Настал великий день. К сожалению, перед тем я болел и получил от врача разрешение участвовать только в самой процедуре передачи попугаев. Перед птичниками мы соорудили помост с микрофонами, чтобы губернатор Джерси сэр Уильям Пиллэр, премьер-министр и я могли обменяться речами. Также к сожалению, погода выдалась пасмурная, моросил мелкий дождичек, что, однако, ничуть не испугало публику и репортеров газет и телевидения. И вот по главной дорожке величественно проплывает кортеж из двух огромных автомобилей с лоснящимися, как у китов, боками и мотоциклистов с синими мигалками. Внушительное зрелище… При появлении премьер-министра и сэра Уильяма дети из нашего приходского хора запели гимн Сент-Люсии, чем, думается мне, и удивили и тронули премьер-министра, который слушал их вытянувшись в струнку. Дети репетировали не одну неделю, и красивый гимн прозвучал в их исполнении очень мило. Попугаи в птичнике за спиной у нас были весьма польщены таким вниманием и своим щебетаньем и криками едва не заглушили наши речи. Когда взял слово премьер-министр, дождь прибавил, и пришлось мне держать над гостем огромный красно-белый зонт. Впервые в жизни довелось мне защищать от дождя премьер-министра, но одна из прелестей труда на природоохранной ниве как раз и заключается в новизне разных дел.
После церемонии премьер-министр с супругой ознакомились со штабом нашего Треста, затем я пригласил их к себе на чай. Когда высокие гости уехали, Пол Батлер остался, чтобы обсудить с нами кое-какие вопросы, а заодно рассказал мне историю, которая, как мне кажется, служит хорошей иллюстрацией того, сколь великую роль просвещение может играть для спасения вида.
Итак. Один американский джентльмен, прилетев в Сент-Люсию, взял такси и попросил водителя отвезти его в лес, где водятся попугаи. Таксист почему-то решил, что за этим кроется дурной умысел, однако отвез ничего не подозревающего американца в лес, где тот мог увидеть попугаев, пообещал вернуться за ним через час-другой, а сам поспешил доехать до ближайшего телефона, позвонил в лесничество и подробно описал «контрабандиста»; ему доводилось слышать рассказы о злоумышленниках, которые усыпляли попугаев и укладывали пачками в чемоданы с двойным дном. У таксиста не было никаких доказательств, одни догадки, однако в лесничестве к его сообщению отнеслись вполне серьезно. Возникла непростая дипломатическая проблема. Речь шла об американце, а Сент-Люсия, подобно всем островным государствам Карибского бассейна, сильно зависит от США по линии туризма. Задержишь американского гражданина, чтобы обыскать его багаж по подозрению в попытке нелегально вывезти попугаев, — об этом непременно поднимут шум газеты, а если человек окажется невиновным, потом не оберешься неприятностей. Поразмыслив, в управлении лесного хозяйства придумали весьма хитроумный план — позвонили в ФБР в Майами, поведали о своих затруднениях и попросили помочь. ФБР охотно пошло навстречу и в свою очередь придумало хитрый план. В Майами записали фамилию американца и номер рейса, которым он возвращался из Сент-Люсии, и, когда самолет приземлился, объявили, что получено предупреждение о заложенной на борту бомбе, так что придется проверить багаж всех пассажиров. Разумеется, на самом деле проверили вещи только пассажира, заподозренного в контрабанде. И не нашли даже перышка.
Тем не менее, говорил Пол, разве не замечательно, что у истоков всей этой истории стоял таксист, который до того, как министерство сельского хозяйства, управление лесного хозяйства и сам Пол Батлер занялись просвещением островитян, вполне мог спросить американца: «Какие именно попугаи вас интересуют?» — и вызваться помочь ему поймать несколько штук.
Глава четвертая. ПРИНЦИП МОЗАИКИ
Год за годом Джереми постоянно говорит о «многогранном подходе» Треста к вопросу о размножении в неволе для спасения видов. И хотя мы подшучиваем над ним за пристрастие к несколько тяжеловесной формулировке, она, вне всякого сомнения, правильно характеризует нашу работу и причины нашего успеха. «Многогранный подход» Треста можно разделить на три стадии, которые
— при всем их различии — связаны между собой так же тесно, как кусочки мозаики.
Первая стадия — выбор вида, коему, на ваш взгляд, принесет максимум пользы ваша помощь, создание плодовитых колоний на Джерси, а затем, когда колония достигнет достаточных размеров, образование «колоний-спутников» в других зоологических учреждениях с надежной репутацией, обычно в Европе или в США. После чего вы с известной степенью достоверности вправе утверждать (если не случится катастрофа), что данный вид спасен в неволе. Вторая стадия
— создание колоний на родине вида, ведь именно там по сути дела следует разводить угрожаемые виды. Там подходящий климат, там есть надлежащий корм и, что очень важно — население может видеть сокровища местной фауны и научиться ценить их. Третья, достаточно непростая стадия — возвращение в природную среду диких животных, выращенных на Джерси, или в «колониях-спутниках», или на их родине. Эта стадия заслуживает отдельного рассказа, и о ней пойдет речь в пятой главе этой книги.
Довольно скоро стало очевидно, что нет смысла приступать даже к первой стадии без участия властей страны, откуда происходят животные. За много лет я не раз с горечью убеждался, как мало знают про охрану дикой природы и необходимость этой охраны политические деятели, в чьей власти принимать нужные решения. У меня есть маленькая черная книжечка, куда я записываю наиболее несуразные высказывания руководящих политиков; это позволяет мне, когда я критикую те или иные власти, а люди возражают, что я преувеличиваю, приводить цитаты.
Возглавляет мой список, разумеется, бывший президент Рейган. Его понимание экологических проблем и серьезная озабоченность состоянием природной среды превосходно выражены, на мой взгляд, в следующих двух заявлениях экс-президента: первое — «деревья служат причиной загрязнения», второе — «нет ничего страшного в полной вырубке секвойи, ибо — как мудро заметил президент, — кто видел одну секвойю, видел их все». Вторую премию за нелепое или кретинское высказывание заслуживает, вне сомнения, индийский министр, который сердито заявил борцам за охрану природы, возражавшим против сооружения плотины, грозящей затоплением важных участков леса с их фауной, что «мы не можем позволить себе такие экологические излишества». Когда экология становится излишеством, можно заказывать гроб.
В штате Квинсленд, Австралия, министр горнорудной промышленности завоевал мое сердце высказываниями для прессы, когда разгорелся спор из-за проектов развернуть бурение на нефть на Большом Барьерном рифе. Во-первых, заявил он, нефтяной пленки как таковой вообще не существует. Во-вторых, добавил он, если даже по какой-то невероятной случайности произойдет утечка нефти, то в этом нет ничего страшного, ибо (цитирую): «Как известно любому школьнику, нефть плавает на поверхности воды, а кораллы живут под водой, так что с ними ничего не случится». Хотелось бы знать, в какой школе учился тот министр, если только он вообще посещал школу. Один высокопоставленный бразильский деятель утверждал, будто нет никаких «доказательств» того, что вырубка лесов может влиять на климат. Учитывая, какие огромные площади уподобляются пустыне из-за слепого уничтожения лесов, мы вправе спросить себя, что говорилось на уроках биологии в школе этого деятеля.
