— Рекомендую начать с Мартоша, — от чистого сердца посоветовал я, воспользовавшись тем, что мы вдвоем смогли войти в библиотеку, а перед носом нашего сопровождающего двери захлопнулись. — Он у нас любит обо всех заботиться, так что вы станете идеальной парой…
Книга, будто дожидаясь нашего появления, снова упала со стеллажей мне под ноги. Нагнувшись, я приподнял ее, попытался открыть, почувствовал, как какая-то магическая сила резанула меня по ладони, и протянул книгу бестолочи:
— Теперь твоя очередь. Открывай!
В ответ на мой совет про Мартоша девчонка лишь загадочно хмыкнула себе под нос. Потом взяла у меня из рук книгу, осторожно, но с любопытством, провела пальцем по корешку, погладила обложку, как котенка… И даже не вздрогнула, когда под одним из пальцев остался кровавый след. И открыла книгу…
Я приготовился увидеть что-то… что-то очень важное!.. Что-то такое, сверхсекретное и таинственное, доступное только избранным, таким как я и… бестолочь…
Но вместо этого страницы начали быстро перелистываться сами, словно пытаясь улететь, а из них в разные стороны брызнули разноцветные полупрозрачные цветочки, ленточки, искорки… танцующие зомби, размахивающие блестящими бумажными полосками, оскаливающиеся черепа в нарядных веночках… и огромная улыбающаяся рожа призрака… чтоб его!..
— Поздравляю вас, королевские потомки! Все задания в паре выполнять без уловки! Только вместе учиться вам суждено, быть же вам неразлучными, как бокал и вино.
— Я поэт, зовусь Незнайка, от меня вам балалайка, — хмыкнула бестолочь, глядя то на меня, то на книгу. И, еще раз посмотрев на меня, заливисто рассмеялась.
— Гюльчатай, личико попроще сделай! — сквозь смех выдала она очередную загадочную фразу. — Эх, фотика нет… Я бы на фотографию твоей рожи до старости любовалась!
Немного успокоившись, бестолочь выдавила из себя что-то похожее на ехидное сочувствие:
— Ну чего ты скислился? Смотри, какой песик симпатичный, — и ткнула пальцем в скелет собачки, медленно растворявшийся в воздухе над книгой. — А ты думал, тебе могущество вот так на блюдечке сразу выдадут? Так не бывает даже в сказках.
Тут она оказалась права. Вместо могущества нам выдали «График обучения. Первая часть. Развитие некроцелительских и некробоевых способностей до четвертого магического уровня».
Ну вот, как один — так сидел себе и читал все, что в голову взбредет, безо всякого там графика. А как в нагрузку девчонку впихнули, так сразу вместе с ней и график… Хорошо хоть расписания занятий нет, как в лицее!
— А алфавит тут есть? — деловито поинтересовалась девчонка, заглядывая мне через плечо. — А то эти ваши кракозябры мне ни о чем не говорят.
Вот ведь… бестолочь! То есть пока она буквы не выучит, мне придется сидеть и в потолок плевать?
Глава 20
Анна:
Ну и рожа у тебя, Шарапов! В смысле, такое у Адриана сделалось лицо, когда ему вместо тайн мироздания выдали кучу некромантских смайликов и техзадание — ммм… Я действительно искренне пожалела об отсутствии фотоаппарата. Впрочем, потом, как будет время и возможность, по памяти зарисую — Мартошу покажу. Должны же и у него быть в этой жизни какие-то радости?
Кстати, я тоже успела про себя порадоваться тому, что в качестве учебных пособий местная обучающая система выдает материальные иллюзии. Практика отличная, но если бы они каждый раз, как понадобится закрепить навык, резали или травили кого-то из парней, думаю, надолго бы пособий не хватило. А так и трупы анатомированы, и студенты целы. Ляпота…
А вторая хорошая новость — это то, что брюнетистую неприкосновенность вполне можно обойти. С целью причинить ему пользу. Я вообще едва не разулыбалась, как последняя каракула, когда это предположение подтвердилось. Это я вам как патологоанатом скажу — причинять пользу человеку можно всяко-разно разнообразно и очень интенсивно!
Сладкие мечты удалось отодвинуть на задний план с некоторым трудом, и я принялась тормошить своего будущего недобровольного пациента:
— Эй, не спи! Пошли букварь искать! Надеюсь, у вас слоговое письмо, а не иероглифическое и не это… короче, пошли!
— Букваря тут нет! — огрызнулся он. — Могу атлас найти, анатомический, там картинок много.
— Это само собой! — воодушевилась я. — Анатомический атлас всегда пригодится. А насчет букваря я не была бы так уверена. В худшем случае — напишешь мне алфавит от руки и будешь озвучивать буквы.
— Да ща-а-а-аз! — непримиримо фыркнул Адриан. — Говорящую азбуку нашла! — он подскочил и чуть ли не вприпрыжку помчался к стеллажам, где и скрылся. Только изредка эхо доносило сердитое бормотание откуда-то из недр книжного лабиринта.
Минут через пять гордый брюнет вернулся с добычей:
— Вот! Атлас, — он потряс у меня перед носом здоровенной яркой книжищей альбомного формата с завлекательным препарированным телом в переплетении уже знакомых цветных ниточек на обложке. — И вот! — теперь передо мной покрутили толстой серой книжечкой самого скучного вида. — Справочник некроцелителя! Он мне три раза под ноги упал. Настойчивый, гад!
— Умничка, — похвалила я добытчика, стараясь не ржать. — Я все понимаю, тебе очень хочется читать мне вслух и все время находиться рядом со мной, поэтому простым путем мы не пойдем. Ну, зато узнаем друг друга поближе!
Адриан посмотрел на меня с мрачной обреченностью и цветисто выругался, поминая Танатоса во всех позах.
— Угу, согласна, — я отобрала у него атлас и с интересом изучала обложку. — Но читать тебе придется учить меня самому, вряд ли этот ваш Танатос снизойдет.
Еще пару заковыристых рулад спустя брюнет все же окончательно смирился с судьбой «учительница первая моя» и потащил меня вместе с книжками к столу у окна. Туда же, повинуясь небрежному жесту, сами собой приковыляли два мягких кресла в парчовой обивке. В одно он рухнул сам, в другое запихал меня.
— Смотри сюда! Это буква «Вый»! — ткнул он в раскрытую книгу и скорчил такую рожу, что будь я буквой — слиняла бы со страницы.
Но я не буква, поэтому бестрепетно его притормозила:
— Погоди, надо все по порядку, — и огляделась в поисках письменных принадлежностей.
Пачка чистой бумаги нашлась довольно быстро в бюро у соседнего окна. Там же, в углублении под откидной столешницей, обнаружились палочки, внешне очень похожие на заточенные карандаши. Я почиркала острым кончиком по бумаге — рисует, четко и легко, отлично.
— Вот теперь поехали. Говори букву, показывай, я зарисую и напишу себе транскрипцию.
Бурча, ругаясь и ерзая, Адриан все же выдал мне алфавит и его слоговое сочетание. Ничего особо заумного, правила фонетики почти совпадали, а исключения можно выучить. На то, как я пишу возле каждого нового символа в скобочках русскую букву или сочетание, брюнет смотрел краем глаза, вроде как «очень надо», но было заметно, что любопытствует, так что я не вредничала и комментировала свои действия вслух.
