– Птицу, – сказал мистер Белоу. – Птицу. И какую именно птицу, какой вид вы подразумеваете, мадам?
– Ну, я, э-э… даже не знаю, – ответила женщина в тирольской шляпе. – Как насчет канарейки?
– В это время года я не стал бы связываться с канарейками. – Мистер Белоу скорбно покачал головой. – Не стал бы связываться сам и поступил бы нечестно, мадам, если бы продал вам канарейку.
– Почему же именно в это время года? – озабоченно осведомилась покупательница.
– Сейчас самое скверное время для канареек, – сказал мистер Белоу. – Понимаете, опасно для бронхов.
– О, – молвила леди в тирольской шляпе. – Ну, а что вы скажете о волнистом попугайчике?
– Простите, мадам, но опять же не советую. Очень уж сейчас распространился пситтакоз.
– Что распространилось?
– Пситтакоз, мадам. Так называемая попугайная болезнь. Большинство попугайчиков болеют в это время года. Дело в том, что она смертельно опасна для людей. На днях сюда приходил инспектор из Министерства здравоохранения, проверял моих волнистых. Предупредил, что они могут вот-вот заболеть, а потому мне следует воздержаться от продажи.
– Хорошо, что же вы тогда мне порекомендуете? – с отчаянием в голосе осведомилась дама.
– По правде говоря, мадам, сейчас самое неудачное время года для покупки птиц, – ответил мистер Белоу. – Понимаете, у них как раз идет линька.
– Стало быть, вы не советуете мне покупать птичку? А как насчет чего-нибудь другого… скажем, белой мышки?
– Боюсь, мадам, вам придется обратиться в какой-нибудь другой магазин, – сказал мистер Белоу. – К сожалению, я не торгую такими животными.
– О, – произнесла незадачливая покупательница. – О… Что ж, попробую обратиться в универмаг «Харродз».
– Прекрасный торговый центр, мадам, – отозвался мистер Белоу. – Замечательный. Уверен, что там смогут удовлетворить ваши пожелания.
– Ладно, большое спасибо. Вы очень любезны, – сказала она и покинула лавку.
Когда дверь закрылась, мистер Белоу повернулся ко мне.
– Добрый день, – поздоровался я.
– Добрый день, сэр, – ответил он. – Чем я могу быть полезен вам?
– Понимаете, дело в том, что я пришел узнать, нет ли у вас ручейников. Я работаю в «Аквариуме», и у нас кончились ручейники.
– Вы сказали – в «Аквариуме»? У коллеги Ромилли?
– Совершенно верно, – сказал я.
– Понятно. И почему вы решили, что у меня могут быть ручейники? Я ведь торгую птицами.
– Мистер Ромилли так и сказал, но я подумал: вдруг у вас все-таки найдутся ручейники – и решил зайти и спросить.
– Что ж, и вы, представьте себе, не ошиблись, – ответил мистер Белоу. – Пойдемте со мной.
Через заднюю дверь мы вошли в маленькую, неряшливую, но довольно уютную гостиную. Состояние обивки дивана и кресла красноречиво свидетельствовало, что пес любит отдыхать на них не меньше, чем хозяин. Продолжая идти следом за мистером Белоу, я очутился на мощеном дворике, осененном ветвями кладбищенских платанов, и увидел маленький пруд, в который сочилась вода из крана; посреди пруда на каменной горке стоял гипсовый купидон. В воде сновали полчища золотых рыбок, а у дальнего конца пруда стояла большущая банка из-под варенья с клубком ручейников внутри. Взяв другую, пустую банку, мистер Белоу переправил в нее часть этого клубка и вручил мне.
– Вы очень добры, – сказал я. – Сколько я вам должен?
– О, не вздумай платить, – ответил мистер Белоу. – Платить вовсе не надо, прими это как подарок.
– Но… но это очень дорогой подарок, – озадаченно возразил я.
– Ничего, прими от меня этот подарок, – настаивал он. Вместе мы возвратились в лавку.
– Скажите, мистер Белоу, – спросил я, – почему на клетках всех птиц в вашей витрине прикреплены бумажки с надписью «Продано»?
Он пристально посмотрел на меня своими синими глазками.
– Потому что они и впрямь проданы.
– Но они проданы давным-давно. Когда я первый раз проходил этим переулком, бумажки уже висели, а это было больше двух месяцев назад. Что – владельцы не приходят за ними?
– Нет, просто я… ну, держу птиц у себя, пока хозяева не смогут их забрать. Кто-то из них строит вольеры, кто-то еще не обзавелся клетками и все такое прочее, – сказал мистер Белоу.
– Они были проданы в благоприятное время года? По его губам скользнула тень улыбки.
– Да, конечно же.
– У вас есть еще птицы?
– Да, наверху. На втором этаже.
– Если я приду к вам в другой раз, когда у меня будет больше времени, я смогу на них посмотреть?
Мистер Белоу задумчиво посмотрел на меня, потер пальцами щеку.
– Что ж, пожалуй, это возможно. Когда ты хотел бы прийти?
– Ну, в субботу я работаю до обеда. Можно мне прийти тогда, в субботу?
– Обычно в субботу у меня закрыто, – ответил мистер Белоу, – но если ты позвонишь в дверь три раза, я впущу тебя.
– Большое спасибо, – сказал я. – И спасибо за ручейников. Мистер Ромилли будет весьма благодарен.
– Не за что, – отозвался мистер Белоу. – Всего доброго. И я вышел в тихий переулок и направился к себе, в
свой зоомагазин.
В последующие два-три дня я упорно думал о мистере Белоу. Я ни минуты не верил, что птицы в его витрине действительно проданы, однако не мог взять в толк, зачем выдавать их за проданных. А еще меня крепко озадачило его нежелание продать птичку женщине в тирольской шляпе. И я решил в субботу во что бы то ни стало добиться от мистера Белоу ответа на эти загадки.
Ровно в два часа в субботу я подошел к дверям его лавки. Картонка за стеклом учтиво извещала, что магазин закрыт, тем не менее я позвонил трижды и стал ждать. Наконец дверь отворилась.
– А, – сказал мистер Белоу, – добрый день.
– Добрый день, мистер Белоу, – отозвался я.
– Входи же, – пригласил он меня.
Я вошел, и он тщательно запер дверь.
– Итак, – напомнил он, – ты хотел посмотреть птиц?
– Да, если можно, – ответил я.
Он повел меня через гостиную и вверх по узкой расшатанной лестнице. Насколько я мог судить, на втором этаже его лавки помещались крохотная ванная, спальня и еще одна комната, чьи стены сплошь занимали клетки с птицами всех видов, цветов и размеров. Тут были маленькие юркие вьюрки из Африки и Азии, даже два-три ярко окрашенных австралийских вьюрка. Были зеленые попугайчики и словно одетые в королевскую мантию красные кардиналы. Волшебное зрелище… Квалификация мистера Белоу заметно превосходила познания мистера Ромилли: он знал обычное и латинское название каждой птицы, знал, где они водятся, какой корм предпочитают, сколько откладывают яиц. Словом, живая энциклопедия.
