— А что если, — начинаю я, и Дамиан поднимает голову, встречается со мной взглядом. — Что если и она любила тебя в ответ?
— Она? — Дамиан смеётся, совсем не весело. — Она? Фея? Виил, ты такой наивный!
— Но что если…
— Она отказала мне, — вдруг говорит Властелин. — Я предложил ей стать моей женой, и она отказала.
— Но если она просто не могла?..
Дамиан криво улыбается в ответ.
— Я ничего у неё не просил. Просто возможности назвать своей, быть рядом всю жизнь. Я даже ответной любви не просил, и она всё равно мне отказала.
— Дамиан, но брак — это же серьёзно…
— Брак — это любовь, — грустно возражает Дамиан. — Взаимная любовь, Виил. Но ты прав, для кого-то это слишком много. Кто-то не может, не способен, не умеет любить.
— Он-на, — я заикаюсь от волнения, — н-не ум-мела?
— Фея? — повторяет Дамиан. — Виил! Что феи понимают в любви? Она влюбилась в моего брата, а потом легко разлюбила его. Полагаю, какое-то время она любила и меня… но недолго. Феи жестоки.
— Да, — шепчу я, замерев, а Дамиан улыбается.
— Ну-ну, милый. Моя история тебя расстроила? Мне жаль. Что мне сделать, чтобы ты улыбнулся?
Я отворачиваюсь. Вот, значит, как? Он видел всё это… так?
Видел? А когда я сама решила, что он герой не моего романа? Когда я и правда ему отказала — о да, из благих побуждений, чтобы не мучить его всю жизнь. И к чему это привело?
И что если он прав, и я действительно ничего не понимаю в любви? Не… не умею… любить. Что если это у меня нет сердца?
— Виил, ты думаешь что-то странное, — говорит Дамиан, беря меня за подбородок, заставляя обернуться. — В чём дело?
— Я… — И говорю первое, что приходит в голову: — Я голоден. Ты оставил меня сегодня без обеда. Теперь и ужин замёрз.
Дамиан широко улыбается в ответ.
— О, ну всего-то! Не волнуйся, дорогой! Сейчас ужин будет. А пока его накрывают… Ты остался без браслета, мой дурачок. Зачем ты отдал его герою? Чтобы у него было больше возможностей меня убить?
— Что? Нет! Я просто не хочу смертей, а ты хотел его мучить…
Дамиан прижимает палец к моему рту, останавливая, а сам улыбается.
— Да, да, да. Но теперь у тебя нет защиты. А это плохо — сегодня я чуть не проклял тебя. А что ты умудришься сделать завтра? А ночью я снова буду тянуть из тебя жизненную силу? Уже тяну, — он большим пальцем гладит мою щёку. — Нет, мой друг, так не пойдёт. Пока мы ждём ужин, хочешь посмотреть мою лабораторию?
— А… Это ту, куда ты никого не пускаешь? — зачем-то уточняю я.
Дамиан кивает.
— Ты будешь первым. Посмотришь, как я делаю тебе амулет. Может, тогда ты будешь обращаться с ним бережней.
— А… Может… Может, мне не надо смотреть? Я… м-м-м… крови боюсь…
— Не будет крови, — смеётся Дамиан. — Идём, Виил, это вообще-то честь.
— Но я не против тут подождать…
— Виил. Я хочу. Идём.
Я ожидаю, что эта «лаборатория» будет похожа на комнату Дамиана в общежитии, но ничего общего с ней нет. Идеальный порядок, даже колбы цветного стекла расставлены на специальном столе, как радуга. И сверкают в свете свечей. Тоже разноцветных.
Лаборатория огромна: она вся размером как дворцовые темницы, и кое-где пол испещрён сверкающими схемами, но все они огорожены барьерами из камня, дерева или горящих свечей. Захочешь — не наступишь.
— У тебя… мило, — сдаюсь я. — Очень… чисто.
— В лаборатории должно быть чисто, — усмехается Дамиан.
Я тем временем замечаю в одном из углов клетки.
— А это?..
— Для экспериментов.
В клетках духи, демоны, скелеты, даже трупы. Людей нет. Уже нет?..
— Что ты, Виил, людей я держу там, — Дамиан кивает на соседний угол, и я вижу тянущиеся оттуда цепи. — Между прочим, не одолжишь мне Ромиона? У нас одна кровь, это усилит заклинания…
— Нет!
— Как скажешь. Но учти, если ты сделаешь что-нибудь совсем из ряда вон, я его заберу.
Меня передергивает, и Дамиан усмехается.
— Не будем о плохом. Сядь вон туда, — он указывает на диван напротив клеток. — Подожди. — И отходит к одному из свободных столов.
От нечего делать я рассматриваю клетки, вглядываюсь… и изумлённо узнаю в одном из скелетов…
— Винки?!
— А? — Дамиан отвлекается от колб и горелки. — Это? А, да, скелет. Я почему-то был к нему очень привязан, когда ещё имел сердце… Неважно, с него хорошо костяную пыль брать, очень качественная получается.
— Что брать?
— Пыль. Не забивай свою пустую голову, Виил.
Винки поворачивает ко мне череп и уныло смотрит пустыми глазницами. Я встаю, подхожу ближе, шепчу: «Как же так, он тебя так любил…»
Винки кидается на мою протянутую руку, ударяется о прутья. Сверкает вспышка, клетка светится синим…
— Виил! — Дамиан оттаскивает меня обратно к дивану, толкает. — Я же сказал: сидеть!
Тут у него на столе что-то взрывается, и Дамиан, ругаясь, бежит туда.
— Ненавидишь меня? — шепчу я, глядя на Винки. Она по-кошачьи улеглась в углу клетки, обернув вокруг себя костяной «хвост». — Я тоже себя ненавижу.
Винки не отвечает. Шум и суета в других клетках стихают, зато теперь все демоны и даже, кажется, газообразные духи глядят на меня.
— Выпусти, — шепчут они. — Выпусти! Помоги-и-и!
— А ну тихо! — рычит Дамиан. — Виил, можешь подойти.
По его лицу текут слёзы, и я вздрагиваю. Дамиан смаргивает, аккуратно собирает слезинки в хрустальный флакончик и кивает на другой, на столе, из алого стекла.
— Капли фензии. Гадость, глаза режет. Цени, из-за тебя страдаю.
— Спасибо, — уныло отзываюсь я.
Дамиан качает головой.
— Какой формы хочешь? Прошлый раз были лисы, но какой из тебя лис, Виил… Так, зайчонок. Хочешь зайцев?
— Хочу бабочек, — неожиданно для себя отвечаю я.
— Бабочек? — удивляется Дамиан. — Ты что, бабочек любишь?
— Да. И цветы… — Не люблю ни то, ни другое… Не любила. Но в этой темноте, холоде и страхе мне их так не хватает!
— Хорошо, будут бабочки, — пожимает плечами Дамиан. И буквально спустя минуту протягивает мне хрустальный браслет. — Надень. Не бойся, не разобьётся. Я решил его усилить, ты же у нас просто ходячая неприятность. Ну как бабочки, нравятся?
Я смотрю на… бабочек. Дамиан не изобразил их летящими, как я представляла, нет, он каждую пришпилил к следующей и следующей, и следующей…
