— Мари, давай не будем задерживать кандидатов, — вмешался председатель. — Они всё же преуспели в своём деле, так что имеют право на допуск к экзамену. Потом поговоришь с ними, либо как с проигравшими, либо как…. - тут нас снова окинули пристальным взглядом, — с равными. Такое упорство заслуживает если не одобрения, то уважения.
— Хорошо, — на удивление быстро успокоилась тётя, поглаживая древко копья. Не знаю, что сказал ей Гейр, но спасибо ему. В очередной раз. — Тогда последний вопрос, почему у твоего Мастера всё еще нет куска души, раз дикаря уже убили?
Обращалась она именно ко мне, так что:
— Его оружие успело сбежать, — стиснул зубы от негодования я. — Но без Мастера и подпитки скверной далеко не убежит.
— Какие мы грозные, — впервые за сегодня улыбнулась тётя, — Что ж, не будем срывать экзамен, остальные кандидаты тоже уже явились. Пойдемте в зал жребия.
Зал жребия только назывался так пафосно, на самом деле это была небольшая комната со столом, над которым висели голограммы небольших кристаллов, ровно три штуки — по количеству кандидатов. Каждый Мастер просто подходил и выбирал один из кристаллов-заданий на удачу. Чем больше молодые охотники добыли скверны к экзамену, тем раньше они выбирали.
От волнения я даже не разглядел, что за мастера сдавали экзамен вместе с нами, хотя, кажется, это были выпускники академии, досрочно сдавшие практику. А вот в очереди мы были как раз третьи, так что выбора как такового нам не оставили — над столом висел лишь один кристалл.
«Просто протяни руку к голограмме и получишь ментально информацию о задании, — мысленно подсказал я. — Только не забудь сразу мне перебросить».
Ирина молча кивнула и сделала все четко, последовательно и быстро. Я вообще заметил, что в пиковые моменты моя Мастер становится на редкость немногословной, но очень решительной.
«Ржа! — через секунду выругался я. — Самоубийца! Самое ржавое задание из возможных!»
«Почему?» — деловито переспросила Ирина.
«Да потому что у самоубийц сразу вылазит не одна тварь, а несколько относительно мелких. Ведь именно своим суицидом они обычно вредят всем близким людям. А ещё эти твари либо нападают скопом со всех сторон, либо сразу разбегаются — к своим будущим хозяевам, душить их болью и горем. В общем, проблем масса, а скверны — чуть».
«Понятно. Так, мир не наш, но спираль желтая. Какой-то… маркиз. Элио торн Шауно и тра-та-та еще пятьдесят титулов. Какой-нибудь престарелый владетель небось… ой, нет! Мик! Да ему всего шестнадцать!»
«Ну так такие в основном и самоубиваются. Этот… как его, юношеский максимализм, так?» — задумчиво протянул я, — «Потому и говорю, у самого скверны-то и нет особо, а вот своей смертью он ее и создаст».
«Скорее всего скверны там как раз… он же не на пустом месте самоубиваться собрался. Ладно, пошли… на месте разберемся».
Я согласно кивнул и преобразовался в Оружие, которое Ирина уже привычно поймала. Звякнули фенечки-артефакты, кристалл с заданием успешно поделился координатами, и вид перед нашими глазами резко поменялся…
Ириска
— Мда, — сказала я, оглядываясь. — По декорациям это скорее похоже на «Звездные Короли», чем на «Три мушкетера». «Маркиз» в этой обстановке вдвойне странно звучит. Мик… мне не по себе. Он же пацан еще!
«Скажи спасибо, что пацан. Дети тоже умирают. Но обычно скверны у них не много, да и та — наносная. И дети быстро забывают боль и обиды, в отличие от взрослых. Так что детьми как раз стажеры и занимаются, просто… помня о твоей проблеме, я не брал на них задания».
— Правильно делал, — я поежилась и обогнула какую-то фигню в центре комнаты, похожую на голографический центр управления… чем-то там. — Дети не должны умирать, это неправильно. Наверное. Я… понимаешь, ты ведь тоже… а если бы не случайность и меня в тот день не занесло в подворотню? Мне подумать страшно, — я даже передернулась вся от этой мысли.
А Мик промолчал, но как-то так… не просто промолчал. О чем-то он там думал, о своем…
Юный самоубийца нашелся на балконе. Если можно так назвать стеклянный выступ в стене небоскреба, возвышающегося над огромным футуристическим городом едва ли не на километр. Мальчишка стоял на перилах и белыми от решимости глазами таращился в пустоту под ногами.
От него волнами расходилась какая-то запредельная чернота. Я еще никакой скверны не касалась, а отчаяние и боль почувствовала, как свои.
О блин!!!! Идиот! Придурок малолетний!
История была стара, как мир, и так же банальна. Первая любовь, травля в школе, ничего не понимающие в юных метаниях взрослые, и как венец всего безобразия — сегодня в элитном аристократическом лицее толпа веселых шутников направленным излучением чего-то там растворила на парне одежду прямо во время перемены, в коридоре. И пока несчастный метался, пытаясь руками поймать исчезающие на глазах штаны, кто-то шибко умный все это снимал, а потом еще и выложил в общую сеть…
И ОНА там была. И смеялась вместе со всеми, и…
Время словно остановилось. Скверна уже привычно-зелеными волнами облаком колыхалась вокруг загнавшего себя в черное отчаяние пацана. И это все была не его скверна, она… жрала его снаружи, впиваясь в душу мерзкими отростками, терзая ее и доводя до грани. А прямо напротив люа в ауре горела странная метка, как печать. И эта штука пульсировала, мигала в такт колыханию скверны. Я даже зажмурилась на секунду от боли. Что ж ты делаешь, идиот… что вы все делаете?
Не знаю откуда, но я словно увидела кусочек будущего. Изломанное тело на дорожном покрытии, толпу вокруг, брызнувших в разные стороны зеленых призраков. А как их много! Много-много больше, чем сейчас клубится вокруг мальчишки.
Вот один впивается в сходящую с ума от горя мать, вот другой несется по новостным каналам к затеявшему эту травлю ровеснику. Нет, он не накинется на него сразу — совесть в подростковом возрасте еще частенько спит… но страха и нежелания отвечать придурок хлебнет по полной. А тварь затаится в его ауре и вернет свое сполна лет через… через много. Когда проживший жизнь взрослый человек сполна осознает, что он натворил. Когда разбившийся молодой идиот будет приходить в его сны каждую ночь…
И не к нему одному. Та девочка, ради которой все это затеяно. Те дети, которые просто смеялись, ни о чем не думая, те учителя, что упустили…
На каждого найдется своя тварь.
Он уже шагнул в пустоту, глупый мальчишка. Почти шагнул.
И эта странная метка… почему она мерцает?! Она сбивала с толку и туманила разум. Меня пронзило таким диким ужасом, что не передать. И разорвало на две истекающие кровью части. Одна из них кричала и рвалась остановить безумие, а вторая… Вторая застыла в отчаянии с одной мыслью — я не могу снова рисковать Миком. Я не могу подвести его!
А дальше случилось то, чего я никак не ожидала: Мик резко дернулся в руках и резко скомандовал:
