— И это вы, дочь нашего господина!
— Мне нравится эта работа. У меня очень способная и необычная ученица. Пока я не начала заниматься с этой девочкой, её считали очень трудным ребёнком.
— Никогда не поверила бы этому… да и мистер Долланд тоже, наверное. Что вы скажете по этому поводу, мистер Долланд?
Мистер Долланд согласился с тем, что и он тоже никогда не поверил бы в то, что произошло со мной.
— Раньше меня особенно забавляла здесь одна вещь, — проговорила я. — Вы ещё изображаете колокола, мистер Долланд?
— И тогда, и теперь изображаю, мисс Розетта.
— Обычно это так пугало меня, и я начинала представлять себе этого польского еврея. Я рассказывала о вас Кейт — так зовут мою ученицу. Мне очень хочется привести её сюда и познакомить эту девочку со всеми вами.
— Теперь мы лишились счастья иметь в доме молодую девушку, — вспоминая былое — проговорила миссис Харлоу.
Я подошла к ней и крепко обняла. Она прижалась ко мне на мгновенье.
— Мы часто вспоминаем прежние времена, — вытирая глаза, проговорила миссис Харлоу. — Вы были взрослой не по летам девушкой.
— Я непременно должна услышать колокола, прежде чем вернусь в Корнуол.
— Говорят, мистер Лоример сейчас в Лондоне.
— Да. И пока я здесь, я обязательно навещу его.
Мне удалось перехватить понимающие взгляды, которыми при этом обменялись мистер Долланд и миссис Харлоу. Таким образом, они уже назначили Лукаса мне в мужья.
На следующий день я отправилась в клинику. Лукас очень обрадовался нашей встрече.
— Очень тронут, что ты навестила меня, — улыбнулся он.
— Разумеется, я должна была прийти. Мне хочется быть рядом с тобой, когда всё это произойдёт, и ты должен знать, что всё это время я буду непрестанно думать о тебе. Завтра днём я зайду в клинику с отцом или тётушкой Мод, чтобы узнать, как всё прошло.
— Возможно, будет ещё рано.
— Ничего, я всё равно зайду.
Палата его оказалась небольшой, в ней стояла единственная кровать и маленький стол подле неё. Лукас был одет в халат. Он сообщил, что врачи посоветовали ему хорошенько отдохнуть пару дней перед операцией, и поэтому он всё время проводит за чтением. По всей видимости, им надо было как-то подготовить мистера Лоримера к операции, поэтому ему и дали такой совет.
— Я так рад, что ты пришла, Розетта, — говорил Лукас. — Я хочу уяснить для себя кое-что. Сядь, пожалуйста, к окну, чтобы я мог видеть твоё лицо.
— Тебя не беспокоит этот шум с улицы? — спросила я его.
— Нисколько. Мне он даже нравится. Этот шум вызывает у меня ощущение, что жизнь там, за окном, продолжается.
— Так о чём же ты хотел поговорить со мной, Лукас?
— Я задумал выполнить одно дело. Это случилось незадолго до того, как ты призналась мне, что Джон Плэйер был на самом деле Саймоном Пэрривалем.
— Ты говорил о деле, Лукас. Что это за дело?
— Я послал Дика Дювейна найти его.
— Ты… что?
— Я мало что могу добавить к этому. Дик отправился в Константинополь. Мне подумалось, что, может быть, Саймон всё ещё продолжает работать на пашу, и тогда есть шанс подыскать нужного человека, который за взятку смог бы доставить его обратно. Я знаю, как там живут и работают люди. А дело это как раз того сорта, которые хорошо удаются Дику. Если кто и смог бы справиться с ним наилучшим образом, так это именно Дик Дювейн.
— Но зачем тебе это, Лукас?
— Я знаю, что Саймон — тот человек, о котором ты думаешь. Мне всё время казалось, что между нами тремя существует какая-то связь. Мы вместе прошли через многое. И эти испытания накладывают свой отпечаток на людей. Но мне на этом пути досталась роль отстающего. На острове я почувствовал это.
— Всё случилось из-за того, что ты не мог передвигаться. А нам обязательно нужно было отправиться на поиски еды. Ты никогда не был отстающим, Лукас.
— Да нет, был. Ведь это именно тебе он доверил свою тайну, и именно ты решила, несмотря ни на что, доказать невиновность Саймона. — Я не проронила ни слова. — Раньше бывали минуты, когда мне казалось, что мы с тобой… Ну, в общем, это было бы то, о чём я мечтал. Моя жизнь пошла совершенно по-другому, когда ты появилась в Корнуоле. Я стал с надеждой смотреть в будущее… Так, надежда, что может произойти чудо.
— Мы видели чудо… и не одно чудо. Иногда создавалось впечатление, что провидение… судьба… или что-то ещё — не важно, как назвать это чудо — оберегало нас на нашем пути. Вспомни, как нам удалось выжить в тех морях… и потом на острове. А какая удача сопутствовала мне, когда я оказалась в серале? Иногда мне чудилось, что я буквально ощущаю присутствие доброго ангела за плечом. И ты тоже, Лукас. То, как тебе удалось вернуться домой, иначе как… чудом не назовёшь.
— Что-то вроде этого… — проговорил он, кивнув на свою ногу.
— Не думаю, что кому-либо из нас удалось вырваться оттуда без единой отметины. Но, Лукас, ведь ты сделал это для меня. Ты пытался отыскать его и вернуть мне.
— Признаюсь, что иногда чувствовал себя дураком. Позволь ему уйти, говорил я себе. Позволь ему навсегда остаться там. И тогда ты с ней сможешь попытаться построить новую жизнь… вместе. Вот о чём я обычно тогда думал. Но потом сам же возражал. Она всё время будет тосковать по нему. Она всё время будет думать о нём. И в конце концов я приходил к выводу, что должен постараться отыскать его и вернуть домой… если это оказалось бы возможным.
— Я никогда не забуду о том, что ты делал это ради меня, Лукас. Как-то раз ты сказал, что любишь меня почти так же сильно, как и себя, а потом добавил, что все люди без исключения больше всего на свете любят себя, а когда они заявляют, что любят кого-то ещё, происходит это из-за того, что хотят успокоить других и получить удовольствие, которое им могут доставить эти, другие. Ты помнишь свои слова? Так вот, думаю, тебе не удалось доказать этого… по крайней мере, в отношении себя.
Лукас рассмеялся.
— Не делай из меня героя. Иначе тебя поджидает ужасное разочарование.
— Ах, Лукас…
— Ну, хорошо, хорошо. Больше не буду. Хватит нам сантиментов. Я подумал, что тебе непременно надо знать это, вот и всё. Когда ты сообщила мне, кем он был на самом деле, а также то, что он попытается добраться до Австралии, я написал Дику, и он, пожалуй, уже на пути туда. Австралия — страна с очень небольшим населением. Отыскать его там не составит большого труда. Но даже если нам удастся отыскать его… ведь он всё равно не сможет вернуться сюда, правда?
— До тех пор, пока мы не докажем его невиновность. — Он взглянул на меня с сожалением. — Ты думаешь, мне никогда не удастся доказать это — так ведь? — спросила я.
— Думаю, что ты поставила перед собой весьма непростую задачу.
