Внутри творилось нечто невообразимое, перед глазами все плыло.
Где искать Анри? Как ему помочь?
Неужели Комитету стало известно о наших планах?
Куда бежать? К синьорам Фьоренчелли?
Посреди ночи, в платье, изодранном тьмой, с насмерть перепуганной Софи?
Нет, это точно не вариант.
Как во сне направилась к двери, не понимая даже толком, куда идти. Но дочь неожиданно остановилась и потянула меня за руку.
– Мама, Кошмар спрятался на кухне, – тихо прошептала она. – Забился за шкафчики.
Кошмар. Спрятался.
Перед глазами возник длинный коридор поезда, несущего меня в Ольвиж.
И тогда в сознании четко проступило имя.
Ивар.
Франческа сидела на кровати: бледная и растрепанная, ничем не напоминая ту яркую женщину, которую я впервые увидела в Маэлонии. Солнце, сочащееся в небольшую, по-женски уютную комнатушку небольшой квартиры, тщетно силилось придать блеск спутавшимся волосам или разогреть упрямо сжатые белые губы. Когда мы с Иваром перешагнули порог ее квартиры, она метнулась было к нему – с надеждой загнанного в угол зверька. Но увидев меня, остановилась, словно на стену налетела. Васильковые глаза расширились, из них потекли слезы, оставляя на щеках грязные дорожки. Мне не было ее жаль. Даже если бы я старалась отыскать в себе хотя бы крупицу милосердия, вряд ли бы это что-то изменило. Но дело было в том, что я не старалась. С той минуты, как во мне прочно укоренилась мысль, что Анри не вернется, милосердия во мне не осталось.
Полночи Ивар приводил меня в себя, завернув в плед и отпаивая горячим чаем. Подозреваю, что в чае было что-то еще, непосредственно связанное с чудо-разработками службы безопасности Энгерии, потому что в голове прояснялось на удивление быстро, а мысли перестали путаться в клубки и выстроились на удивление чудными рядами. Я вспомнила все до последней детали и рассказала ему – после того, как нам удалось уложить Софи. Она заснула, подтянув к себе клетку с Лилит, второй рукой обнимая Кошмара. Недовольный таким положением кот спать отказывался, но вырываться не стал.
– Еще раз, – жестко повторил Ивар. – Что произошло вчера?
У меня руки дрожали от желания вцепиться в эту женщину и вытрясти из нее все, но умом я понимала, что это не поможет. Франческа была под внушением: об этом говорил весь ее вид, искреннее недоумение, а еще дикое, затравленное выражение глаз и заторможенная речь. Нам повезло, что она не сошла с ума и вообще может говорить. Потому что тот, кто это сделал, явно не заботился о сохранности ее разума. Просто наскоро вложил указания, зацепив яростное желание быть рядом с Анри и избавиться от соперницы.
– Я встретила этих, – тихо повторила она. И медленно добавила: – Людей.
– Как они выглядели?
Зажав руки между коленями, Франческа раскачивалась из стороны в сторону.
Я шагнула было вперед, но Ивар преградил мне путь и покачал головой.
– Тереза, мы договорились.
Мы и правда договорились: если я пойду с ним, разговаривать будет он. Только на таких условиях он обещал взять меня с собой. Софи осталась у синьоров Фьоренчелли, которым я пока ничего не сказала. Наврала, что мы с Анри решили устроить себе романтическое свидание, а Селеста попросила выходной. Что касается Селесты, это даже была не ложь. Она нашлась у себя дома: призналась, что вчера к ней на кухню заглянула расстроенная Франческа. Синьорина Розатти плакала у нее на плече, а Селесте вдруг стало плохо. Тогда Франческа сказала, что ее отпросит и помогла добраться домой, где женщина упала на кровать и проспала до нашего прихода.
– Молодой человек… – лицо Франчески исказила судорога, словно она вот-вот заплачет. Она сдавила виски руками. – Он спросил, как пройти до Дворца правителей… а потом… Потом сказал, что может мне помочь.
– Как он выглядел? – терпеливо повторил Ивар.
Я отвернулась и сжала пальцы, до боли. Каждую минуту, что эта овечка блеяла, Анри становился от меня все дальше. Мы еле вытрясли из нее то, что произошло: она дожидалась его у дома синьоров Фьоренчелли. Из ее слов, да и из разговора с ними стало понятно, что муж даже не успел к ним зайти. Франческа сказала, что хочет попрощаться, потому что скоро уезжает из Лации, и попросила проводить ее до дома. В последний раз, в память о том, что их связывало в прошлом.
И мой муж – всегда такой недоверчивый, такой осторожный, согласился.
Кто-то, управлявший Франческой, точно об этом знал. Знал, что подобраться к нему получится только через нее, как если бы препарировал всю его жизнь.
Она усыпила его так же, как усыпила Селесту: более мягко и незаметно.
И оставила одного в своей квартире «для свиданий», пока ей «помогут» избавиться от нас с Софи. Франческа думала, что отдает меня и дочь в руки давнего воздыхателя, который увезет меня далеко-далеко, и что нас никто не найдет. Если бы я не видела, что с ней творится, если бы не столкнулась с подобным, когда Евгения «заставила» Софи сбежать, скорее поверила бы в холодный расчет этой женщины, чем во вмешательство кого-то еще. Но она действительно готова была на все, чтобы заполучить Анри, а человек, убедивший ее это сделать, обладал знанием мааджари. Все внушение основано на том, что заперто у нас внутри. На потаенных желаниях, страхах, на том, что мы себе не позволяем из боязни быть уличенными или осужденными.
– Как светлый. Он словно сошел с небес.
– Кто еще был с ним?
– Кто? – Франческа нахмурилась.
– Ты сказала: встретила этих людей. Сколько их было?
– Двое. Женщина. Вся в черном. Красивая, молодая, но… У нее были такие… зеленые глаза… Страшные.
Я вздрогнула.
Ивар по-прежнему хмурился, а у меня в голове уже складывалась картина. Поначалу, еще до встречи с Франческой, я решила, что это связано с Комитетом, что кому-то стало известно о нашем побеге – так или иначе, и что Альтари собрался решить проблему кардинально. Но в этом случае оставалось неясно, почему же меня не убили на месте. Да и Ивар решительно опроверг возможность связь Франчески и Комитета. Синьорина Розатти была хороша, только не для шпионских интриг. Она действительно отличалась легким характером и взбалмошностью, а еще – легкомыслием и некоторой… недалекостью. Что тоже говорило в пользу внушения, которое очень легко ложится на такой разум.
Потом я подумала об Альмире, повелителе песков. О том, что он решил отомстить за Евгению, но теперь все встало на свои места.
Молодой человек, похожий на светлого, и женщина с зелеными глазами.
Месть за Евгению действительно имела место быть, только не от ее любовника.
От ее сына.
Флориан Венуа дал Аркуру сопроводительное письмо, чтобы разрушить нашу с Анри жизнь. Но на этом не остановился.
– Тереза? – Ивар окинул меня пристальным взглядом. – Ты догадываешься, о ком она говорит?
