– Ты прав, – заметила я.
Открыла одну из папок, в которую сложила медальон, найденный на развалинах замка в Ларне. Оказывается, муж взял его с собой и хранил в верхнем ящике стола. На распахнутых створках застыли счастливые лица леди Николь и лорда Адриана.
Gaernare forioe.
В эту минуту я поклялась себе, что наша история будет другой.
Что на наши портреты мы будем смотреть вместе, сидя у камина в Лавуа, или в нашем доме в Иньфае. Или где бы то ни было еще. Но вместе.
– Его родители? – негромко спросил Ивар, чтобы нарушить затянувшуюся паузу. Но потом все-таки напомнил: – Ты мне ничего не ответила, Тереза. Даже если у тебя получится обвести Эльгера вокруг пальца, даже если тебе удастся заставить его поверить… Хотя клянусь, это чистейшей воды самоубийство… Как ты найдешь своего мужа?
– Я буду не одна, – погладила пальцем ободок медальона, глядя на лорда Адриана, и захлопнула крышку. – Меня к нему проводят.
Нити, удерживающие лорда Адриана в замке Ларне, дрогнули и натянулись. На грани они напоминали серые, сведенные судорогой щупальца, пронизывающее эфемерное тело покойного графа и уходящие в камни развалин. По поверхности окружавшей меня тьмы побежала легкая рябь, по коже уже давно струился противный липкий пот. Потусторонний мир противился тому, чтобы отпустить своего узника, мир живых – плетению запрещенного заклинания. Маэлонский призрак был слаб, вытащить и удержать его оказалось несложно, сейчас же во мне дрожало все: от кончиков пальцев до напряженных плеч. Руки то и дело сводило судорогой, пока я раскидывала контуры заклятия, соединяя их узлы и наполняя отца Анри своей силой.
Стоило скрепить последние точки заклятия незримой линией силы, как цепи покойного графа начали рваться. Одна за другой, как натянутые струны, отдачей которых меня било наотмашь, но останавливаться было нельзя. Я уже плела следующее заклинание, связующую нас паутину. Перед глазами было темно: непроглядная ночь, тьма и мощная магия сплелись воедино, заключив меня и лорда Адриана в непроницаемый кокон. Когда закончу, призрак будет следовать за мной… или я за ним. И даст Всевидящий, он сумеет привести меня к Анри.
Последняя цепь разомкнулась, и в тот же миг паутина вспыхнула алыми искорками: покойный граф выражал свое недовольство. Ничего, потерпит. Если он сумел зацепиться за эту жизнь и ждал столько лет, побудет недолго рядом со мной. Дольше, чем потребуется чтобы спасти мужа, я его удерживать не хочу. Какую бы тайну лорд Адриан ни хотел поведать, она останется с ним. Хватит с меня тайн и интриг. Прошлое останется прошлому, мертвые обретут покой. После того, как помогут живым.
Запечатала раскрывшуюся от запрещенного заклинания рану тьмы и рухнула в холодную пыль, приходя в себя. Под руками горело каменное крошево, надо мной метался призрак огненного мага. Судя по настроению, желающий меня испепелить. Он рвался на свободу, но нити, привязавшие его ко мне, всякий раз натягивались. Вот уж правду говорят: сбрасывая одни оковы, всегда надеваешь другие.
На этой мысли меня чуть было не разобрал ненормальный смех.
– Прошу прощения, – сказала, поднимаясь и отряхивая ладони о платье. – Вы нужны мне, чтобы спасти вашего сына.
Лорд Адриан замер. Замерла и я – стоять лицом к лицу с призраком мне не впервой, но этот был самый реальный изо всех, кого мне доводилось видеть. Особенно сейчас, «напившись» моей силы, он словно сошел с демонического портрета. Черты лица, сквозь которые явственно просматривались развалины, отчаянно напоминали черты лица Анри. Только цвет волос темный, золото мой муж унаследовал от матери. Золото во всех смыслах.
– Анри в руках Симона Эльгера, – сказала я и протянула руку, чтобы коснуться призрачных пальцев. – Я не знаю, что между вами произошло, не знаю, как вы стали врагами. Вы столько лет ждали, чтобы отомстить, но я не ищу мести. Я просто хочу, чтобы мой муж жил. Помогите мне.
Невозможно сказать, было ли то помешательством, или же правдой: по призрачному лицу прошла судорога. Я знала, что лорд Адриан был гениальным ученым и каким-то образом долгие годы удерживал на грани свою оболочку и частично – сознание. Но способны ли призраки чувствовать, тем более испытывать боль? Я не знала. Знала только то, что он покорно поплыл за мной к выходу, а точнее, к иссушенным временем и моей магией камням, напоминавшим гнилые зубы.
Ивар ждал чуть поодаль, рядом с нанятым экипажем, которым управлял сам. Мы договорились, что он проводит меня в Ларне, а после отправится вместе с Софи к Жерому. Расскажет ему о случившемся и попросит подготовить пути отступления. Потому что когда я вытащу Анри, нам придется бежать – так быстро, насколько это возможно. Власть Эльгера ничуть не меньше власти Альтари, если не больше, а мы окажемся на линии перекрестного огня. Один – сильнейший маг современности, тягаться с которым смерти подобно, другой – правитель, возомнивший меня угрозой.
– Получилось? – негромко спросил Раджек.
Кивнула.
Я была ему благодарна – за то, что согласился мне помочь. За то, что не стал мешать и вызвался проводить в Вэлею. Синьорам Фьоренчелли пришлось лгать, что Анри выехал по неотложным делам в Лавуа, а нам с дочерью придется срочно последовать за ним. Сложнее всего было все объяснить Софи, но этого разговора я боялась зря. Она выслушала меня с серьезностью маленькой взрослой. И крепко обняла, принимая мое решение.
В бумагах значилось, что меня зовут Виенна Лихтиш. Мы с Софи и Иваром стали счастливым загорским семейством, возвращающимся из долгого путешествия. Была какая-то горькая ирония в том, что Маэлонию я все-таки покидала под чужим именем. Чтобы не возникло проблем на границе с Вэлеей, куда графине де Ларне въезд был запрещен. Повезло, что у Ивара были готовы бумаги, повезло, что он привык действовать быстро, потому что я понятия не имела, сколько времени осталось у моего мужа.
– Тогда нам пора.
Ледяной браслет на запястье словно переместили на горло. Подозреваю, что Анри не трогали лишь потому, что постоянно держали под действием снотворного. Как бы ни был силен Эльгер, он опасался соваться к нему до тех пор, пока кровь моего мужа содержит огонь золотой мглы. Огонь, способный выжечь даже такого мага, как герцог де ла Мер.
– Пора, – подтвердила.
Поезд до Ольвижа дневной, так что успеем.
Устроилась на сиденье и подложила задремавшей девочке под голову подушечку. Софи даже не пошевелилась. Не проснулась она и тогда, когда мы тронулись с места, а вот Кошмар то и дело шипел, превратившись в шар. Из-за призрака стало ощутимо прохладнее, поэтому я поправила сползающий с худеньких плеч дочери плед. Нахмурилась, когда по нему скользнуло крыло рукава: никак не могла привыкнуть к новому облику.
Черное платье – по загорской моде, без кринолина, с длинными рукавами и довольно скромным вырезом. Украшенное лишь вышивкой с узором на поясе, манжетах и подоле. Последний раз, когда я смотрела на себя в зеркало, отвечало мне странное и чужое отражение с собранными в тяжелую косу волосами, бледным лицом и очень холодным взглядом.
