях каштаны. Но по ночам ему было плохо. Два кошмара неотступно преследовали его и заставляли просыпаться к полуночи. Во-первых, ему казалось, что кто-то, кого он никогда раньше не встречал, тайком преследует его в темноте. Второй кошмар был еще хуже: чудилось, будто он забыл взять с собой что-то очень важное, существенное, без чего ему грозит неминуемая гибель. Фальк просыпался, осознавая, что это сущая правда: он потерялся, позабыв не что иное, как самого себя.

Он разводил костер, когда не было дождя, и жался к огню, слишком сонный и сбитый с толку кошмарами, чтобы взять в руки книгу «Старый Канон» и поискать утешения в словах, которые гласили, что, когда все пути потеряны, Истинный Путь виден отчетливо. Одиночество всегда являлось страшным испытанием для человека. А он ведь не был человеком; в лучшем случае он был недочеловеком, пытавшимся обрести свою цельность и бесцельно бредущим через страну под равнодушными звездами… Даже однообразные, хмурые, безрадостные дни служили облегчением после длинных осенних ночей.

Фальк по-прежнему продолжал вести счет времени и на тринадцатый день путешествия, одиннадцатый после перекрестка, подошел к концу Дороги Хайренда. Некогда здесь была Поляна. Он пробрался через густые заросли ежевики и поросль молодых березок к четырем обвалившимся почерневшим башням — дымоходам рухнувшего Дома, которые до сих пор возвышались над зарослями чертополоха и лозами дикого винограда. От Дома Хайренда теперь осталось только название. Дорога обрывалась в развалинах.

Фальк задержался среди руин на несколько часов ради мимолетных следов былого присутствия людей. Он переворачивал немногие уцелевшие части проржавевших механизмов, разбитые черепки, лоскуты сгнившей материи, которые распадались в прах при одном его прикосновении… Наконец он взял себя в руки и стал искать тропу, ведущую на запад от поляны. По пути встретилось какое-то странное место — квадратное поле со стороною в полмили, покрытое совершенно ровной и гладкой, без малейших трещин, субстанцией, напоминавшей темно-фиолетовое стекло. По краям на него наползала земля, по нему были разбросаны ветки и листья, но оно оставалось неповрежденным. Этот ровный клочок земли словно некогда залили расплавленным аметистом. Что это было — пусковая площадка какого-то невообразимого летательного аппарата, зеркало, с помощью которого можно передавать сигналы на другие планеты, основание некоего силового поля?.. Чем бы эта площадка ни была, она навлекла беду на Дом Хайренда. Синги не могли позволить людям предпринять слишком великое начинание.

Миновав странное место, Фальк ступил в лес, теперь уже не следуя какой-либо тропе.

Лес здесь был редким, состоявшим из величественных лиственных деревьев. Остаток дня Фальк шел быстрым шагом, и поддерживал тот же темп все следующее утро. Местность снова становилась холмистой, вытянувшиеся с севера на юг цепи холмов пересекали его путь, и около полудня он очутился в болотистой долине, полной ручьев, которая показалась ему с высоты близлежащей цепи холмов наиболее удобным местом для преодоления следующей гряды.

Фальк стал искать брод, барахтаясь на заболоченных заливных лугах под сильным холодным дождем. Когда он наконец выбрался из этой угрюмой долины, погода начала разгуливаться, из-за туч вышло солнце и позолотило своими лучами землю, стволы и голые ветви деревьев.

Это подбодрило путника. Фальк решительно зашагал дальше, рассчитывая идти до самой темноты и только тогда разбить лагерь. Мир заполняли свет и абсолютная тишина, если не считать звона срывавшихся с концов ветвей капель и отдаленного пересвистывания синичек. Затем он услышал, совсем как в своем сне, слева от себя звуки шагов, которые следовали за ним.

Упавший дуб, некогда бывший досадной помехой, в мгновение ока превратился в укрытие; Фальк спрятался за ним и, держа наготове пистолет, громко крикнул:

— Выходи!

Долгое время все было тихо.

— Выходи! — приказал мысленно Фальк, но тут же закрылся от чужих мыслей, поскольку боялся получить ответ. Он ощущал присутствие чего-то чуждого; в воздухе витал слабый, неприятный запах.

Из-за деревьев вышел дикий кабан. Зверь пересек человеческие следы и остановился, обнюхивая землю. Нелепая, огромная свинья с могучими плечами, заостренной спиной и проворными, запачканными грязью ножками. С покрытого складками щетинистого рыла на Фалька взглянули крохотные сверкающие глазки.

— Ах, человече, — гнусаво протянуло создание.

Напряженные мышцы Фалька резко сократились, и он еще крепче сжал рукоятку лазерного пистолета, но стрельбу решил пока не открывать. Раненый кабан может быть невероятно быстр и опасен. Фальк скорчился за стволом, стараясь не шевелиться.

— Человек, человек, — снова проговорил дикий кабан низким и монотонным голосом, — думай для меня. Думай для меня. Слова мне трудны.

Рука Фалька, державшая пистолет, задрожала. Неожиданно для самого себя он громко сказал:

— Ну и не говори тогда. Я не намерен общаться с тобой мысленно. Давай иди своей кабаньей дорогой.

— Ах, человече, поговори со мной мысленно!

— Уходи, не то я выстрелю!

Фальк выпрямился и направил пистолет на животное. Маленькие сверкающие глазки уставились на оружие.

— Нехорошо забирать чужую жизнь, — произнес кабан.

Фальк уже пришел в себя и на сей раз промолчал, будучи уверен, что зверь не поймет его слов. Он слегка повел дулом пистолета, прицелился получше и сказал:

— Уходи!

Кабан в нерешительности опустил голову, потом с невероятной быстротой, словно освободясь от связывавших его пут, повернулся и опрометью рванул в том направлении, откуда пришел.

Фальк некоторое время стоял неподвижно, затем повернулся и вновь продолжил свой путь, держа пистолет наготове. Рука его слегка дрожала.

Существовали старинные предания о говорящих зверях, но обитатели Дома Зоува считали их чистыми сказками. Фальк ощутил кратковременный приступ тошноты и столь же мимолетное желание громко рассмеяться.

— Парт, — прошептал он, поскольку ему нужно было хоть с кем-то поговорить. — Я только что получил урок этики от дикого кабана… О Парт, выйду ли я когда-нибудь из леса? Есть ли у него конец?

Он поднялся на крутую, заросшую кустарником гряду. На вершине лес слегка поредел и между деревьев показались свет солнца и чистое небо. Еще через несколько шагов Фальк вышел из-под ветвей на зеленый склон, что спускался к садам и распаханным полям, окружавшим широкую чистую реку.

На противоположном берегу реки на огороженном лугу паслось стадо в полсотни голов, а еще дальше, перед западной грядой холмов, располагались луга и сады. Чуть южнее от того места, где стоял Фальк, река огибала невысокий холм, на склоне которого возвышались красные трубы Дома, озаренные заходящим вечерним солнцем.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация