Я переоделась и вышла в гостиную. Тибальт и Табита сидели рядом на диване, просматривая какие-то бумаги.
Как только я вошла, Табита вскочила с места.
— Чай сейчас подадут. Вы, наверное, хотите чаю. Путешествовать так утомительно, — сказала она.
Эллен ввезла столик на колесиках, Табита разливала чай. Она спросила, как мы провели медовый месяц, и Тибальт принялся подробно рассказывать о римской кладке.
— Ты интересно провел время, Тибальт, — улыбнулась Табита. — Надеюсь, Джудит тоже не скучала.
Она вопросительно взглянула на меня, и я подтвердила, что мне было интересно в Дорсете.
— А теперь нам предстоит детально разработать наши планы. Так много надо успеть, а время летит быстро, я хочу уехать не позднее февраля.
Мы говорили о будущей поездке, сидя в тепле у пылающего камина, за окном было совсем темно. Я вспомнила, как мечтала делить свою жизнь с Тибальтом.
Я счастлива, уверяла я себя. Моя мечта сбылась.
* * *
Первая ночь в Гизе. Служанка затопила камин в спальне, на стенах играли отблески, но совершенно другие, не такие, как в деревенской гостинице. Эти выглядели зловещими, готовыми взять чью-то жизнь. Как тихо в доме! За голубой ширмой — дверь. Я открыла ее и оказалась в комнате, где раньше стоял саркофаг.
Я пришла в комнату раньше Тибальта, на столе горели две свечи в высоких подсвечниках, комнату населяли тени.
Я начала вспоминать сэра Эдварда и его жену, она умерла раньше, чем семья переехала в этот дом. А на чердаке жила няня Тестер. Интересно, что она делает сейчас и почему Тибальт так долго не приходит.
Он рассказывает Табите о чем-то, что не положено знать мне? Какие мысли приходят в мою голову! Нечего ревновать его к Табите, она его друг, она почти его мать. Мать! Она старше его всего на два года.
Это дом виноват, что-то в нем такое… зловещее. Я сразу почувствовала это в воздухе, когда впервые пришла сюда с Теодосией.
В комнату вошел Тибальт, и зловещие блики присмирели, огонь, в камине ровно горел, свечи красиво освещали стол.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он.
— Я увидела дверь и вошла… здесь стоял саркофаг.
Он засмеялся.
— Ты не собиралась нарядиться мумией и напугать меня?
— Разве ты боишься мумий? Я знаю, ты их обожаешь.
— Не так сильно, как тебя.
В редких случаях, когда Тибальт говорил мне подобные вещи, мое счастье было полным.
* * *
— Тебе нравится комната, которую я вам приготовила? — спросила наутро Табита. Тибальт работал в кабинете, ему приходилось вести большую переписку в связи с экспедицией.
— В ней призраки.
— Дорогая Джудит, что ты имеешь в виду? — улыбнулась Табита.
— Мне всегда казалось, что в Гизе полно призраков.
— Это из-за кустов и деревьев в саду. Я выбрала для вас лучшую комнату в доме, она принадлежала сэру Эдварду.
— Я догадалась, а дверь из нее ведет в другую комнату, где стоял саркофаг.
— Он всегда работал в той комнате, часто до глубокой ночи. Хочешь занять другую комнату?
— Нет.
— Джудит, ты можешь делать все, что хочешь. Теперь ты здесь хозяйка.
— Я не могу привыкнуть нигде быть хозяйкой.
— Привыкнешь со временем. Ты счастлива, правда?
— У меня есть то, о чем я всегда мечтала.
— Немногие могут этим похвастать, — вздохнула она.
— А ты, Табита?
Мне хотелось, чтобы она была со мной откровенна. Наверняка в ее жизни есть секреты. Она молода, видимо, вдова. Жизнь для нее не окончена и все же в ней чувствовалась какая-то отстраненность, тайна; может, это и делало ее привлекательной.
— У меня были счастливые мгновения. Не стоит требовать от жизни большего.
Наверняка Табиту окружает какая-то тайна.
* * *
Приближалось Рождество. Сабина пригласила нас в свой дом, добавив, что позовет и Доркас с Элисон.
Мне показалось, что тетушки не слишком рады. Они несколько консервативны и предпочли бы, чтобы я пришла к ним в коттедж или они в Гизу.
Я отвергла все сомнения, принимая во внимание, насколько удобно всем нам собраться в старой гостиной в доме священника, где мы много раз встречали Рождество.
Дни летели быстро. Нужно думать о Рождестве и, конечно, об экспедиции. Мы с Табитой украсили дом остролистом и белой омелой.
— Раньше дом не украшали, — сказала Табита.
Служанки были в восторге. Эллен заметила, что со времени моего приезда дом выглядит жилым. Вот это настоящий комплимент, подумала я.
Служанки любили меня, им нравилось называть меня «миледи», а я неизменно вздрагивала, приходилось постоянно успокаивать себя, ведь я теперь настоящая леди. На этот раз я не фантазировала. Моя самая заветная мечта осуществилась.
В середине декабря произошел неприятный инцидент.
Я никогда не понимала Мустафу и Абсалама и неловко чувствовала себя в их присутствии. Стою в комнате, обернусь — а они за моей спиной. Они всегда ходят парой и я никогда не слышу их приближения. Если резко подниму глаза, то вижу, что они смотрят на меня. Мне кажется, они хотят заговорить со мной, но потом не решаются. Я не могла различить, кто из них Мустафа, а кто Абсалам, и, видимо, часто путала их имена. Табита легко могла сказать, кто Мустафа, а кто Абсалам, но ведь она знала их давно.
Я начала думать, что из-за присутствия этих двух арабов и няни Тестер дом казался таким зловещим.
Было за полдень, начало смеркаться. Я пошла в свою спальню, но увидела открытую дверь в смежную комнату и заглянула туда. Я подумала, может, Тибальт работает там. У окна стоял Мустафа (или Абсалам?).
Я вошла в комнату, второй араб оказался у меня за спиной. Не знаю, почему, но у меня по спине побежали мурашки.
— Мустафа, Абсалам, что случилось?
Тишина. Тот, который стоял у окна, кивнул второму.
— Абсалам, говори ты.
Я повернулась к нему.
— Миледи, мы твои покорные рабы.
— Не говори так, в нашей стране нет рабов.
Они согласно закивали. Теперь заговорил Мустафа:
— Мы хорошо тебе служим, миледи.
— Конечно, — подтвердила я.
Я увидела, что дверь за моей спиной закрыта, а дверь в нашу спальню приоткрыта, но сейчас там нет Тибальта.
— Много раз мы хотели сказать тебе.
— Скажите сейчас.
— Это нельзя делать, — Мустафа печально покачал головой. Абсалам тоже покачал головой.
