– Как по мне, так Селеста вполне справляется.
– Справляется? Да она скоро пошлет нас по-маэлонски, и будет права.
Убираться в доме приходилось несколько раз в неделю. А еще составлять список продуктов, бегать на рынок, вести хозяйство, и…
– Мне нужна камеристка!
– Тебя не устраивает, как я тебя одеваю?
– Ты лучше меня раздеваешь.
Ну ладно, с одеванием проблем тоже не возникало. Но мне надоело самой делать себе прическу и копаться в гардеробе. Мэри всегда угадывала, что мне принести, как уложить волосы. Она лучше меня знала, что предложить под настроение и никогда не ошибалась. Сейчас же я могла на два часа зависнуть в спальне, выбирая платье, но так ни к чему и не прийти. Потому что одно казалось слишком ярким, другое – слишком тусклым, а третье вообще хотелось порвать на тряпочки и выкинуть куда подальше.
– Тереза. Пожалуйста, пойдем.
Хмыкнув, я все-таки направилась вслед за мужем.
Дом мне нравился, несмотря на скрипучие половицы перед гостиной и призрака, обитавшего в пустующей спальне. Не знаю, кто отправил на тот свет прежнюю хозяйку, или хозяина – определить уже не представлялось возможным, но обитать в нашем мире существу осталось недолго. Его присутствие стало едва ощутимым, а слепок с последнего вздоха отчаяния истончился настолько, что через него можно было спокойно читать книги. К тому же, он не пытался перемещаться по дому, а это уже верный признак последних дней призрака.
Даже жаль немного будет с ней расставаться. Или с ним.
Притворив дверь в кабинет, Анри указал мне на кресло. Сам устроился за небольшим столом, соседствовавшим с бюро, сгреб в сторону бумаги, которые прислал Жером. Кабинет был тесный – судя по всему, чтобы его сделать, в свое время просто оттяпали кусок гостиной и достроили стену. Теперь в этом закутке с единственным выходящим на улочку окном работал мой муж.
– Тереза, нас отпустили в Маэлонию, но вряд ли оставят в покое.
Взгляд Анри был тяжелым и хмурым.
– То есть…
– То есть я уверен, что за нами будут следить. И мне хотелось бы, чтобы в нашем доме мы все чувствовали себя спокойно.
– Ты сейчас говоришь про Комитет?
– Именно.
Я потерла подлокотники. Нет, я конечно не тешила себя надеждами, что в Маэлонии все наладится сразу, но…
– Все бумаги, которые мне отправляет Жером, вскрывают.
Бросила взгляд на кипу документов, покоящихся на столе. Час от часу не легче.
– И что, теперь так будет всегда?
Анри смотрел через мое плечо, словно увидел кого-то за спиной.
– Нет. Просто надо подождать, пока все успокоится. Если тебе тяжело, я попрошу Селесту перебраться к нам… на какое-то время.
– Анри…
Я поднялась, подошла к нему и взяла за руки.
– Но зачем это им? Ведь мы уехали, у нас договоренность с его величеством Альтари.
В его взгляде мелькнуло что-то очень колючее и жесткое. Что-то от незнакомца, каким муж был до встречи со мной. Возможно, от молодого человека, которого впервые представили Эльгеру. Или того, кто скрывался от собственной бессильной ярости в иньфайских горах. Впрочем, это что-то мелькнуло и исчезло, как вспышка тьмы под пальцами неумелого некромага.
– Жером и Мэри скоро поженятся. Может быть, стоит пригласить их?
– Мне нужен человек в Вэлее, которому я могу доверять, как себе самому.
– А как же Гийом?
– Он совсем мальчишка, Тереза. К тому же…
– К тому же?
– Он тоже работает на Комитет.
Я потерла привычно холодеющие в последнее время ладони, отошла к окну.
– Думала, он твой друг.
– Он мой друг. Но это не отменяет того, что я только что сказал.
Смотрела на стену соседнего дома, безжалостно выбеленную солнцем, и думала, что я его понимаю. К сожалению, теперь уже слишком хорошо. Ивар – тоже мой друг. Но случись ему выбирать между приказом лорда Фрая и мной, что выбрал бы он?
Надеюсь, я никогда этого не узнаю.
– Значит, Селеста, – подошла к Анри, обняла мужа вместе с креслом и положила подбородок на макушку.
Он взял мои руки, поглаживая ладони. Родные, уверенные, мягкие прикосновения рождали не столько приятное волнение, сколько тепло, которое растекалось по коже к самому сердцу.
– Ты не против?
– Главное, чтобы она не была против, – фыркнула я.
– Не будет. Она вдова, а сыновья давно живут под Триттом. Закроет дом на какое-то время.
– Значит, надо с ней поговорить.
– Мне досталась самая понимающая жена в мире.
– Цените это граф.
Анри по очереди поднес мои руки к губам.
– Ценю. Сейчас закончу дела, а ближе к вечеру можем сходить к Селесте.
– Вот и правильно, – я поцеловала его в висок. – А я пока немного попрактикуюсь.
Занятия магией стали для меня неотъемлемой частью жизни. По утрам я занималась с Софи, после обеда к нам приходил Марко. После маэлонского, когда дочь отправлялась учить уроки, а муж – разбираться с делами, которые в Вэлее наваливались как снежный ком, несколько свободных часов у меня были отведены на некромагию. Обращение с силой стало чем-то вроде дыхания или умывания по утрам, этакий каждодневный ритуал, и надо отдать должное, чувствовали мы с тьмой себя превосходно. Каждая по свою сторону грани.
– Удачи, графиня, – он нехотя отпустил мои пальцы, и я направилась к двери.
Взявшись за ручку, обернулась, заметила скользнувшую по лицу мужа тень.
– Все будет хорошо, Анри. Главное, что мы вместе.
– Будет, – подтвердил он и добавил уже громче: – Обязательно.
Аккуратно растянув по комнате защиту, прикрыла глаза. Когда распахнула их снова, меня окружали только серые стены, тронутые тленом пограничья. По моей просьбе Анри вынес из этой комнаты всю мебель, а окна мы закрывали ставнями. Начала по привычке с проверки паутины. Серебристые нити дрогнули, отразив первую атаку, и я влила в них побольше силы. Еще удар – и крохотный сгусток тьмы отлетел, наткнувшись на мой щит.
Дальше я уже не сдерживалась, позволяя силе раскрываться на полную, и вскоре вся комната оказалась заполнена тьмой. Настолько густой, что рассмотреть сквозь ее клубы стены не представлялось возможным. Я пропускала ее сквозь себя, чувствуя текущий вдоль позвоночника холод, переплетая ленты и все глубже погружаясь в холод. Это стало настолько привычным, что теперь я умудрялась держать концентрацию и думать совсем о другом. Например, о письмах, что отправила матушке и Лави.
Я написала сразу по приезду в Маэлонию, сообщала, что у нас все в порядке. А потом повторно, когда мы нашли дом – с последними новостями и обратным адресом для ответных писем, но ответа пока не получила. Хотелось бы верить, что мой отъезд в другую страну не пошатнул уверенности сестры в том, что я поступаю правильно. И ее веры в наши с Анри чувства, потому что Винсент умел убеждать. А с его точки зрения это наверняка была величайшая глупость.
