Искренне ваш
Сэмюэль Джон Алиру.
Я настойчиво уговаривал Би-Би-Си запечатлеть на кинопленку экспедицию за животными, однако корпорация «Британское радиовещание и телевидение» выказывала явную недальновидность. Я объяснял, что прелесть экспедиции не только в отлове животных, их еще надо сберечь и привезти в сохранности. Словом, отличный материал для фильма. Тем не менее корпорация целый год раздумывала, прежде чем наконец согласилась. С радостью думал я о том, как это важно для нашего треста. Во-первых, будет неплохая реклама, во-вторых, коллекция треста пополнится интересными экспонатами, и, в-третьих, если до сих пор я должен был сам изыскивать средства на все экспедиции, то на этот раз Би-Би-Си поможет с финансированием. Хотя дела треста к тому времени шли хорошо, ему все еще было не под силу снаряжать экспедиции за животными.
Сперва мы думали о Гайане, но нас смущала неустойчивая политическая обстановка в стране. В моей жизни уже был случай, когда из-за переворота пришлось отпустить половину отловленных животных, и я вовсе не хотел, чтобы эта история повторилась в разгар съемок многосерийного фильма. Поразмыслив, я остановился на Сьерра-Леоне. Мне еще не доводилось бывать в этой части Африки, а там есть редкостные животные, которые очень пригодились бы тресту; к тому же я искренне люблю Западную Африку и ее обитателей.
С большим удовольствием я услышал, что руководить съемками будет Крис Парсонс. Крис – мой старинный друг, мы уже работали вместе, даже совершили грандиозное путешествие по Малайе, Австралии и Новой Зеландии [См. Дж. Даррелл, Путь кенгуренка, М., изд-во «Мир», 1969; изд-во «Мысль», 1973.], так что я успел хорошо узнать его и проникся к нему самыми теплыми чувствами.
Мы встретились в Бристоле и разработали план экспедиции. Решили, что я вместе с кем-нибудь из сотрудников зоопарка отправлюсь морем в Сьерра-Леоне, организую базовый лагерь и постараюсь возможно скорее отловить побольше животных, после чего к нам вылетит Крис Парсонс со своими людьми. Мы прикинули, что у нас будет недели две на отлов зверей до прибытия киногруппы. Приедут и сразу же смогут начать съемки.
Оставалось решить, кто из сотрудников поедет со мной. Я выбрал Джона Хартли. Высокий – сто девяносто сантиметров – и невероятно худой, наш Долговязый Джон, как мы его называли, словно сошел с карикатуры Круикшанка. Но этот молодой человек – великий труженик, и он с восторгом принял мое приглашение.
Начался крайне важный, хотя и малозанимательный процесс подбора экспедиционного снаряжения. В таком путешествии никогда не знаешь заранее, что можно будет достать на месте, поэтому лучше всего везти все необходимое с собой. Мы запасли молотки и гвозди, винты и шурупы, ловушки, сети и всевозможные клетки, бутылочки – на случай поимки детенышей, шприцы и лекарства – на случай заболевания животных, множество патентованных средств – таких, как сухое молоко «комплен», которым очень хорошо выкармливать молодняк. Получилась целая гора.
И тут, как всегда бывает, когда снаряжаешь экспедицию – все равно какую и все равно куда, – возникло неожиданное препятствие. Выяснилось, что суда, заходящие в Фритаун, не перевозят животных. Потрясенный этим открытием, я позвонил в пароходство. Меня соединили с одним из директоров; к счастью, он читал мои книги, и они ему понравились. Пароходство любезно согласилось сделать исключение из правила, запрещающего провоз животных на пассажирских судах. Нам сообщили, что пароход «Аккра», который доставит меня и Хартли в Сьерра-Леоне, потом заберет нас оттуда вместе с добытыми нами животными.
В хмурый, дождливый день мы с Долговязым Джоном проследили за погрузкой объемистого багажа на «Аккру» в ливерпульском порту и вечером вышли в море. Джеки решила воздержаться от участия в экспедиции. Она дважды побывала в Западной Африке и убедилась, что тамошний климат не для нее. Поэтому она предпочла совершить новую поездку в Аргентину вместе с Хоуп Плет и моей секретаршей Энн Питерс.
На пути в Африку мы попали в жестокий шторм, и это даже было к лучшему: меня шторм не пугает, я совсем не страдаю морской болезнью, но мне было важно проверить, как переносит непогоду Долговязый Джон. Не очень-то сладко ухаживать за целым зверинцем, когда тебя терзает морская болезнь. К счастью, у Долговязого Джона оказался луженый желудок; мы ели все, что нам подавали. Отдыхая в салоне, мы пили пиво и листали захваченные с собой книги о фауне Западной Африки; особенно нас интересовали повадки животных, которых мы надеялись поймать. Развалясь в кресле, Долговязый Джон напоминал сбитого с ног жирафа, а я твердил ему, что только в плавании и отдохнешь, надо пользоваться случаем. Еще я говорил ему, чтобы он был готов ко всяким передрягам. Я рисовал мрачные картины: соломенные хижины с полчищами пауков и скорпионов, горячее пиво, купание в лохани и прочие ужасы тропиков.
Мы подошли к Фритауну в солнечный, жаркий день, и ветерок донес до нас чудесные запахи Западной Африки… Пальмовое масло, цветы, гниющая растительность создавали восхитительный, дурманящий букет.
Через члена нашего треста, мистера Геддиса, мне посчастливилось установить связь с мистером Оппенгеймером, и он поручил «Алмазной корпорации» в Сьерра-Леоне помогать мне, с чем бы я ни обратился.
Учитывая, что нам придется задержаться в Фритауне, я заранее написал туда, прося либо забронировать для нас номера в гостинице, либо снять небольшую квартиру, если это возможно. Можете представить себе мое замешательство, когда на борт парохода поднялся шофер в ослепительной ливрее, подошел ко мне и спросил, не я ли мистер Даррелл. Получив утвердительный ответ, он сказал, что внизу ждет машина, ему велено отвезти нас на одну из квартир корпорации, предоставляемую нам на время пребывания в Фритауне. Предупрежденный, что квартиры в городе тесные и душные, я не рассчитывал на особые удобства.
Так или иначе, я попросил шофера подождать, пока наш багаж пройдет через таможню, и, надо сказать, таможенники не подкачали. Не могу припомнить, чтобы с такой горой всякой всячины меня где-нибудь пропускали так быстро. Мы погрузили вещи на могучий вездеход, любезно одолженный фирмой «Лендровер», Долговязый Джон занял место за рулем и повел его следом за шикарной легковой машиной, в которую пригласил меня элегантный шофер. Проехав через город, мы очутились среди зеленых участков с утопающими в цветах домами. Затем машина круто свернула на дорожку, обрамленную пламенеющим гибискусом, и впереди показалось роскошное здание.
– Нам сюда? – удивленно спросил я шофера.
– Так точно, сэр, – ответил он.
Едва мы остановились перед зданием, как тотчас появились служители в белой форме. Они отнесли наши чемоданы на четвертый этаж и ввели нас в квартиру, при виде которой у меня перехватило дыхание. Во-первых, размеры: в гостиной, наверно, поместилось бы человек пятьдесят. Во-вторых, обстановка, словно из голливудского фильма. В-третьих, кондиционированный воздух. И в-четвертых, с лоджии открывался замечательный вид через гряду холмов на Ламли-Бич, один из лучших пляжей Сьерра-Леоне длиной в несколько километров.
– А что, – сказал Долговязый Джон, осмотревшись, – совсем неплохо, правда? Я не против такого шалаша, если вы это подразумевали.
