Однажды мне удалось выйти из этого замка.
Получится ли теперь?
Дворецкий принял у меня накидку и поспешил обо мне доложить, я же подошла ближе к лестнице. Положила ладонь на перила и замерла, глядя наверх, в возносящиеся на безумную высоту ступени. Присутствие лорда Адриана не спасало, исполинская мощь замка давила холодом стен и волнами магии, которой здесь было пропитано все. Покойный граф заметно волновался, поэтому пришлось на всякий случай его «связать». Теперь он парил вплотную рядом со мной, не смея сдвинуться ни на шаг. Возмущенный до глубины призрачной души, но лучше уж так, чем потом объясняться с Эльгером.
– Леди Тереза.
Сильный голос. Шаги.
Обернулась, вздернула голову, чтобы спокойно встретить его взгляд.
Хищный, как у ястреба, готового напасть в любую минуту.
Лорд Адриан рванулся, по плетению побежали огненные всполохи, но тщетно: я держала крепко.
Воспоминания о случившемся в Равьенн нахлынули волной. На миг словно стальная хватка на горле сомкнулась, но я сбросила страх, как сбрасывают проржавевшие оковы. Если буду бояться, дальше этого холла не продвинусь.
– Ваша светлость, – реверанс у меня вышел идеальный.
– Не сочтите за дерзость, но как вы оказались в Вэлее?
Его взгляд пронизывал меня, как жало стилета из кардонийской стали.
– Мне помогли, – сказала я, глубоко вздохнула и добавила: – И сейчас я прошу помощи у вас.
47
Лорда Адриана я оставила за дверями, чтобы лишний раз не волноваться по поводу силы покойного графа, и чтобы Эльгер не почувствовал призрачного холода. Впрочем, призрачный холод не шел ни в какое сравнение с тем, как герцог на меня смотрел. Я ожидала и более неприятного приема, поэтому сейчас могла сказать, что все идет неплохо. По крайней мере, пока. Пока это хрупкое равновесие держалось на двух основах: на моем неумении лгать и на крови некромага, потомственной Дюхайм, от которой его светлость вряд ли откажется.
– Стало быть, вам помогали, леди Тереза, – его голос звучал жестко, и раскалывался под сводами просторного кабинета, как лед на реке. – Расскажите, как именно это произошло.
Не вопрос, приказ.
Я не забыла, каково находиться рядом с этим мужчиной – в его абсолютной и безоговорочной власти, но к этому каждый раз приходилось привыкать заново. К цепкому ястребиному взгляду, отражавшему суть его родового герба. К выправке военного и умению смотреть на собеседника так, что в тебя словно вонзаются когти хищной птицы. К осознанию того, сколь силен герцог, способный уничтожить, раздавить, заставить корчиться от боли одним только взглядом.
– О чем вы хотите знать? – уточнила я. – О том, что произошло до или после того, как по вашему приказу пытались похитить мою семью?
В стальных глазах Эльгера промелькнуло жесткое удовлетворение.
– Вы совсем не меняетесь.
– Разве?
– Ваша привычка говорить напрямую когда-нибудь сыграет с вами злую шутку.
– Ответь я иначе, вы бы были разочарованы, – заметила я. – Так что вы хотите услышать?
– Что вы знаете о своем муже, леди Тереза?
Сердце забилось чаще. С трудом удержалась, чтобы не вцепиться пальцами в край стола или подлокотники: этот жест мог меня выдать. Ивар говорил, что я делаю так всякий раз, когда прихожу в волнение. Сейчас я действительно ступила на хрупкий лед, который в любой момент мог пойти подо мной трещинами. Но ничего не поделаешь, весна пришла.
– Знаю, что после смерти родителей он долгое время жил в Маэлонии. Знаю о вашем общем деле, и о том, что вас и его отца в прошлом связывали непростые отношения, – когда приходится подбирать каждое слово, главное не делать продолжительных пауз. – Знаю, что он решил вернуться в Вэлею, когда повзрослел, потому что золотая мгла не оставляла ему возможности жить обычной жизнью. Знаю, что из-за нее он решил возобновить знакомство с вами.
– Граф так это представил? – резкие губы тронула тень насмешки.
Только губы, взгляд не изменился – крючья его впивались в самое сердце.
– До последнего слова. Но сейчас я вряд ли могу сказать с уверенностью, как все было на самом деле. Я жила с человеком, о котором знала не больше, чем о любом другом. Потому что когда мой муж исчез… точнее, когда его забрали ваши люди, я нашла в его кабинете эти бумаги.
Документы, с помощью которых мы пересекли границу, легли на стол. Разумеется, их готовил Ивар. Готовил заранее – когда собирался в Маэлонию, предполагая, что ему придется вывозить меня и Софи. Но сейчас они пришлись как нельзя кстати.
Впрочем, его светлость едва на них взглянул. Подвинул к себе резким отточенным жестом: к футляру, в который был закован нож для резки бумаги. И снова посмотрел на меня.
– Кто вам помог?
– Мой друг, племянник баронессы Рианон. Не уверена, помните ли вы его, он был на благотворительном балу. Месье Раджек.
– И что же месье Раджек делал в Лации?
– Он оказался там проездом, хотел побывать на весеннем празднике. И был немало удивлен, когда повстречал меня.
– Должно быть, он удивился еще больше, когда вы пришли к нему с фальшивыми документами.
По спине сбежала струйка пота, но я не пошевелилась. Только улыбнулась – натянуто.
– Я рассказала, что мой муж пропал, и что мне срочно нужно в Вэлею.
– И он согласился вам помочь?
– Да.
– Не стесняясь того, что пересечет границу по поддельным документам. Для этого нужна очень веская причина, леди Тереза.
– Она у него есть.
– Какая же?
– Месье Раджек в меня влюблен. Со дня нашего выхода в оперу Руале.
Брови Эльгера приподнялись, но я не позволила ему продолжать допрос.
– Я пришла к вам сама, – произнесла негромко, – потому что устала бегать. Потому что больше не желаю скрываться. Потому что ненавижу, когда мне лгут и когда меня используют. Потому что взамен за мою помощь и молчание его величество вышвырнул меня из страны, как уличную девку. Потому мой муж вел двойную игру, но какую, я понять не могу.
Эльгер молчал долго.
Даже молчание удавалось ему настолько сильно, что сердце билось рывками.
Я не отводила взгляд, хотя по коже шел мороз.
Длинные пальцы его светлости легко касались друг друга. В сведенных ладонях чувствовалась сила, хотя руки покоились на столе, обманчиво расслабленные. Вот только на миг показалось, что между ними пробегают изумрудные змейки – воплощение набирающей мощь магии искажений. В свое время мне довелось испытать ее на себе: эта странная, забытая сила объявивших себя богами мааджари считалась самой опасной и разрушительной даже во времена армалов. Что уж говорить о нашем хлипком, цепляющемся за прогресс и науку мире, который с каждым днем забывает последние бытовые заклинания и считает ослабевающую магию пережитками прошлого.
