– Покушение удалось?
– Ну как сказать. Купец остался жив, но ослеп. Отношения между Намийей и Маэлонией не пострадали, но поставок тканей и драгоценных камней из тех мест маэлонским модницам не дождаться.
И он еще может об этом шутить? Я сдавила виски. Неизвестно, развяжет ли Эльгер мировую войну, но кровь уже льется.
– И вы позволите подобному повториться?
– Когда речь заходит об одном человеке или о судьбах коронованных особ, вывод очевиден. На презентации в Энгерии соберутся не только главы пяти государств, но и главы семей, особо приближенных… в частности, ваш брат. Сейчас все силы брошены на расследование того, что должно произойти.
Очаровательно. То есть разведки… или в данном случае как минимум небезызвестная Королевская служба безопасности предпочтет позволить умереть людям, нежели чем выдать себя перед Эльгером. Ну или ослепнуть, что тоже очень приятно. Или позволить покончить с собой невинной девушке, если вдруг с ее сознанием что-то случится. Если кто-то – например, Эльгер – решит, что проще ее убить, чем оставить как живое доказательство собственных деяний. Но что самое пакостное, Винсент наверняка в курсе всех дел. Как бы мне ни хотелось думать, что это не так, Фрай не мог не рассказать ему о том, что готовит Эльгер.
Как же я была счастлива, когда жила в подземелье с Луни и ходила рисовать кровавые каляки-маляки, чтобы понять, светит ли мне вечная любовь лорда Фрая.
– Тереза, не смотрите на меня так. Не я отдаю приказы.
– Да что там за презентация такая?
Ивар промолчал.
– Понятно. Леди Тереза, не для ваших ушей.
– Она держится в строжайшем секрете. Презентация изобретения, позволяющего людям передвигаться по воздуху.
От неожиданности я даже рот раскрыла.
– То есть летать?
– Именно. Все испытания уже пройдены, но перед людьми первыми на борт поднимутся монархи и знать. У нас есть подозрение, что показательный полет дирижаблю не пережить.
Название-то какое странное.
– Он настолько ополоумел, что хочет убить всех разом?
– Не уверен, что все так просто. Эльгер не психопат, он политик. Но каков его план на самом деле, предугадать невозможно. Этим занимаются лучшие агенты и аналитики.
– Разве не проще ее отменить?
– Вы не в курсе того, что он недавно устроил в Ольвиже?
О да, я в курсе. Особенно приятно, что сама послужила марионеткой.
– То есть вы хотите утопить его на том, что он готовит весной? Сейчас или никогда?
– Вроде того. Прежде чем низвергнуть его самого, нужно низвергнуть его имя. Это то, чем все это время занимался ваш муж. Единственный агент, которому удалось так близко подобраться к Эльгеру и остаться в живых.
Мой муж… Я вздохнула.
Анри работает на Комитет, и то, во что ввязался мой муж, закончится только со смертью Эльгера. Если вообще закончится.
– Скажите, Ивар… агенты становятся бывшими? Его когда-нибудь отпустят?
Этот вопрос сводил меня с ума. Но кажется, ответ я знала еще до того, как Раджек покачал головой.
– Тереза, позвольте своей хорошенькой голове отдохнуть. Хотя бы немного. За кем вы все-таки гнались, когда упали в мои объятия?
– Почему вы решили, что я гналась за кем-то?
– Потому что мне сложно представить того, от кого вы бежите.
Ну почему же.
Наверное, не стоило этого говорить, не стоило воскрешать в памяти смех дочери и Франческу, перебирающую ее волосы. Букет цветов и солнце, рассыпающее над ними свет, пока я пряталась в тени. Но Ивару можно было рассказать, зная, что дальше оно не пойдет. Что Софи не лишат праздника и что я не пожалею об очередных жестоких словах, сказанных сгоряча. Об очередной преграде, возведенной собственными руками. Поэтому я остановилась. И негромко произнесла:
– Я бежала от своей дочери.
35
До праздника оставалось несколько дней, когда приехали матушка и Лави. Признаться, распахнув дверь, я слегка оторопела: ведь ответного письма с заверениями, что они выезжают, не последовало. По этому поводу мне даже довелось всплакнуть пару раз в перерывах между решениями «призрачной» задачки, которая, кстати сказать, сложилась. Теперь у меня был ручной призрак, который сейчас маячил за спиной. Он ходил за мной по улицам, витал в спальне, и даже слабо подвинул щетку для волос – все, на что хватило его сил по моей команде. Питать его тьмой я не решилась… пока. Но у меня все еще впереди. Или было впереди?
Но как такое возможно?
– Тереза, дорогая моя!
– Сестрица.
Лави сделала реверанс и улыбнулась. Тут только я поняла, что так и не пригласила их войти, поэтому резво отступила в сторону.
– Ох… проходите!
Матушка величественно вплыла в дом, оглядывая наш скромный холл, как военачальник поверженную армию противника. Сестренка скользнула следом, если не сказать – влетела. Яркое платье делало ее похожей на лесную фею. На улице громоздился багаж, который еще нужно будет куда-то разместить, камеристки незаметно озирались по сторонам, не зная, как себя вести. А еще… мы же не успели подготовить спальни! Прежде чем я успела додумать, матушка шагнула ко мне и сдержанно обняла.
– Почему вы встречаете нас лично? – леди Илэйн отстранилась.
– Потому что Селеста ушла на рынок.
Брови матушки поползли вверх. Впрочем, ненадолго: очевидно, она вспомнила свой визит в нашу скромную Лигенбургскую обитель и решила воздержаться от комментариев. В отличие от Лорены, из которой мнение выливалось сразу и сплошным потоком, леди Илэйн предпочитала несколько раз подумать и сформулировать, прежде чем его озвучить. Ох, как же я скучала по родной энгерийской выдержанности!
– Мы не успели приготовить вам спальни, – пробормотала я. – Потому что…
– Не страшно, – матушка улыбнулась – удивительно мягкая улыбка для ее тонких губ. – Мы решили сделать вам сюрприз, поэтому вполне можем подождать несколько часов.
Я махнула мужчинам с лодки, которые переговаривались – чтобы заносили сумки, шляпные картонки и сундуки. Сама же отступила в сторону, сцепила руки за спиной. Прошло-то около полугода, а чувство такое, что целый век. Я так ждала их, но сейчас мной овладело странное смущение, подобие ступора, сквозь который пробивались первые неуверенные ростки неожиданной радости. Я смотрела на своих родных и не могла наглядеться. Если матушка совсем не изменилась, то Лави казалась более взрослой и… женственной, что ли. Возможно, дело было в повороте головы, или в кокетливо сцепленных руках. Или в любопытных взглядах из-под ресниц, которые любвеобильные маэлонские парни восприняли по-своему.
– Эй, красавица, прогуляемся вечером?
