37
Матушка и Анри действительно ушли вскоре после обеда. Я же повалялась некоторое время – для вида, после чего решила выйти из комнаты. Слова леди Илэйн о Софи не давали мне покоя, и я хотела – пусть даже как-нибудь очень осторожно, узнать, что же творится с дочерью.
Девочки нашлись в гостиной, где Лави держала на руках Кошмара, а Софи – Лилит. При этом кот не проявлял никаких намерений откусить мышке голову, а та спокойно сидела в ладонях дочери и шевелила усиками, принюхиваясь. Удивительно, но светлая магия сестры всегда творила чудеса. В отличие от моей, которая творила ужасы.
– Тереза! Вам уже лучше? – Лави широко улыбнулась, продолжая поглаживать лоснящуюся шерстку.
Кошмар был счастлив. Столько внимания, сколько за последний день, ему не уделяли уже давно. Улучив минутку, пока Софи отвлеклась на меня, Лилит шустро сбежала вниз по ее платью и взобралась к Лави на плечо. Ну это обычное дело – где сестра ни появится, животные ведут себя одинаково. Даже Демон с его диким необузданным норовом, который подпускал к себе только меня, а конюхов терпел, относился к ней терпеливо и по-доброму.
– Да, я чувствую себя замечательно.
– Но вы бледны, сестрица.
– Не бледнее обычного.
Лави лукаво улыбнулась.
– Хотите посидеть с нами?
Я взглянула на Софи, но та только равнодушно поправила юбки и улыбнулась. Спокойно и как-то отстраненно. Улыбка ее была только на губах, глаза оставались безучастными, погасшими, от чего мне стало совсем не по себе. Да что же с ней происходит, с моей девочкой? И ведь не расскажет ничего.
Заметив мой взгляд, Лави ссадила с колен разомлевшего Кошмара, а Лилит, подчиняясь едва уловимой ласковой магической искре, перебежала с одного плеча сестры на другое, скользнула по рукаву на запястье и снова оказалась в ладонях Софи. Это вызвало недолгое оживление: в темных глазах дочери тоже мелькнули искорки. Искорки, которые я так отчаянно любила.
– Как ты это делаешь?
– Они сами этого хотят.
– Но ведь они все бегут к тебе.
– Они бегут ко мне, потому что чувствуют мою магию.
– Магию жизни, – мечтательно пробормотала Софи. – Хотела бы я уметь так же…
– А хотите, я вам кое-что покажу? Правда, для этого нам придется пойти в парк.
Кажется, я начала понимать, о чем она: в этом доме нет ни одного растения, а магия сестры способна помочь любому цветку распуститься в считанные минуты.
– Сестрица, вы не против, если мы с Софи вас ненадолго оставим?
– Разумеется, нет.
– А вы, Софи? Хотите в парк?
Софи недолго поколебалась, но потом все-таки ответила:
– Да.
– Вот и чудно! Тогда собирайтесь, а я пока тоже приведу себя в порядок.
Дочь скрылась за дверью, и я с благодарностью посмотрела на сестру.
– Спасибо за то, что возитесь с ней. У нас сейчас не самый легкий период.
– Ой, что вы такое говорите, Тереза! – Лави вспорхнула с дивана. – Мне это только в радость!
Тогда как весь мир считал меня не от мира сего, я то же самое думала про сестру. Она и по полу то ходит неслышно, словно летает, едва касаясь туфельками ковров. Удивительно, но наши силы настолько непохожи друг на друга, что порой становится странно. Ведь ее родство с природой по-настоящему удивительно, она как продолжательница рода легендарных элленари – лесного народа. Согласно фольклору, этот народец мог заставить зазеленеть заснеженный лес. Думаю, если Лави постаралась бы, со временем ей бы это тоже удалось. Правда она никогда не сделает ничего такого, что может навредить растениям или животным. Для нее это табу.
Пожелав сестре удачной прогулки, я направилась на кухню. Пришла пора серьезно поговорить с Селестой, потому что только она могла пролить свет на то, что происходит с Софи. К счастью для меня, помощница по дому оказалась на кухне одна. Она перемыла посуду и сейчас составляла тарелки на полки, ловко орудуя полотенцем и что-то напевая себе под нос.
– Доброго дня, синьора.
– И тебе доброго дня. – К делу перешла без промедлений, пока на кухню не заглянула Гардения или камеристка Лави. – Мне известно, что Софи встречалась с Франческой.
Селеста – плотно сбитая и полностью седая, немногим старше Лорены женщина, замерла. Ноздри ее раздулись, словно она готовилась защищаться, но я пришла сюда не ради ссоры и не для того, чтобы бросаться обвинениями.
– Я не собираюсь вас ни в чем упрекать, – подняла руку, пресекая все возражения. – Сейчас мне нужно просто понять, что творится с дочерью. Почему она сама не своя. Что-то произошло?
– Нужно понять, – проворчала та себе под нос. – Дите скоро зачахнет, а они только понимать собрались.
Она поставила тарелку поверх других с таким воодушевлением, что вся стопка чудом не разлетелась на черепки. В ответ я просто сложила руки на груди и приподняла бровь. Интересно, насколько еще моего энгерийского воспитания хватит, чтобы противостоять маэлонскому?
– Я жду.
– Переживает она, что не нужна вам. А после того, как у Франчески ухажер завелся, вдвойне переживает. Считает, что никому нет до нее дела.
– Минуточку. Говоришь, Франческа с кем-то встречается?
Как-то это не вязалось с упорством, с которым синьорина Розатти преследовала моего мужа.
– Да вот, познакомилась недавно. Голову ей совсем вскружил. Они ведь с этой подготовкой к празднику совсем с ног сбились, в цветочной лавке отбоя от покупателей нет. Вот времени на ребенка и не остается, когда выбирать приходится.
Селеста говорила быстро, как все маэлонцы, но из того что мне удалось уловить – Франческа закрутила роман и дважды не смогла прийти к Софи, хотя и обещала. Но как-то так получалось, что всякий раз ее свидание намечалось на часы встречи с дочерью, и переносила она именно ее. Наверное, стоило порадоваться, но в этот момент ко мне вернулось желание найти Франческу и повыдергивать ее кучерявые патлы. Могу себе только представить, как чувствовала себя Софи в последнее время.
– Где я могу найти синьорину Розатти в такой час?
Селеста подозрительно на меня покосилась, но все-таки ответила:
– Да как же… у себя в лавке, где она работает. Выходных у них сейчас нет.
– Как туда пройти?
Пока мне объясняли, куда завернуть, и как срезать путь по каналам, чтобы не платить хитрым лодочникам больше, я немного успокоилась. Пожалуй, из этой встречи не получится ничего путного, если останусь такой же взвинченной. Если честно, я сильно сомневалась, что из нее получится что-либо путное в принципе, но и оставаться в стороне не собиралась. Франческа хотела приблизиться к Анри через Софи, это понятно и младенцу, но она дотянулась до сердца моей дочери. Я буду не я, если позволю ей его разбить.
