Рози восприняла новое испытание с обычной для нее невозмутимостью. Первые несколько минут она с большим интересом созерцала море; должно быть, подумал Адриан, при виде такого обилия влаги решила, что есть случай основательно напиться. Однако, убедившись, что с палубы туда не дотянуться, Рози оставила радужные мечты и стала покачиваться с полузакрытыми глазами.
Было уже темно, когда они подошли к острову Скэллоп, и, сойдя на берег, Рози и Адриан зашагали по узким мощеным улочкам, время от времени обращаясь за справками к прохожим. Так они вышли за город и там в окружении песчаных дюн увидели словно причудливое нагромождение обломков – маленький дом, сооруженный из выброшенного волнами на берег высохшего плавника. В окнах лучился свет, и сквозь вздохи моря до Адриана доносились заунывные звуки тубы. Какой-то неопытный музыкант пытался, без особого успеха, воспроизвести мелодию «Моя любовь – прекрасная, красная, красная роза». Кругом на дюнах не было видно больше никаких построек, и Адриан заключил, что перед ним обитель Этельберта Клипа. Протопав вместе с Рози по шуршащему песку до двери, он постучался. Туба издала неблагозвучное мычание и замолчала. Затем послышались чьи-то шаги.
– Никакого уважения к искусству! – крикнул голос за дверью. – Вражья сила, стучать и шуметь, когда я репетирую! Кто там? Кто там?
Адриан прокашлялся.
– Я, Адриан Руквисл! – прокричал он.
– Вы сказали – Адриан? – спросил голос. – Стало быть, мужчина?
– Ну да, – озадаченно подтвердил Адриан.
Дверь распахнулась, и он увидел маленького, хрупкого, как воробышек, человечка в толстом, длинном, почти до колен, джемпере горчичного цвета с огромными золотыми тиснеными пуговицами, серебристо-серых вельветовых брюках и диковинных черно-белых ботинках. Пышная, соломенного цвета шевелюра человечка напоминала потрепанную ветром копну сена, в ушах висели перламутровые серьги невиданной величины. На тонком бледном лице выделялись подвижные, как у бабочки, темные хитрые глаза. Прислонившись с вызывающим видом к косяку, этот странный маленький индивидуум уставился на Адриана.
– Дружище, – произнес он наконец, – каквы назвались?
– Адриан, Адриан Руквисл. Меня направила к вам Черная Нелл.
– Душка Черная Нелл! Эта женщина понимает, что нужно мужчине. На редкость заботливое создание.
– Вы ведь Этельберт Клип, верно?
– Он самый, – игриво молвил Клип. – Друзья зовут меня Этель. Да не стойте вы там на самом холоде. Входите, входите.
– Тут со мной Рози, – сказал Адриан.
– Рози? Уж не хотите ли вы сказать, что вам достало дурного вкуса привести с собой женщину?
– Нет-нет. – Адриан указал рукой. – Вот она, Рози.
Этельберт Клип выглянул из двери наружу, и неизменно вежливая Рози, подняв вверх хобот, издала фальцетный трубный звук. На что Этельберт Клип немедленно откликнулся почти таким же по тональности удивленным возгласом и отступил в прихожую.
– Что это? – шепотом спросил он Адриана.
– Это Рози. Моя слониха.
Этельберт Клип прижал к груди унизанные кольцами тонкие пальцы, точно боясь сердечного приступа.
– Это – мне,дружище? Если так, то хотя я потрясен вашим великодушием, вынужден, увы, отказаться от столь щедрогодара.
– Нет-нет. Позвольте только мне войти, и я все объясню, – сказал Адриан.
Стреножив Рози, он вошел в обитель Клипа.
Дом состоял из одной большой комнаты. В дальнем ее конце лестница вела на полати, где за осмотрительно задернутыми ситцевыми занавесками помещалась спальня Этельберта. В комнате было множество украшенных салфеточками кресел и шатких столиков, где под стеклянными колпаками стояли потертые птичьи чучела и прочие дорогие сердцу Этельберта Клипа вещицы, так что казалось невозможным сделать лишний шаг без риска что-нибудь опрокинуть. Видимо, хозяин за годы развил в себе качества вроде тех, что присущи летучим мышам. Непринужденно огибая свои безделушки, он порхнул к дивану, сел и похлопал рукой по подушке рядом с собой.
– Сюда, дружище, садитесь и рассказывайте, – пригласил он.
Осторожно пробравшись сквозь лес финтифлюшек, Адриан опустился в кресло на почтительном расстоянии от Этельберта Клипа.
– Так вот, – начал он, – дело в том…
– Э, погодите, – Клип поднял вверх длинный указательный палец. – Сперва следует подкрепиться.
Он скрылся за японской ширмой с огромными драконами, страдающими, по видимости, болезнью щитовидной железы, и тут же показался вновь, держа в руках графин и два бокала. Наполнив бокал для Адриана, вручил ему и погладил его по щеке.
– Итак, – сказал он, садясь на диван.
Адриан понюхал напиток. Вроде бы неопасный…
– Собственная настойка, дружище, – сообщил Этельберт Клип. – Каждый год собираю бузину на мысу. Потрясающепитательная. Ну давайте, рассказывайте. Уверен, увлекательнейшая история.
Адриан поведал ему о своих приключениях, и лучшего слушателя нельзя было пожелать. Глаза Этельберта Клипа становились все круглее, и время от времени он нервно хихикал, точно школьница, совершенно забыв о бокале, который держал в руке.
– Дружище, – сказал он, когда Адриан закончил повествование, – восхитительнаяистория.
– Возможно, – горько произнес Адриан, – для того, кто слушает, но только не для того, кто это пережил. Как бы то ни было, Черная Нелл велела мне рассказать все вам и положиться на ваш совет.
– И не толькопо этому поводу, надеюсь, – лукаво заметил Клип. – Однако дайте подумать, дайте подумать.
Он выпил настойку, извлек откуда-то из-под джемпера узорчатый вязаный колпак с длинной шелковой кисточкой, натянул его на свою шевелюру и откинулся на спинку дивана, закрыв глаза.
– Понимаете… – начал было Адриан.
– Тс-с-с, – остановил его Клип, не открывая глаз.
Минут пять Адриан сидел, потягивая настойку и глядя на Клипа, словно погрузившегося в транс. Уж не ошиблась ли Черная Нелл, направляя его к этому необычному человечку?… Как бы к прежним бедам не добавились новые…
– Есть! – внезапно воскликнул Клип, снимая с головы колпак и засовывая его обратно за пазуху. – Там, в городе, дружище, есть театр. Весьма шикарное заведение, по правде говоря. Понимаете, у нас тут образуется, можно сказать, настоящий курорт.
Почему– то Этельберта Клипа передернуло от этой мысли, и он налил себе еще настойки, прежде чем продолжать.
– Поверьте, дружище, становится просто невыносимо смотреть на все эти отвратительные краснорожие ватаги, которые устраивают набеги на Скэллоп.
– Понимаю, – сказал Адриан, – а что вы там говорили про театр?
– Так вот, его совсем недавно построил некий Эммануил С. Клеттеркап, тупой мерзкий тип, который большую часть жизни занимался тем, что надувал простых людей, а теперь вот решил, что пришло время насаждать культуру среди своих незадачливых жертв. Естественно, с выгодой для себя.
