— Я смотрю из окна во двор, как красиво. Там кактусы растут и дикие яблони. Это самые полезные растения в Египте, их семена для аромата добавляют во все кушанья, а если плоды сварить и полученным отваром обработать кожу козы, она станет водонепроницаемой.
— Ты так много знаешь, Табита.
— Не забывай, я ведь раньше здесь бывала. А если интересуешься, то можно многое узнать.
Она отвернулась от окна и зажгла несколько свечей.
— Наверное, налетят насекомые, но со светом лучше. Скажи мне, Джудит, оправдались твои ожидания?
— Во многом.
— Но не во всем?
— Я ожидала, что буду работать… помогать…
— Для этого требуются опытные люди, а пока они используют только рабочих.
— А если найдут неразграбленную гробницу, то меня, наверное, и близко к ней не подпустят.
— Это будет важнейшая находка. Туда допустят только экспертов. Но Тибальт мне говорил, ты отлично справляешься с бумажной работой, от тебя большая помощь.
Мне не понравилось, что Тибальт обсуждает с ней меня. Потом мне стало стыдно.
Она почувствовала мою реакцию и добавила:
— Да, Тибальт часто со мной советуется, ведь я друг их семьи. Ты теперь член семьи, и я сказала Тибальту, что тебе надо сообщить правду.
— Правду? — воскликнула я.
— Обо мне.
— Что такое я должна знать о тебе?
— То, что знает Тибальт и знал его отец. Когда я пришла к ним в дом в качестве компаньонки жены сэра Эдварда, мы решили, будет лучше, если меня сочтут вдовой. Но это не правда, Джудит. У меня есть муж.
— Но… где же он?
— В сумасшедшем доме.
— О… понятно, извини.
— Ты помнишь, меня внезапно вызвали как раз перед самым отъездом в Египет.
— Это когда ты вернулась вместе с Тибальтом.
— Да, я ездила в Лондон, мы там с ним встретились и вместе вернулись домой. Меня вызвали потому, что моему мужу внезапно стало хуже.
— Он умер? — спросила я.
В ее глазах появилось безнадежное выражение:
— Он поправился.
— Для тебя это большое беспокойство.
— Постоянное беспокойство.
— Ты часто его навещаешь?
— Он меня не узнаёт. Это бесполезно. Ему все равно, а я переживаю. О нем там заботятся… Он в хороших руках, а я ничего не могу для него сделать.
— Мне очень жаль.
Она просветлела:
— Говорят, у каждого свой крест. Мой — очень тяжелый. Но есть и приятное в моей жизни. Со времени моего приезда к Трэверсам я даже чувствую себя счастливой, а я уж и не надеялась.
— Уверена, ты и дальше будешь счастливой.
Она печально улыбнулась:
— Я решила рассказать тебе правду, Джудит, потому что теперь ты — Трэверс.
— Спасибо за доверие… Давно это с ним случилось? Со времени вашей свадьбы? Но не может быть, чтобы ты долго была замужем, ты ведь молодая.
— Мне тридцать лет. Я вышла замуж в восемнадцать. У меня не было денег. Мои родственники считали моего мужа удачной партией, по сравнению с ними он был богат. Но он неизлечимый дипсоманьяк. Ему становилось все хуже, а когда он стал буйным, его отправили в сумасшедший дом. Я познакомилась с сэром Эдвардом на лекции, он читал для любителей археологии. Мы подружились. Он предложил мне место компаньонки у его супруги. Я согласилась.
— Трагическая история.
Ее глаза немигающе смотрели на меня.
— Но всякая жизнь состоит не только из трагедий. У меня были счастливые дни, недели… но закон жизни: ничего не остается без изменений; перемены неизбежны.
— Я рада, что ты доверилась мне.
— А я знала, что ты мне посочувствуешь.
— Ты останешься у нас?
— Пока мне разрешат.
— Сколько ты пожелаешь.
Она подошла ко мне и поцеловала в лоб. Меня тронул ее жест. Я обратила внимание на брошку на ее воротнике. Жук-скарабей из лазурита.
— О, я вижу у тебя брошку.
— Да, это талисман от злых духов. Мне подарил… друг… во время моего первого приезда в Египет.
— Это во время той… фатальной экспедиции?
Она кивнула. Ее пальцы дрогнули, когда она погладила брошку.
— Пожалуй, пора спать. Интересно, когда они вернутся с раскопок.
— Никогда не знаешь наверняка. Я рада, что рассказала тебе. Я не хотела тебя обманывать.
Я вернулась в свою спальню. Тибальт еще не пришел. Мне не спалось. Я лежала и думала о Табите. Вспоминала прошлое, когда я пришла в Гизу и увидела за роялем Табиту и Тибальта. Вспомнила, как они вместе приехали из Лондона, и снова в моих ушах зазвучали признания няни Тестер.
Интересно, кто подарил Табите брошь. Неужели Тибальт?
Потом меня осенила страшная мысль: если бы Табита была свободна, женился бы Тибальт в таком случае на мне?
* * *
Спустя несколько дней мы с Теодосией отправились в храм, поехали на повозке, запряженной осликом. Мы тряслись по земляной дороге. Здесь в древние времена находился город Фивы, когда-то центр цивилизации, от которой остались лишь могильники и гробницы фараонов, создающие лишь отдаленное впечатление о былом величии.
Храм был без крыши, но все равно внутри оказалось гораздо прохладнее, чем на улице. Мы восторгались изумительной резьбой на колоннах, каждая включала в себя цветы и бутоны, на некоторых колоннах изображены фараоны, приносящие дары богам.
Мы бродили от колонны к колонне и встретились с мужчиной, явно европейцем, видимо, туристом, пришедшим осмотреть обновленный храм.
В такой ситуации вполне прилично заговорить с дамами. Он поздоровался с нами. У него глаза рыжевато-карего цвета, а кожа загорелая, светло-коричневая, на глаза надвинута панама, словно он спасается от солнечного света.
Мы с удовольствием узнали, что он англичанин.
— Какое восхитительное место. Вы здесь живете? — спросил он.
— Нет, мы приехали с археологами, ведущими раскопки в пустыне. А вы путешествуете?
— Некоторым образом. Я купец и по делам часто приезжаю в эту страну. Мне очень интересно узнать, что вы имеете отношение к археологической партии.
— Мой муж руководит этой экспедицией, — с гордостью объяснила я.
— Значит, вы леди Трэверс.
— Да. Вы знакомы с моим мужем?
— Я наслышан о нем. Он известен в археологических кругах.
— Вы интересуетесь археологией?
