– Да-а… – откашлявшись, отвечаю ему. – С кем ты сегодня на вечер забился?
– С друзьями.
– И я тоже, – отвечаю, одарив улыбкой его компашку. Компашка улыбается в ответ.
– Может, станцуем? – осведомляется Таро.
– Конечно!
И мы все вчетвером пробираемся к танцполу.
Таро, конечно, далеко до пластики Эллиота, который, судя по всему, потерял свою пару где‐то здесь на танцполе и поэтому выкаблучивается в гордом одиночестве под всеобщее ржание. Но, если честно, лучше Эллиота никто не станцует. Мы тоже смеемся вместе со всеми, и у меня на душе становится легко-легко, а именно это мне как раз и нужно.
– Таро, Таро?
Танцуем мы чуть ли не прижавшись друг к другу.
– Что?
– Ты стихи не пишешь?
Он удивленно смотрит на меня.
– Нет, не пишу. Разве что на скейте катаюсь. Ну, и еще рисую немного. А почему ты спрашиваешь?
Во мне вспыхивает и тут же гаснет разочарование.
– Да так просто.
Мелодия сменяется, и он крепче прижимает меня к себе. Тут Моника, которая танцует с Дином в двух шагах от нас, наклонившись ко мне, шепчет:
– Ты рада, что пришла?
Стоило мне это услышать и увидеть ее, Лин и Кензи, как меня переполнила любовь к ним. А если бы я пропустила этот вечер?
И искренне отвечаю:
– Да!
Глава тридцатая
КОГДА Я ПРИХОЖУ ДОМОЙ, меня ждет нежданный и не очень приятный сюрприз. Уайли. Сидит на капоте «БМВ» своих родаков, завидев меня, спрыгивает. Когда я паркую свой минивэн, физиономия его оживляется. И я жалею, что не прихватила с собой Таро, предлагавшего проехаться куда‐нибудь, когда вечер закончится. Но я отказалась: не было сил – ни душевных, ни физических.
– Зэй! – зовет меня Уай. – Черт! Видок у тебя отпадный!
Схватившись руками за голову, Уайли без тени смущения смотрит на меня.
Я уже успела снять тиару, но когда на тебя уставился парень, к тому же единственный из всех, кто однажды лицезрел тебя в чем мама родила, все это вновь пробуждает во мне принцессу. Парень, который расколошматил мое сердце, да так, что до сих пор боль не унялась.
– Откуда ты узнал мой новый адрес? – только и смогла произнести я.
– Просто взял да спросил. Мне сказали, как называется ваш жилой комплекс. Потом кружил вокруг, пока не разглядел машину твоей мамочки с нашлепкой на заднем стекле в виде кекса. Не забыла, когда ты ее наклеивала?
Скрестив руки на груди, отказываюсь погрузиться в воспоминания. Уайли подходит ближе, раскидывает руки и упирает их в бедра. Но чувствую, что хочет меня обнять. Как видно, он до сих пор считает, что у него на меня права, и поэтому решает атаковать.
– Чего тебя сюда принесло?
Уайли никогда не умел скрывать эмоций. Его лицо говорит куда больше языка, мне это в нем всегда нравилось. А теперь моему взору предстают скорбь и печаль. Неприкрытая боль.
– Прости, – шепчет он. – То, что я тогда наделал, – самая большая ошибка в моей жизни. Даже в пятьдесят я буду считать это самой большой своей ошибкой.
Сердце у меня сжимается.
– Никогда себе не прощу, что потерял тебя. Дня не проходит, чтобы я об этом не думал, Зэй. Ни одного дня.
Интересно, а когда же я в последний раз вспоминала Уайли? Даже и не скажу точно. Давно.
– Я был так наказан, – продолжает Уайли. – Ты просто всего не знаешь. Эта девушка, Ивон…
Я не сразу вспоминаю, что так зовут эту первогодку.
– Сказала мне, что, мол, беременна. И я с месяц был сам не свой. Бесился. Родителям признался… Боже, да я их просто без ножа зарезал! А потом кто‐то из подружек этой Ивон выдает:
она, мол, тебе лапшу на уши вешала! Представляешь?
Я с удивлением замечаю, что у Уайли перехватило горло.
– Мол, она так поступила просто ради того, чтобы я ее не бросил. А потом стала убеждать меня, что, дескать, ошиблась или типа того. Пойми, ты бы ведь так никогда ни с кем не поступила.
– И не только я. Большинство девушек так не поступают, – отвечаю я Уайли, не испытывая к нему ничего кроме жалости. Жалости к нему. Жалости к Ивон, которая так низко ценит себя, что готова пойти на совершенно дикую ложь, лишь бы удержать парня. Я машинально потерла лоб.
– Уайли, пойми, мне очень жаль, что у тебя все так вышло…
– Ты мне нужна! – перебивает он, обеими руками сжав мои ладони. Уайли стоит вплотную ко мне, я чувствую до боли знакомый запах, напоминающий обо всем хорошем, что между нами было. – Позволь мне снова попытаться, прошу тебя, Зэй. Прошу!
– Уайли…
– Прошу тебя! Я больше не могу без тебя. И не хочу. Я без тебя ничто. Я умру…
– Не произноси таких слов, – осаживаю я его, чувствуя, как во мне вскипает гнев. И выдергиваю ладони. – Не пытайся мною манипулировать. Это нечестно и глупо. Ты сам все испортил, когда мы были вместе. Я не могу тебе помочь, Уайли. Только ты сам можешь.
– Ты мне нужна, – шепчет он, будто вымаливая пощаду. Но как бы то ни было, ему придется самому искать выход.
Перехватив его потерянный взгляд, понимаю, что пару месяцев назад я переживала то же самое. Брошена. Никому не нужна. И повторять все это у меня нет желания. Внезапное озарение выводит меня из ступора, возвращая к действительности и сделанному мной жизненно важному выбору.
И я выпаливаю:
– Выпускной учебный год я проведу за границей.
Его будто ударили, да чувствую, что и сама чуть ли не задыхаюсь. Вот-вот в обморок хлопнусь. Это получилось непреднамеренно, но я произношу эти ужасные слова, и они… они то, что надо.
– Что? – шепчет он.
– Я все лето буду занята подготовкой к поездке, – дрожащим голосом сообщаю я. – А потом еду в Аргентину и во Францию изучать языки.
Еду в Аргентину и во Францию.
Вижу, как у Уайли улетучивается последняя надежда, и это наполняет меня ощущением будущей новой, чудесной жизни. Мне так легко, как никогда раньше. Будто все мои тревоги разом исчезли, а вместо них ослепительным светом вспыхнула уверенность, осознание новых возможностей.
Я уезжаю! Мне предстоит увидеть мир! Познать язык из уст тех, для кого он родной! Помимо воли рот мой растягивается в счастливую улыбку, и я даже прикрываю его ладонью.
– Это… Это потрясающе, – выдавливает Уайли, изумленно качая головой. – Вау. С ума сойти! Поверь, меня это не удивляет. Ты и сама потрясающая.
Судорожно сглотнув, благодарю его:
– Спасибо.
Уайли, сунув руки в карманы, задумчиво глядит в землю. Мы оба молчим. Уайли – это былое, а теперь мы расходимся и следуем в разных направлениях. Но он для меня не пустое место.
