– Мне очень жаль.
Эрик обернулся, взгляд его пылал злобой: той самой, что спонтанно разгорается в самом сердце безумия.
– Мне не нужна твоя жалость, леди Смерть. – Голос его дрожал от гнева. – Слышишь?
– Мне жаль, что ты так и не узнал ничего, что может тебе помочь. – Произнесла Тереза негромко. И добавила, обращаясь уже к Анри: – Пойдем.
Он мягко привлек ее к себе, поддерживая. И они вместе зашагали по дорожке, ведущей к воротам.
16
За ночь я так и не сомкнула глаз: ворочалась с боку на бок, а потом, чтобы не разбудить Анри, устроилась на подоконнике и глядела на узенькую мощеную улочку, петлявшую между домами. Гостиный дом, в котором мы остановились, был небольшим и скромным, но нам совсем не хотелось афишировать наше присутствие. Поэтому и выбрали его, тем более что задерживаться в Тевинье не планировали. Сейчас рассветет, позавтракаем внизу и наймем экипаж до Ольвижа. А оттуда на вокзал и сразу домой.
Низкое небо разразилось слезами дождя, пока еще слабого, словно тщетно сдерживаемые рыдания. Я подавила желание прижаться щекой к стеклу, поежилась, но слезать и идти за халатом не хотелось. Поэтому просто подтянула колени к груди, глядя как со скрежетом тащится под окнами повозка молочника. Унылая лошадь едва переставляла ноги – старенькая, как и правящий ей человек.
– Давно ты так сидишь?
Я вздрогнула. Все-таки с умением Анри подкрадываться незаметно мало кто сравнится.
– Не очень.
– Замерзла? – Голос мужа со сна был хриплым.
Он набросил мне на плечи халат, заворачивая в него чуть ли не с головой – теперь оттуда торчала только моя макушка и нос. Сильные ладони легли на плечи, поглаживая и согревая.
– Не могу перестать думать про Эрика.
Анри нахмурился.
– Он потерял мать, но даже не знает, как она умерла. Это… страшно.
Образ сына Эльгера, стоявшего на коленях на промерзшей земле, не шел из головы. И что с этим делать, я не представляла.
– Иногда знать гораздо страшнее.
Леди Николь и лорд Адриан.
Мой отец.
Он прав.
– Кто я, Анри? И кем был Дюхайм? Может быть, таким как мы, не стоит жить в этом мире?
– Это вряд ли.
– Не уверена.
Я знала о некромагии все или многое… или мне так казалось. Но последний год перетряхнул мою жизнь, мои представления о том, кто я есть. О том, что я. Сначала страшный приступ в Лавуа, последствия которого в окрестностях замка Ларне уже давно развеял ветер. Потом стычка с Евгенией, когда я заглянула в самое сердце Смерти, когда я сама была ею. И наконец Джолин. Она оказалась дальше, чем я предполагала – за гранью, в бесконечном потоке серых струпьев тлена и пустоты. Но мне не составило труда туда шагнуть, больше того – пальцы дрожали от предвкушения, нанизывая на нити небытия все новые и новые бусины. Мир живых с радостью меня отпускал, тогда как мертвые охотно принимали в свои объятия. А я не чувствовала себя среди них чужой, хотя мое сердце по-прежнему билось. Чем дальше, тем тише. Реже. Словно выбирая миг, чтобы остановиться.
– Тереза, я никому тебя не отдам. Даже твоей Смерти.
– Думаешь, ты сможешь ее удержать?
Закусила губу, но поздно: лица Анри коснулась тень. Та самая, значение которой мне было очень хорошо знакомо.
– Я сама не знаю, смогу ли. Иногда не уверена, что получится оттуда вернуться… прежней.
– Но ты всегда возвращалась.
– Из-за тебя. Там, в Шато ле Туаре, я почувствовала тебя, твою жизнь. Только поэтому смогла остановиться.
– Ты остановилась, потому что ты – это ты, Тереза. Я в жизни еще не встречал такой силы. И речь сейчас не о магии.
Крупные капли уже вовсю барабанили в окно, размазывая по нему пыль. Тем более что над городом сгустились тучи, и расползаться не собирались. В такое время летом уже рассвет, но сейчас нам еще несколько часов предстояло коротать в темноте. Анри подхватил меня на руки и отнес на кровать. Закутавшись в одеяло, мы прижались друг к другу. От наволочек пахло застиранным хлопком, чистотой, а от верхнего утепленного покрывала – старой шерстью. Муж взял мои руки в свои, мягко перебирая пальцы, притянул поближе.
– Как думаешь, Жером уже остыл?
– Не представляю. У него было предостаточно времени, чтобы подумать над своим поведением.
Перед отъездом камердинер смотрел волком. Особенно когда понял, что мы всерьез собираемся в Тевинье с Эриком. В последних разговорах со мной еле цедил слова, из-за чего сцепился с Анри чуть ли не до драки. На моей памяти они впервые так серьезно поссорились, и мне это не нравилось. Совсем. Тем более что он был единственным другом мужа.
– Я бы хотела родиться другой.
– А я бы не хотел. Как знать, возможно, тогда я бы просто прошел мимо.
– Так уж и прошел бы?
– Ну да. До встречи с тобой мне нравились блондинки…
– Ну да. Вроде Камиллы Уитмор.
Анри фыркнул.
– Далась тебе эта Уитмор.
– Это тебе она… далась.
– Леди Тереза!
Я показала мужу язык.
– Так вот, представь мое удивление… Мне рисовали тебя как затюканную старую деву…
– Эй!
– Ну мы же договорились говорить друг другу правду.
Я сдавленно прыснула, потому что меня уже давно разбирал смех. Наверное, у нас и правда все хорошо, если мы можем над этим смеяться.
– И вот я являюсь, готовый покориться судьбе… но женщина, которую мне представляют, даже отдаленно не напоминает кошмар прирожденного холостяка. Платье по фигуре с по-вэлейски откровенным декольте. Волосы убраны в высокую прическу и открывают изящную шею и плечи – мягкие, изящные линии. Двигается плавно и грациозно, не в пример даже некоторым девицам на выданье…
– Знал бы ты, сколько я училась так ходить.
– Сколько?
– Очень долго. А когда вошла в зал, думала только о том, чтобы не споткнуться и все сделать правильно…
– Тебя выдавали глаза.
– Да неужели?
– Взгляд, – Анри очертил пальцами мои брови, – может сказать о человеке многое. Особенно если этот человек не искушен. Но тебя сразу разгадать не получилось. Возможно, потому что вы с братом очень похожи, а в нем я видел сильного мага и талантливого политика, который недавно разнес Аддингтона в пух и прах, туда ему и дорога. Политики все игроки.
– Мы с братом настолько похожи?
– Больше чем ты думаешь. Только потом я понял, что это не ты притворяешься.
Я приподняла бровь.
