- Как удачно, - заметила мама. - Мы здесь почти одни. Я опасалась, что в такую хорошую погоду все захотят позагорать.
- Пройдем немного вдоль берега, - предложил Лесли. - Вон туда идти недалеко, и вид будет хороший.
Мы согласились, вышли из “роллса” и побрели по гальке, сгибаясь под тяжестью съестного и ковриков для сидения.
- Мне нужно сесть так, чтобы было к чему прислониться, - предупредила мама. - Иначе вся спина станет разламываться.
- Конечно, тебе необходимо сидеть в цивилизованной позе, - согласился Ларри, - чтобы твои внутренности не завязались узлом. От этого могут быть язвы и прочие пакости. Твои кишки сгниют, и пища будет проскакивать в брюшную полость.
- Ларри, дорогой, ты не мог бы воздержаться от таких замечаний перед едой, - взмолилась мама.
- Как насчет того, чтобы прислониться к скале? - предложила Марго.
- Отличная идея, - согласилась мама. - Вон там, например, я вижу укромный уголок.
Только она направилась в ту сторону, как сверху сорвался изрядный обломок скалы и с грохотом упал на гальку, сопровождаемый струями шуршащего песка.
- Спасибо, - сказал Ларри. - Хочешь сидеть там - без меня. Я вовсе не жажду быть погребенным заживо.
- Глядите, там на берегу - большой черный камень, - показал рукой Лесли. - Лучшей спинки не придумаешь.
Он поспешил к камню, сбросил свой груз, накрыл камень ковриком, обложил подушками и приготовил удобное сиденье для мамы, которая тем временем добрела до него по гальке. Ларри сел рядом с ней, мы разложили тут же еще коврики и уселись, разбирая обильные припасы.
- Какой-то здесь странный запах, - посетовал Ларри, уписывая слоеный пирожок.
- Это водоросли, - объяснил Лесли. - От них всегда попахивает.
- Говорят, это полезно для здоровья, - заметила Марго. - Запах водорослей полезен для легких.
- Никогда не подумала бы, что этот запах полезен для легких, - пожаловалась мама. - Он… как бы это сказать… чересчур острый, что ли.
- Похоже, ветер приносит его волнами, - заметил Ларри.
- Да-да, я слышу его. - Марго зажмурилась, делая глубокие вдохи. - Прямо чувствую, как мои легкие оживают.
- Ну, моим легким от него ничуть не лучше! - воскликнул Ларри.
- Погоди, ветер меняется, через минуту подует в другую сторону, - весело произнес Лесли, отрезая себе большой кусок пирога с мясом.
- Хоть бы и впрямь переменился, - сказала мама. - Очень уж запах сильный.
Некоторое время мы ели молча, потом Ларри несколько раз втянул воздух носом.
- Кажется, в самом деле запах становится сильнее.
- Да нет, все зависит от направления ветра, - отозвался Лесли.
Ларри встал, осмотрелся.
- Что-то я не вижу поблизости водорослей, - сообщил он. - Только вон там, у самой воды.
Он подошел к нам, еще раз понюхал.
- Неудивительно, что вы не жалуетесь, - произнес он с горечью. - У вас тут почти не пахнет. Похоже, запах сосредоточен там, где сидим мы с мамой.
Он вернулся к маме, которая ела корнуоллский пирог, запивая его вином, и принялся рыскать вокруг нее. Внезапно он издал такой вопль, исполненный муки и ярости, что мы все подскочили, а мама уронила на колени стакан с вином.
- Силы небесные, вы только поглядите! - взревел Ларри. - Посмотрите, куда нас привел этот чертов тупица Лесли! Ничего удивительного, что мы задыхаемся от вони, мы еще все умрем от брюшного тифа!
- Ларри, дорогой, зачем же так кричать, - пожаловалась мама, вытирая колени носовым платком. - Неужели нельзя говорить спокойно.
- Нельзя! - выпалил Ларри. - Невозможно сохранять спокойствие перед лицом такого… такого обонятельного безобразия!
- Какого безобразия? - спросила мама.
- Знаешь, обо что ты опираешься спиной? Знаешь, что представляет собой опора, выбранная для тебя твоим сыном?
- А что? - Мама тревожно оглянулась через плечо. - Это камень, дорогой.
- Никакой это не камень, - произнес Ларри со зловещим спокойствием в голосе. - И не куча песка, и не валун, и не окаменелый таз динозавра. Ничего похожего на геологию. Знаешь, к чему мы с тобой прислонялись последние полчаса?
- К чему? - испуганно спросила мама.
- К лошади, - ответил Ларри. - К бренным останкам большой гнедой лошади.
- Вздор! - недоверчиво сказал Лесли. - Это камень.
- Где ты видел у камня зубы? - саркастически осведомился Ларри. - Остатки ушей и гривы? Учтите - то ли по злому умыслу, то ли по вашей глупости вашу мать и меня, скорее всего, поразит какая-нибудь смертельная болезнь.
Лесли встал, чтобы проверить слова Ларри, я присоединился к нему. В самом деле, из-под коврика в одном месте торчала голова, некогда без сомнения принадлежавшая лошади. Вся шерсть слезла, а кожа от пребывания в морской воде потемнела и задубела. Рыбы и чайки вычистили глазницы, высохшие губы обнажили мертвый оскал пожелтевших зубов.
- Надо же, черт возьми, - вымолвил Лесли. - Я готов был поклясться, что это камень.
- Ты избавил бы всех нас от многих неприятностей, если бы обзавелся очками, - достаточно жестко отметил Ларри.
- Но откуда я мог знать? - сердито вопросил Лесли. - Кто мог ждать, что на пляже будет валяться проклятая здоровенная дохлая лошадь, скажи на милость?
- К счастью, я не большой знаток лошадиных привычек, - ответил Ларри. - Может быть, у нее произошел разрыв сердца во время купания. Однако это ни в коей мере не оправдывает допущенную тобой совершеннейшую глупость, когда ты обратил эту падаль в шезлонг для нас с мамой.
- Чушь! - воскликнул Лесли. - Эта дрянь выглядела точно как камень. Если это дохлая лошадь, так и должна выглядеть, а не как огромный камень, черт подери. Я тут не виноват.
- Она не только выглядит как дохлая лошадь, но и пахнет соответственно, - не унимался Ларри. - Не будь рецепторы твоего носа, как и твой интеллект, парализованы от рождения, ты давно убедился бы в этом. Одного лишь восхитительного пряного благоухания было бы довольно, чтобы ты понял - это лошадь.
- Ну, ну, мои дорогие, не ссорьтесь вы из-за этой лошади, - взмолилась мама, отойдя в сторонку и прикрывая нос платком.
- Смотрите сами, - выпалил Лесли, - я докажу вам.
С этими словами он отбросил подушки и коврик, обнажая потемневшие, высохшие останки. Марго взвизгнула. Конечно, теперь, когда мы знали, что перед нами лошадь, было бы трудно принять ее за что-нибудь другое, но поскольку ноги зарылись в гальку и было видно только задубелую темную кожу торса, с первого взгляда немудрено было спутать ее с большим камнем.
- Вот! - торжествующе воскликнул Лесли. - Чем не камень!
