Поле завершал
порыжевший перелесок, за ним расстилалось следующее поле, но там уже никого не
было. Только черной точкой исчезал догоняющий охоту Михаил.
Ольга улыбнулась,
расправила плечи, встречая в лицо прохладный осенний ветер.
Охота на оборотня!
Что за чушь порой лезет в голову мужчинам!
Лес был хрусток от
опавших листьев и веток. Сначала по дорожке, потом свернула между елками.
Голоса, казалось, неслись отовсюду. - Туда, барышня, туда, — замахал рукой
появившийся из кустов егерь.
Крайний пост.
Собака вьется под елками, кидается на кобылу.
Ольга кивнула,
углубляясь в чащу. Облава началась. Собачий лай ширил лес, значит, гончие
взяли след. Сейчас зверя поднимут, погонят по кругу, выводя на стрелков.
Увидеть бы в этот момент Ивана, заглянуть бы в его горящие азартом глаза,
услышать, как он шепчет: «Ольга!»
Девушка до того
замечталась, что не заметила, как кобыла уперлась в густой валежник. Надо
обходить.
— Вот вы где! —
Михаил с треском вывалился из кустов бузины. — А я кричу, кричу. Зверь пошел.
Матерый, чертяга! Водит собак, те ничего сделать не могут.
— Мишенька,
неужели вы верите во всю эту чушь?
Ей не хотелось
оставаться один на один с тревожным лесом, поэтому она и завела этот разговор.
- События за нас
всё решают, — Михаил собрал повод в левую руку, свободно опустив на бедро
правую. — Люди-то гибнут.
— Люди гибнут
постоянно. Смешно приписывать все одному зверю. Так не бывает.
— Зато как
захватывающе! Представьте: полная луна, тело разрывает от желания крови... —
Михаил демонстративно дернул ворот рубашки, словно захотел ее разодрать.
— Вы путаете
оборотней с вампирами, — тоненько рассмеялась Ольга.
То, как легко она
это сказала, вызвало в Михаиле удивление. Он взглянул на ее маленькую крепкую
фигурку и от смущения почесал ус.
— Это вампиров
должно тянуть на кровь, поближе к людям, — как бы между делом промолвила
Ольга, — а оборотней подальше от них, в лес.
— А говорите, что
не верите, — смущенно хмыкнул Михаил. И что-то в ее светлых глазах показалось
ему странным.
— А пока выходит,
зверь оказался хитрее , — девушка сменила тему разговора.
— От Ивана еще
никто не уходил, — бодрился Михаил, но, взглянув на спутницу, по-Нял, что
сказал лишнее. Она опять раскраснелась.
- Но ведь тот,
кого вы преследуете, — человек, — не поднимая глаз от холки кобылы, произнесла
девушка. — Если это, как вы говорите, оборотень.
Они уже стояли.
Звуки охоты кружили вокруг них, казалось, весь лес был втянут в азарт
погони.
- Скажете тоже!
Обыкновенный зверь! — Михаил послал вперед коня, и тут же под тонкие ноги
ахалтекинца выкатилось огромное серое животное.
В первую секунду
ничего нельзя было разобрать, кроме густой шерсти, унизанной веточками и
листьями. Распахнутая пасть с вывалившимся языком, блестящие ненавистью глаза,
черная полоса на спине.
Первыми
среагировали кони. Ахалтекинец вскинулся на дыбы, заставляя седока припасть
грудью к высокому седлу. Смирная кобыла Ольги коротко игогокнула, отпрыгивая в
сторону. Девушка вскинула руки, сползая с седла. Нога подвернулась, и она
упала прямо к лапам
зверя.
Первое, что
бросилось ей в глаза, — мощные длинные когти на сильных лапах и белая Шерсть
на одной из них. Больше ни на что посмотреть не успела.
- Поднебесный,
стоять! - орал где-то у них над головами Михаил. Взбесившийся конь не слушал
седока, храпел, вскидывая передние копыта. — Пошел!
Горячее жало хлыста
упало как раз между девушкой и волком. Зверь дрогнул и исчез в кустах.
— Вы живы? —
склонился с седла Михаил. Ольга ничего не смогла сказать, только
нервно кивнула,
чувствуя, как в голове у нее от этого движения что-то оборвалось.
— Будьте здесь!
Подбирая плетку,
Михаил понесся в лес, туда, где, как казалось Ольге, все еще слышался легкий
шуршащий шаг волка.
Но тут шорох снова
приблизился, она испуганно вскрикнула, оборачиваясь.
Сначала на поляну
вылетела собака, зло ощерилась и зарычала на девушку. Острые клыки белели.
- Стрелка, стоять!
Фу!
Голос накрыл ее
сверху защитным колпаком, и девушка беспомощно закрыла глаза.
— Ольга Сергеевна?
Что? Укусила?
Иван спрыгнул с
коня и, не выпуская повод, подбежал к девушке. - Куда?
- У меня Ласточка
убежала... — пробормотала Ольга, не в силах разглядеть Ивана. Зачем она
вспомнила о своей лошади? Перед глазами у нее все плыло. Хотя она смотрела
туда, откуда раздавался голос, лица девушка не видела, лишь размытое пятно.
Оно двоилось, троилось... И только глаза такие любимые, но почему-то сейчас
отчужденные.
— Ольга! — Иван
похлопал ее по щекам, приводя в чувство.
— Ой! — Ольга
прижалась к сильному плечу, ее трясло, но слез не было.
- Говорил я, дома
сидеть надо! — не стал размениваться на нежности Иван.
Отстранил ее от
себя, оглядел. Во взгляде ни капли нежности, только сухой интерес -если собака
укусила, то куда.
- Ну, вот! — Он
поднял ее руку в разорванной перчатке. — Оцарапались.
- Тут волк был, а
Ласточка испугалась и...
- Мишка где? —
Лицо Ивана закаменело.
- За волком
поскакал. — Она слабо повела рукой в сторону, куда, как ей показалось, скрылся
Михаил. И только сейчас заметила порванную кожу перчатки, стала натягивать
ткань на палец. Все было так неуместно, так
неловко.
- Ждите! - Иван
поднялся. - Стрелка, сидеть! Охраняй!
Собака, еще минуту
назад лаявшая на след, послушно села рядом, мотнула хвостом, собирая на шерсть
листики и хвоинки.
Снова раздался
треск веток. Но шел он не оттуда, куда уехал Иван. Собака поставила ушки
домиком, нетерпеливо перебрала передними лапами.
- Помогите! —
послышалось как из-под земли.
Стрелка
взвизгнула, но Ольга положила руку на рыжую холку.
— Тебе же сказали,
сидеть! — прошептала она, вглядываясь в прозрачные кусты. — Ласточка! —
позвала она на всякий случай.
Кусты раздвинулись,
выпуская человека. В глаза бросились борода, рваная рубаха, босые ноги. Потом
быстро оглядела его всего — высокий, сильный, весь словно заляпан чем-то
темным. Штаны рваные. И только взгляд показался знакомым — черный, с искрами
ненависти. Вышел, прислонился к дереву, сполз на землю.
