Небо качнулось и ухнуло вниз…
…в тот же миг лопнуло стекло.
Вода хлынула в горло, залила ноздри и уши. Андрей забил руками и поплавком выскочил на поверхность. Рядом с ним, отплевываясь и хрипя, кружился в водовороте брат Маврей. Глаза безумно вытаращены, на лице – улыбка.
Люди прыгали с обрыва, бились о берега, и их уносило течением…
…духота становилась нетерпимой, легкие жгло, паника выворачивала нутро до тошноты. И брат сопел где-то наверху, елозил кроссовками по обшивке, проталкиваясь к спасительному выходу…
– Спа… сен! – прохрипел Маврей и ушел под воду.
Андрея закрутило, потащило вниз. Он все еще пытался выплыть, но течение уносило его дальше к стремнине. Вздохнув, он погрузился во тьму…
…собрав все силы, Андрей вцепился в толстовку брата.
Тот дернулся, глухо воскликнул:
– Чего?
– Не… уход…
Держался крепко, тащил и тащил вниз. Павел брыкнул ногой, пытаясь вывернуться из хватки.
– Пусти! Там люди! Нас спасут!
– Нет…
Цепляясь, как обезьяна, Андрей пополз по извивающемуся брату. Вверх! К окну! К спасению! К жизни!
– По очереди! – кричал кто-то снаружи. – Пусть первым вылезет! Потом!
– Не… – упрямо хрипел Андрей.
Страх крутился, толкал его вверх. Пальцы рвали толстовку, царапали Павловы руки, щеки, вцепились в волосы. Всхлипнув, тот пнул Андрея в грудь.
– Сдурел? Мы оба погибн…
– Нет, – прохрипел Андрей и с силой ударил брата в висок. – Только ты…
Левый глаз – видел тьму. Правый – огонь.
«Почему? – спросил Павел. – Мы могли бы оба спастись… Я любил тебя. И хотел быть как ты…»
«А я тебя ненавидел. И мечтал, чтобы ты сдох…»
Их снова выбросило на поверхность. Мокрая ладонь ливня хлестала по воде, в сплошной пелене пропал обрыв, лес и крыши Доброгостова. Все краски мира смешались до сплошной грязно-серой массы, и остались только вода и небо. Там, оголяя в прорехах туч круглые бока, медленно плыла чудо-рыба. Ее левый глаз, наполовину прикрытый бельмом, выискивал мертвецов. Когда в воде всплывала очередная белая рубаха, рыба ныряла вниз и раскрывала зубастую пасть.
«А теперь мы сдохнем оба!» – мысленно закричал Павел.
Сделав долгий вдох, он снова погрузился в воду.
«Только ты…» – отозвался Андрей…
…Павел очнулся от ощущения щекотки на лице. Что-то теплое струилось и струилось по щеке, он попробовал вытереться, но не смог. Руку зажало между сиденьем и дверью. В голове гремели барабаны, «The Bullet» исполняли любимую композицию Андрея. А сам Андрей еще карабкался по обмякшему телу брата, проталкивал тело в окно. Но ему почему-то никто не помогал.
На дороге никого не было: ни машин, ни людей. Только у обочины стояли двое – молодая девушка и девчонка лет десяти. У девочки были заплаканные глаза и платье старинного покроя. И хотя люди стояли достаточно далеко, Павел услышал.
– Кого из них? – спросила девушка.
Наверное, их услышал и Андрей. Закопошился, закричал срывающимся голосом:
– Меня! Спасите меня!
Девочка вынула изо рта палец и покачала головой.
– Нет, – сказала она сильным звенящим голосом. – Ты злой. Возьму другого.
И ткнула обслюнявленным пальцем в Павла…
Он вынырнул из воды, отплевываясь и хватая губами воздух.
Легкие горели, словно их наполнили огнем. Перед глазами тоже плавали огненные круги и поворачивались к Павлу оранжевым боком. На одном из них почему-то было написано «Плотв…»
Павел зажмурился и снова открыл глаза, но круг не пропал. Из ливневой завесы вынырнул катерок и закачался на волнах, боком наплывая на Павла.
– Спа… сен! – прохрипел он…
…Андрей упал, стукнувшись затылком о подголовник. Его глаза стали темными и непрозрачными, кожа на щеке обуглилась и пошла трещинами. Он был много лет как мертв. Мертв – и все равно пытался спастись.
– Ты не имеешь права меня оставлять! – прохрипел он. – Мы должны выбраться оба или оба сдохнуть! Кем бы будешь без меня? Как справишься с этим всем? Скажи!
– Как-нибудь справлюсь, – процедил Павел, и кто-то подхватил его под руки, вытаскивая из покореженной машины на дорогу…
– За круг хватайся! – кричала с катера одетая в дождевик женщина. Ветер все равно срывал с головы капюшон, и мокрые волосы свисали красными сосульками. – Хватайся, дурак глухой!
Павел вцепился в оранжевый бок. На том конце потянули за трос, незнакомые ребята в штормовках подхватили его подмышки, втащили на борт катера со смешным названием «Плотва».
Софья Керр что-то кричала, размахивая руками перед его лицом, потом расплакалась.
– Я боялась, что ты умер, – призналась она и принялась сбивчиво говорить. Павел кивал с дурацкой улыбкой, но смотрел сквозь нее и видел другое…
…автостраду, мокрую от дождя. По ней к горизонту уходили двое: кудрявая девушка и десятилетка в белом платье до пят. Они не оглядывались…
– Верницкий?
Павел вздрогнул и вернулся в реальность. Видение пропало, а вместо девчонки перед ним стояла Софья и, держа за пуговицу, с нескрываемым волнением вглядывалась в его лицо.
– Ты выглядишь просто жутко! – вздохнула она. – И где твой слуховой аппарат? Ты слышишь меня вообще?
Павел широко улыбнулся и потрепал Софью по руке.
– Конечно, – ответил он. – Теперь я слышу все.
Эпилог
– Страшная трагедия унесла жизни сотен обитателей деревни Доброгостово Новоплисского района, – старательно выговаривала Софья Керр. У нее новенький микрофон, вымокшие волосы аккуратно зачесаны назад, глаза сверкают от воодушевления. Действительно, не каждый день удается ведущей второсортной передачи поработать в прямом эфире государственного телеканала.
Как ей удалось? Павел уже знал ответ: «Рыбные места надо знать!»
А связям Софьи он уже давно не удивлялся.
– Среди них были женщины и дети, местный участковый и даже священнослужитель, – продолжала вещать Софья. За ее спиной работали спасатели, и оператор старательно отводил камеру всякий раз, когда вытаскивали из воды выловленные тела. – Большинство погибших были членами общины «Рыбари Господни», больше известные как Краснопоясники. Собравшись здесь, – она обвела рукой избы Червонного кута, – на окраине деревни, они принимали в свои ряды не только простых людей, но и крупных чиновников. Пытаясь познать законы мироздания, решить проблемы личного характера или исцелиться от недуга, люди оставались в секте, и это привело к массовому суициду. Но что послужило спусковым крючком? Следствие считает, что все началось с убийства лидера секты, называемого старцем Захарием…
