Артур ловит меня раньше. Музыка впускает мои крики, обволакивает их, меняет — и меняется танец марионеток, становится быстрее, стремительнее.
— Отпусти! Пусти, я сказала! Ромион, очнись! Да очнись же!
Артур вскидывает меня на плечо — легко, словно я пушинка, и быстро уносит прочь от лужайки, прочь от жуткого бала. Музыка становится всё тише, всё ненавязчивее, а я устаю колотить Артура кулаками по спине.
— Он не услышит тебя, Виола, — говорит Туан, появляясь рядом, когда Артур ставит меня на землю. — Ты ничего не можешь сделать. Слышишь?! — И ударяет меня по щеке. Больно, очень больно. — Ты. Ничего. Не можешь. Сделать! Верни Властелину сердце, и заклятье спадёт! Только так.
— Они живые там танцуют, а он играет, — всхлипываю я, — пока не умрут от усталости, да? Да?! — Я читала такие сказки — про театр колдунов. Не помню, как назывались, но помню, что люди в них умирали. Вот так.
— Идёмте, — вздыхает Туан. — Чем быстрее мы…
И тоже замирает. Наверное, я выглядела так же, когда узнала Ромиона, как Туан сейчас: бледный, лицо растерянное, кулаки сжаты, в глазах страх и неверие…
Мы оказались в каменном саду Дамиана — статуи, насколько хватает взгляда, статуи, статуи, статуи…
Среди них очень выделяется красивая, изящная скульптура маленького дракона.
— Дея! — всхлипывает Туан и кидается к ней, оседает у её каменных лап, сжимается в комок.
«А говорил, Дамиану будет ийииии всё равно», — проносится у меня в голове.
— Я его на плече не понесу, — тихо, но категорично заявляет Артур. — Он огнём плеваться будет. Виол?
— Дурак, — огрызаюсь я и иду к Туану. Сажусь рядом, под крыло статуи. — Послушай, она ещё живая. Правда, Дамиан мне Ромиона так расколдовал. Я верну ему сердце…
— Ты не справишься! — выкрикивает Туан, и, словно эхом, где-то вдалеке рычит гром. — Ты ещё не поняла? Ты не справишься! Он убьёт твоего героя, он всех нас убьёт!
Отлично, думаю я, когда Дамиан тебя заколдует, попрошу поставить его рядом с твоей сестрой. Но вслух говорю совсем другое:
— Хорошо… Хорошо, давай, когда всё закончится я попрошу Дамиана расколдовать твою… Дею, и ты её перепрячешь.
— Он всё равно её найдёт, — Туан трясёт головой, но поднимается. — Ты правда это сделаешь?
— Обещаю. Только не клянись. Пожалуйста.
И теперь я сама беру его за руку и веду к стоящему поодаль растерянному Артуру. Да, мы оба в том, что случилось, виноваты. И мы оба поплатились.
Теперь пора всё это исправить.
— Вы это… Я с ним справлюсь. Не убью, нет, но справлюсь, — говорит Артур, пока мы идём дальше, мимо статуй, стараясь не очень их рассматривать. Страшно, что будут ещё знакомые. Некоторых я действительно узнаю — почти все мои одноклассники здесь. А когда замечаю манула-в-сапогах… Чем ему кот-то не угодил?!
— Правда, я серьёзно. Виол, ты же меня знаешь, я всегда слово держу. Вот помнишь, как…
— Заткнись.
— Нет, правда! Я его только убить не смогу, а так…
— О великий герой, — вздыхает Туан. — Да будет благословенна земля, по которой ты ходишь, да будут дни твои длинны и бессчётны… умолкни!
— Вы просто не верите, — бормочет Артур, и не думая успокаиваться. — Я, знаете, сколько лет для этого момента горбатился! Я, может, только сейчас это понял!
— Угу. Потом ты поймёшь, что Дамиан может тебя убить и сбежишь, — фыркаю я.
— Я же обещал тебе помочь! — обижается Артур. — Кстати, а какой у нас план?
— А у нас есть план? — изумляется Туан.
И эти двое смотрят почему-то на меня.
— Что? Скрываемся в покоях Дамиана, — слава богу, к ним я дорогу найду, — потом ты его держишь, а я уговариваю вернуть сердце. Что вам не нравится?
— А я-то думал, она пошутила, — вздыхает Туан.
— А ты вообще больной валялся! — огрызаюсь я. — Что? У вас есть другие предложения?
Артур качает головой и потерянно смотрит на свой меч. Я представляю, что Артур думает: «Хочу домой!» И, если честно, не могу его осуждать: я тоже хочу. Очень хочу.
— Ладно, всё равно всё сведётся к битве героя и Властелина, — снова вздыхает Туан. — А потом Виола героя предаст, Властелин победит…
— Я предам?!
— Виола не предаст! — вступается Артур. — Зачем ей? Это же её идея!
— Ну-ну, — хмыкает дракон. — А представь, что ты начнёшь побеждать и в пылу битвы ранишь Властелина? Ты раньше деревянным мечом играл? А настоящим убить легко…
— Я знаю!
— И что, Виола, тогда ты за своего любимого не вступишься?
— Нет, я…
— Виола. Я изучил тебя вдоль и поперёк, — Туан улыбается — тенью, отголоском той улыбки, что некогда являлась мне в кошмарах. — Ты вступишься за Властелина. И он победит.
— А ты меня держи, — огрызаюсь я. — Крепко. Чтобы не вступилась.
Артур вымученно мне улыбается.
— Виол, не бойся, я тебе верю.
— Да мне плевать, кому ты веришь!.. Извини. И спасибо.
Дальше мы идём молча. Снова начинается метель — в бесконечно саду каменных статуй она выглядит жутко. Сугробы наметает на каменные плечи, на полы плащей и складки платьев… Я невольно присматриваюсь — мы снова спускаемся с холма — внизу, насколько хватает глаз, метёт вьюга, и то и дело выплывают из-за снега скульптуры. Судя по их количеству, Дамиан должен был окаменить всю сиернскую столицу — их здесь сотни, люди, животные, даже, чёрт, бабочки! Все тонут в снежной буре, и скоро я уже ничего не вижу из-за метели, спотыкаюсь — тогда Туан опять подхватывает меня, обнимает, и мы идём на свет меча Артура.
— Во дворце остался ещё хоть кто-нибудь живой? — шепчу я.
Туан слышит.
— Да. Но тебе никто не поможет.
— Очень ободряюще, — ворчу я. — Ты всегда такой циник или только ради меня?
— А ты всегда такая наивная или только в этом мире? — парирует Туан больше, кажется, по привычке. — Не отвечай. Знаю, что не всегда.
— И за что ты меня не любишь? — вздыхаю я, ёжась от ветра. — Мы снова границу проходим?
— Да. И я не испытываю к тебе ненависти. Раньше презирал, а сейчас, — Туан качает головой. — К чему этот разговор? Ты мне нужна, а я тебе. Вот и всё, что нас должно волновать.
— Циник, — вздыхаю я.
— Эй! — перекрикивает ветер Артур. — А это нормально, что статуи светятся?
Туан зачем-то притягивает меня ближе и сжимает крепче — и мы вместе озираемся. Сквозь метель мало что видно, но Артур прав — слабо, тихонько, но статуи действительно мерцают.
— Может, они на твой меч откликаются? — предполагаю я.
