Хорошо, что на мне крепкая непромокаемая обувь. Я явилась сюда не погулять, а хорошенько потрудиться.
Неудивительно, что водилось тут в основном всякое дикое зверье. И мы спугнули парочку болотных огней – выгнали их из-под прогнивших коряг. Болотные огни с виду не сильно страшные – подумаешь, какие-то светящиеся шары. Но они могут вас зачаровать и держать в оцепенении, пока не подоспеет какой-нибудь пришлец посерьезнее. Одной стрелы-молнии для такой твари достаточно. Если, конечно, кто-то из Гончих раньше не прикусит ее насмерть. Хуже всего на этом участке была топкая грязь: только оступись – и увязнешь. И еще вонь. Брр. Стоячая вода, гниющие растения – да кто его знает, что еще есть в этой грязи. И, как я и думала, комарье. Тучи комаров. Пришлось вскинуть облегченный Щит, а то сожрали бы меня заживо.
На выходе из этого района перском издал предупреждающий сигнал. Я задрала голову. На западе уже виднелись верхушки грозовых туч. Я тут же нашла эфир с радара: картинка по большей части оранжевая с сердитыми красными пятнами. И мы, как назло, довольно далеко от бункера Джоша. Дальше, чем я рассчитывала, когда заходила в лес. Я позвала Гончих, которые кружили рядом, поглядывая то на меня, то на небо.
– Значит, так, – сказала я вслух. – Похоже, нам придется бежать бегом. Кто-нибудь хочет домой в Потусторонье?
Кусач и Дергач, которые не могли бацать, выступили вперед и воззрились на меня с надеждой. Я отворила для них Путь, и они умчались. А следом за ними – Гвалхмай. Мирддин же выбрал остаться со стаей. Я вскочила на спину Душане. «Ну что, стая, погнали, – мысленно произнесла я, указывая в сторону бункера. – Вон туда».
И мы погнали. Душана припустил вскачь, а я нагнулась к его шее и поднесла запястье с перскомом к губам.
– Элит-Охотница Рада вызывает штаб, – пропыхтела я. – Меня застала буря. Я направляюсь к ближайшему убежищу.
– Вас понял, Элит-Охотница Рада. Удачно переждать бурю.
– И вам того же. Конец связи.
Вот и замечательно. Никто не кинется меня искать, сбиваясь с ног, если я пропаду с горизонта на несколько часов.
Гончие держались поблизости. Сейчас не время поднимать дичь, на которую можно было бы Поохотиться. Слева громыхал гром, посверкивали молнии, а края кучевых облаков уже наползали на нас. На полпути к бункеру Джоша я снова проверила, что показывает радар. Теперь буря разрослась, и по большей части картинка стала красной. Я съежилась в маленький комочек на спине у Душаны и почувствовала, как он прибавил ходу.
Но я не боялась. Наоборот, меня охватил восторг. Честно, это было дико захватывающе. Земля мелькала под ногами Душаны, мелкие твари разбегались в стороны: кто – спасаясь от нас, кто – в поисках укрытия. Душана скакал быстрее любой лошади, на которой мне приходилось ездить, и ход у него был куда мягче. Я ни на кого не Охочусь, и городу ничего не грозит, кроме небольшого погодного катаклизма. Несколько минут полной и неподдельной свободы. Ветер растрепал мне завязанные в хвост волосы, и я вдыхала аромат зелени и тот запах, который всегда предвещает дождь.
Скакать бы так всегда – вот было бы счастье.
С неба начало капать. «Щиты!» – приказала я. Щиты прикроют нас от дождя и, вероятно от молний, если не будет прямого попадания. Но его не будет. Я умею рассеивать молнии и направлять их назад в небо, соединяя со Щитом. Все Охотники на Горе это умеют.
Наконец мы доскакали до здания, где был бункер. Душана остановился и припал на колени возле лестницы, чтобы я могла соскользнуть. Мы опустили Щиты. Спотыкаясь, я проковыляла по ступенькам и приложила перском к считывателю внешней двери. Устройство сработало, дверь открылась. Я придержала ее, чтобы Гончие просочились внутрь, потом зашла сама. И только я захлопнула дверь – как с неба хлынул поток.
Внутри было темно – хоть глаз выколи. Гончие-то видят в темноте, а вот я очков ночного зрения не прихватила. Но это не беда: одно из первых заклинаний, которому нас учат на Горе, это заклинание света. Я зажгла три магических огонька и отправила их парить у себя над головой. Вторая дверь выглядела запертой – я приложила гаджет, и она открылась с легким щелчком. Я пустила огоньки впереди нас, в большой зал. Там не ощущалось совершенно никаких признаков жизни.
Как и должно было быть.
Пока Гончие обнюхивали все вокруг, я приблизилась к двери, ведущей в кухню. Подергала ее: эта дверь тоже была заперта.
Как и должно было быть. В глубине души я переживала, что Джош не воспримет всерьез наставления Кента. Или еще хуже: что Джош встретит нас у двери с заряженной винтовкой, с которой не умеет толком обращаться. Но Джош оказался умнее. Судя по всему, он, услышав, что снаружи кто-то вошел, запер внутреннюю дверь и затаился.
Поэтому я постучала в дверь:
– Джош, привет, это мы. В смысле я и Гончие.
По ту сторону двери по полу заскребла мебель, потом лязгнул засов. Дверь отворилась, и Джош осторожно выглянул наружу. И, увидев меня, просиял:
– Радка! Вот не думал так скоро тебя увидеть! – Он раскрыл дверь пошире. – Заходи скорее, тут гораздо удобнее. А тебя не хватятся?
Я пошла за ним, и магические огоньки двинулись следом. Они кружили у меня над головой словно нимб. Гончие все еще исследовали бункер. В кухне ничего не работало, кроме очистки воды, но Кент набил убежище Джоша пайковым печеньем, а его готовить не надо. Джош все равно отмыл кухню и, скорее всего, правильно сделал. А то по этим столам неизвестно сколько крыс и мышей протопало.
– Никто меня не хватится. На дворе буря. Я сообщила в штаб, что останусь в убежище. – Мы с Джошем вошли в кладовую. – Ого, ничего себе, как ты тут все устроил!
Это помещение было рассчитано на хранение припасов для нескольких сотен человек на много месяцев. Поэтому даже после того, как Кент сгрузил здесь ящики с печеньем и разные другие припасы, места еще оставалось навалом. Джош перегородил кладовую пополам, соорудив стену из разного хлама, подпертого ящиками. Мы протиснулись на другую половину. Там горела одна-единственная лампочка. И, между прочим, Джош соорудил себе очень даже уютное гнездышко. С одной стороны у него стояли педальный генератор и блоки с батареями для зарядки. С другой – он уложил опрокинутый стол ножками к стене и приспособил два матраса: один положил на пол, другой сверху, на ножки. И по бокам он тоже навалил матрасы; одним закрывал отверстие после того, как заползал внутрь. Получилась миленькая норка – и он сам ее согревал, своим телом. Я немного встревожилась: Джош очень глубоко под землей, и хоть зимой тут вряд ли все заледенеет, но все равно зима есть зима. Попробуй поспи в такой холодрыге.
– Здесь воды просто море, – сообщил Джош. – Где бы ни была эта цистерна, она полным-полна. Я научился стирать одежду под душем, теперь развешиваю белье, чтобы сушилось. – Джош пожал плечами и неловко улыбнулся. – Как выяснилось, все не так и сложно. Даже турпоход по развалинам лучше, чем то, что мне приготовила Дрейф.
– Кстати о Дрейф, – сказала я. Мы удобно уселись на двух лишних матрасах, и я поведала Джошу все, что случилось после его «исчезновения».
