Он взял карабин, поцарапал острым концом окрашенную поверхность и заметил, что на полу остаются кривые царапины. Отковыренная краска мелкими песчинками прилипла к карабину и перчатке. Олег похлопал руками: попытался стряхнуть белую пыль – эффект был тот же, как пытаться стряхнуть металлическую стружку с магнита другим магнитом. Песчинки перепрыгивали с руки на руку, с пальца на палец, никак не хотели отставать. Он потер рукой о пол, некоторая часть краски стряхнулась, а другая осталась, не пожелала липнуть ни к чему другому. «Гравитационная краска», – решил назвать ее Олег. Он с удвоенной силой похлопал руками о пол, попытался стереть с руки белую прилипшую грязь и, когда у него ничего не получилось, просто плюнул – не настолько она надоедливая.
Он поднялся и медленно направился вдоль коридора. На стенах вокруг выступали непонятные конструкции, в частности его заинтересовали трубки, что идут от пола к потолку. Неужели это водопровод или трубки со смазочным маслом, которое подается к движущимся механизмам? Олег усмехнулся: не могли невидимые строители мыслить такими простыми понятиями.
Реже встречались «ящики», такое сравнение очень подходило, потому что из всех возможных геометрических фигур, на стенах были лишь прямоугольники. Ни одного треугольника или пятиугольника Олег не увидел, только четыре угла. Они выступали из плоскости стены и, видимо, служили для какой-то цели, может, это была приборная панель для одной из миллиона частей Сферы. Олег пошел дальше.
Со временем он перестал рассматривать стены с потолком и сосредоточился на конце пути. Впереди сначала маячила черная точка, как бы говоря, что конец еще далеко, а потом появилось нечто новое: почти у самого горизонта коридор уходил вверх под резким углом, и Олег заранее начал представлять, что там увидит. Будет ли там просторное помещение или обыкновенный тупик. Он размечтался, и оставшийся путь пролетел быстро.
После нескольких часов блужданий в низкой гравитации обыкновенные шаги сейчас приносили ему необыкновенное удовольствие. Он мог согнуть колени и подпрыгнуть, мог идти на корточках, ходить большими шагами и маленькими. На какое-то мгновение он даже представил себя инвалидом, вдруг обретшим ноги.
– Эрни, ты меня слышишь? – позвал он.
Поворот вверх приблизился незаметно. Коридор в этом месте под углом в тридцать-сорок градусов поднимался вверх, как бы говоря – сейчас ты шел по ровной местности, а теперь пойдешь в гору. Олег еще издалека засомневался, сможет ли он подняться по отвесному склону и не соскользнет ли вниз. Он подошел ближе и посмотрел, куда ведет поворот. Вверху оказался еще один коридор, точно такой же и, кажется, еще более длинный. Он поставил ногу на убегающую вверх поверхность, оттолкнулся и начал идти вперед, даже не почувствовав наклона. Прошел несколько метров, обернулся и увидел, что это не новый коридор начал уходить в гору, а тот старый, что позади, вел с горы.
Он продолжил путь, и от скуки вновь начал разглядывать стены. Снова заметил, что нигде нет источников освещения, более того, ни одна вещь не отбрасывает тень. Как в том городе, где солнце раз в году светит вертикально вниз, из-за чего пропадают тени, и любой прямостоящий предмет, будь то бутылка от напитка или фонарный столб, кажется нереальным, пририсованным к асфальту.
Олег подошел к стене, сложил руки домиком и приставил лицо. Он свел локти, сделал все, чтобы один маленький участок стены изолировать от остального коридора и наложить своим телом тень. Но тот продолжил светиться даже в полной изоляции, никакой тени не появилось. Это сама краска светится, понял он, совсем чуть-чуть, поэтому нигде нет лампочек.
Еще одно изобретение строителей! Он уже понял, что на полу находится гравитационная краска, а на стенах, значит, световая краска. Интересно, какие краски у них еще есть.
Правда, одним из недостатков такой краски должен быть ограниченный срок службы. Она просто не может светиться долго, рано или поздно ее свет закончится, и она станет темной, насколько он может судить. Но раз уж освещение работает, значит, должен быть механизм, восстанавливающий заряд света в краске.
Шаг за шагом пролетел весь коридор. Он не закончился тупиком или еще одним поворотом, но на этот раз разделился на два ответвления. Олег застыл на распутье: слева был коридор, уходящий вверх, справа другой коридор уходил вниз. Перед ним встал выбор, куда идти, но думал он недолго, все равно оба направления ему неизвестны, поэтому выбрал правый.
Подобно предыдущему повороту, пол менял угол наклона и становился почти отвесным. Казалось, можно лечь на ранец как на санки и поехать с горки на большой скорости, но как только Олег ступил на поворот вниз, опять пошел вперед прямо, без дополнительных усилий. И когда обернулся назад, увидел, что не текущий коридор уходит вниз, а тот, что позади, шел в гору под углом.
Вскоре Олег начал сомневаться в решении исследовать коридор. Этот туннель производил впечатление бесконечного, далекая черная точка горизонта не приближалась, и никак не угадать, как далеко находится конец этого лабиринта. От усталости плечи обвисли, спина согнулась под тяжестью скафандра. В который раз ему захотелось сбросить с себя бесполезный теперь ранец и продолжить путь без него. Только предосторожность не позволила сделать это.
– Жаль здесь нет велосипеда, – произнес Олег вслух, устав от тишины. – Я бы двигался со скоростью не пять километров в час, а все пятьдесят.
Несколько раз он собирался развернуться и пойти назад, но было жалко того времени, что он уже потратил.
Через час он забыл, зачем идет вперед, только и думал об урчащем животе. Шаг, шаг, шаг. Пытался напевать мелодию, но не мог вспомнить ни одной, пришлось слушать свое уставшее дыхание. Вдох, выдох, вдох, выдох, вдох. Начал смотреть себе под ноги, как одна ступня появляется перед животом и затем исчезает позади, уступая место другой. Вскоре и это развлечение исчезло, когда затекла шея. Начал смотреть вперед, вспоминая, что он делал на Земле. Но из-за скверного настроения или усталости, которую теперь чувствовало не только тело, но и разум, воспоминания появлялись в голове лишь на мгновения, а затем пропадали. Попеременно в голове возникали мысли: «Сон», «Еда», «Сон», «Еда».
Еще через час идти стало совсем невыносимо. Под тяжестью шлема голова склонилась набок, глаза закрывались сами собой, и Олег решил некоторое время идти с закрытыми глазами, касаясь рукой стены, чтобы держаться прямо. Глаза получили кратковременный отдых, и от этого заслезились. Он не мог вытереть слезы через забрало, поэтому просто не открывал их. Он перестал чувствовать ноги, и о том, что движется, говорили только равномерные покачивания и легкое чувство трения ладони о стену. Иногда Олег открывал глаза, чтобы удостовериться, что действительно идет, а не стоит на месте. Всякие мысли испарились, сознание стало пустым. А потом он споткнулся.
Упал на одно колено, попытался было подняться, но не смог. Ранец слишком давил на плечи, а заслезившиеся глаза отказывались открываться. Олег убедил себя сделать короткий привал, присел на пол, уперся спиной в стену и уснул.
День 3
Проснулся он оттого, что кто-то водил рукой у него по лицу. Олег открыл глаза и попытался почесать щеку, но рука уперлась в стекло. Фантомное ощущение, будто кто-то упер палец ему в скулу, было настолько сильным, что он несколько секунд кривился и напрягал щеки, стараясь избавиться от него. Он задумался, а не проходил ли здесь Эрни, пока он спал. И разбудил бы тот его, если бы все же прошел мимо?
