На смятой постели продолжал подмигивать телефон. Павел пощелкал кнопками, некоторое время пялился на неопознанный номер, потом нацепил Пулю и перезвонил.
Трубку сняли сразу.
– Привет, Верницкий! – произнес простуженный голос. Сначала невнятно, но Павел подкрутил настройки и вслушался в потрескивание на линии.
– Это кто?
– Конь в пальто, – ответили из динамика. – Ты мой сюжет украл, скотина.
Павел плюхнулся на кровать и подколол в ответ:
– А ты материал из библиотеке стащила, Ириш. Вот и поквитались.
– Софья, – поправили в трубке. – Я имя официально поменяла.
– Давно ли?
– После дождичка в четверг. Не твоя печаль, Верницкий. Ты какого лешего в Доброгостово подался?
– А должен был у тебя разрешения спрашивать?
– Я первая материал накопала!
– А я накопанное раскручиваю.
– Отомстил, значит, – хрипловато хохотнула Софья. – Задела тебя? Славу увела?
– Ты зачем звонишь? – перебил Павел. – Если просто поболтать, то прости, мне некогда, прямо сейчас мне нужно…
«…поесть червей», – скакнула в голову оголтелая мысль.
Желудок свело спазмом, на висках выступил пот. Павел захрипел, выравнивая дыхание, прикрылся рукой. Зараза! Так и спятить недолго!
– Никак звонка своей подельницы ждешь? Как ее там? Нина, что ли, – продолжила Софья, и Павел услышал тяжелый вдох, как если бы собеседница затягивалась сигаретой. Ему сразу же захотелось курить, но вместо привкуса табака почувствовал привкус земли и, холодея от омерзения, вытерся ладонью.
– Так вот, – ничего не замечая, беспечно чирикала трубка, – можешь не ждать, ничего твоя курица не накопала. Не из чего копать, об этом я позаботилась.
Павел вцепился в телефон до хруста в суставах, но постарался придать голосу бесстрастность:
– В курсе уже, Ирина Петровна не обрадовалась пропаже. А тебе зачем?
– Так я помочь хочу, Верницкий. Я же отходчивая и любопытная, страсть!
– Любопытство сгубило кошку. Знаешь такую пословицу?
– Фольклором не интересуюсь, – тут голос обрел вкрадчивые оттенки, – а вот твои интересы легко вычислить. Лешачья плешь, Окаянная церковь и другие проклятые места…
– Откуда знаешь? – пульс зачастил, подхлестываемый адреналином.
– Хвосты надо ловчее подчищать, – промурлыкала Софья. – Знаю, что ты прошлым деревни интересуешься, про колдунов узнавал, про старообрядческое кладбище, про колонию и ссыльнопоселенцев.
Павел чертыхнулся и, кажется, вслух. Трубка отозвалась восторженным хохотом. Отняв телефон от уха, Павел боролся с желанием сбросить вызов, скользнул пальцем по кнопке, но все-таки не нажал.
– И что дальше? – холодно осведомился он. – Притащишь сюда телевизионщиков? Всю съемочную бригаду? Операторов, гримеров, осветителей, звуковиков?
– Я, конечно, психичка, но не настолько, – ответила Софья. – Видел же, как к приезжим относятся. Меня с командой на пушечный выстрел не подпустят. Тем более после убийства.
– Об этом-то откуда знаешь? – досадуя, спросил Павел.
– Птичка на хвосте принесла. Спокойно, Верницкий, я кость из твоей пасти рвать не собираюсь. Говорю же, помочь хочу. Материал занятный нашла, у нас товар, у вас купец. Баш на баш, давай?
Павел молчал, размышляя. От Нины помощи ждать бесполезно, а Софья ушлая девица, не просто так вынюхивала по библиотеке и выкрала газетную подшивку. Если что-то в ее интересах, землю рыть будет.
– В обмен что хочешь? – спросил он.
– Ничего особенного, Паш. Узнать хочу, что там в Доброгостове случилось. Будешь моими глазами, а я твоими ушами, – Павел поморщился и привычно тронул Пулю, – вместе такой материал состряпаем, все закачаются! А можно и репортаж с места событий вести. В телеэфир запустим, блогеров привлечем. Не дрейфь, Павлуш, тебя не обижу, будешь у нас герой под прикрытием. Ну, как?
Мысли завертелись каруселью, рассыпались у развилки «за» и «против». Правильно Софья сказала, местные не спешат открывать перед ним свои тайны, всего и есть у него информаторов, что Кирюха и сектантка Леля. А у Софьи связи, у Софьи выход на всемирную паутину, да и в теме она разбирается куда лучше Нины.
– Идет, – сказал Павел и, сощурившись, глянул в окно: сквозь стекла сочилось утреннее зарево, покачивались на ветру розоватые ветки яблонь. – Расскажи, что найти удалось.
– Хи-итрый какой! – капризно протянула Софья. – Ты первый!
– Нет, – твердо сказал Павел. – Я здесь не в игры играю, должен понимать, за что информацию продаю.
В телефоне вздохнули, прицокнули языком.
– Твоя взяла! Все вы, мужики, одинаковые, никогда девушке не уступите. Но я прощаю, очень уж меня саму эта история заинтересовала. Ты слышал что-нибудь о таинственных смертях так называемых Громовцев?
– Трагедия с группой туристов? – насторожился Павел, сразу вспомнив, о чем рассказывала ему Нина. И понял, что угадал.
– Они самые, – подтвердила Софья. – Три парня, три девушки и инструктор, Громов Иван Анатольевич, мастер спорта по пешеходному туризму. Направились они в Новоплисский уезд, в место, которое сейчас называется Лешачьей плешью, а когда-то носило живописное название «Место, где говорят духи». Синоптики обещали солнечную погоду, но прогадали. В течение трех или четырех дней шел дождь и дул сильный ветер, который только усилился, когда группа приблизилась к Лешачьей плеши. Говорят, это совершенно ровное и гладкое место, вроде Лысой горы. Ты видел, Верницкий?
– Нет, – тихо ответил Павел и крепче прижал телефон к динамику Пули.
– Это и хорошо, потому что в ночь, когда инструктор разбил там стоянку, поднялась страшная буря. Дождя не было, но ветер ревел, как ненормальный, гнул до земли деревья. По дневниковым записям, которые нашли на месте стоянки, примерно в три ночи у одного из парней совершенно неожиданно пошла изо рта пена, а из ушей полилась кровь, – Павел вздрогнул и на всякий случай прикрыл другой ухо ладонью. Вспомнился сон, ревущая непогода и бесконечный танец сектантов, тем временем Софья продолжала: – Помочь ему никто не смог, и буквально через несколько секунд он умер. Тут же одной из девушек стало плохо, и она потеряла сознание. Другая начала биться головой о камни. Один из парней с теми же симптомами кровотечения умер за несколько секунд. Оставшиеся ребята вместе с инструктором побежали из лагеря, но далеко не ушли. Инструктор умер от сердечного приступа, парень с девушкой видели, как ураган громадной силы валит деревья, как спички, и бросает на землю. Это последняя запись в найденном дневнике, и кто погиб раньше, экспертиза не установила. Нашли ребят на довольно большом расстоянии друг от друга, девушка бежала в чащу, парень – к болотам. По результатам вскрытия, все умерли от переохлаждения. И немудрено, были в одном белье и босиком, но вот что странно, у двух девушек и одного парня не оказалось глаз, они просто лопнули в глазницах. Также подтвердили кровотечение, а это означает разрыв сосудов. Как такое может быть, Паш?
