Вот мне, конечно, было жалко девочку, и в то же время я с трудом удерживалась от совершенно детского желания показать ей язык, а потом схватить своего блондина за лацканы пиджака и поцеловать на глазах у всего управления. Ну вот такая я противная собственница, да... мое.
А за лацканы и целовать - это я все же осуществила, просто не в общем холле, а за закрытой на хлипкую задвижку дверью его кабинета.
Мартош ответил с таким энтузиазмом, что мы едва не упали, последовательно споткнувшись о корзинку для мусора, о диван, о стул, о стол... и все это не прерывая поцелуя. Стол и решил нашу участь, блондин одним движением, не глядя, смахнул с него немногочисленные бумаги, подхватил меня под бедра и усадил на гладкую деревянную столешницу.
- Потом магией поправлю, - объяснил он, лихорадочно расстегивая крючки на моем корсаже. - К Танатосу все!
Может, кто и был против, но точно не я! И пусть слишком громко стонать и вскрикивать было нельзя, но и сдержаться оказалось совершенно невозможно... этот сорвавшийся с тормозов хулиган такое вытворял... да и я не лучше.
Заниматься сексом на столе, когда за дверью полно народу и в любой момент кто-то может начать ломиться в кабинет, оказалось восхитительно непристойно и возбуждающе...
Моя не до конца снятая одежда, контраст между стянутой широким жестким ремнем талией и растерзанной рубашкой, спущенной с плеч... и его смятый моими нетерпеливыми пальцами пиджак, и то, как бесстыдно мои руки сжимают его ягодицы, забравшись под жесткую ткань, и... и... черт побери, я не понимаю, как мы не сломали несчастный стол!
Спрятав последний, самый громкий стон в поцелуе, мы оба обессиленно замерли, не отрываясь друг от друга. Мартош уронил голову мне на плечо и вдруг негромко, как-то очень по-мужски рассмеялся, прижав меня к себе.
- Как же с тобой хорошо...
- Лорд Иллеш, подозреваемого доставили! - в дверь деликатно постучали. Мы переглянулись, хором тяжело вздохнули. Рассмотрели, во что опять превратилась наша одежда... мда. И так же хором заржали.
Глава 3.9
Возвращаемся по времени немного назад...
Адриан:
Свой разговор с Месаршем я не стал пересказывать никому. Это мое личное дело, о чем мы там с ним в аэромобиле общались...
А вот о своей встрече с личем в тот же вечер сообщил Мартошу. И о нитях, которые идут в замок. И о том, что кабинет «схлопнулся». И о том, что я не знаю, как освободить Анну.
Конечно, про последнее я ему сообщил в последний момент, уже выходя из его комнаты:
- Да, кстати, не обещаю, что освобожу бестолочь от клятвы, но, возможно, со временем...
- Потому что не знаешь как? - Мартош прищурился и оглядел меня со злым каким-то прищуром.
Я пожал плечами и изобразил безразличие.
- Не смей пользоваться клятвой... никогда больше! - рыкнул он, и ошейник у меня на шее на долю секунды стал теплее.
- Да пошел ты! - теперь уже я разозлился. - Даже Месарш до такого не додумался, поверив мне на слово, а ты, значит, решил власть свою показать?
- Ну не все же тебе ее демонстрировать?! - огрызнулся Мартош. - И радуйся, что я не приказал тебе пойти и объясниться с Анной. А то я могу...
- Тебе же хуже будет, - фыркнул я. - Она вернется ко мне.
- Я бы не был так уверен! - тоже усмехнулся Мартош. - Анна - умная девушка, а умные могут простить одну глупость, но не две подряд.
Я вылетел из его комнаты, хлопнув дверью, вбежал к себе, упал на кровать и... как ни странно, почти сразу уснул. Чтобы проснуться от дикого жара. Дикого страшного жара...
Я горю? Я в огне! В голове мутится, дым... везде дым... Пот ручьем... кашель... но боли пока нет, только страх, злость, гнев... и неверие, что все происходит со мной!
Я привязан к огромному столбу, рядом отец, за ним - брат... Вокруг толпа людей... А с балкона дворца на нас смотрят коронованный светлый предатель и его сын, Лайош. Я могу смотреть только вбок, на отца, или вверх, на Лайоша. На людей из-за стены дыма - сложно. И... плевать мне на них! Но Лайош?!.. Как он мог?!
И тут я чувствую ментальный удар. Да, вовремя!.. Дым проникает в легкие, я уже перестаю воспринимать реальность из-за боли... Не могу дышать, не могу кричать... и видеть уже почти не могу...
Но после ментального толчка я замечаю пса, подбежавшего почти вплотную к огню. Я чувствую его страх, но он стоит, стоит и держит в зубах полузадушенную сову.
Да, это выход. Временный... Потому что если остаться в птице надолго, я растворюсь в ее сознании. Но зато не сгорю заживо... тело сгорит, а разум нет.
Может, Лайош что-то придумает потом? Сейчас главное - выжить! Только переноситься надо полностью... полностью!.. Страшно, но гореть еще страшнее!..
Самый ужасный кошмар анимага - перенестись полностью в тело животного, потеряв связь со своим человеческим. Говорят, после этого в астрале остается посмертный отпечаток памяти...
Оковы на руках мешают мне использовать некросилу, но анимагия - немного иное, ее нельзя заблокировать, особенно если рядом стоит тот, кто готов тебе помочь, и смотрит глазами Лайоша с собачьей морды...
- Да будьте вы прокляты! - уже взлетая в небо, я вдруг услышал громкий голос отца: - Если мои потомки не вернутся в родные стены и закон равновесия не восстановится, вы все умрете. Все! - и он рассмеялся страшным безумным смехом. - Умрете сами и убьете своих близких! Ни одного живого не останется в этой проклятой мною стране... - снова раздался страшный смех, от которого даже мне стало жутко.
Но я не удержался и подлетел, чтобы посмотреть на лицо светлого предателя... испуганное и растерянное. Люди на площади заметались в панике. Часть, наоборот, застыла от парализующего ужаса. Они уже наказывали сами себя за то, что явились смотреть на нашу казнь...
Мой отец каким-то чудом преодолел блокирующую силу антимагических оков. Его мощь подпитывалась сейчас из моего тела и тела брата.
Но вместо того чтобы спастись из огня, отец проклинал всех... И помечал каждого страшной меткой смерти. Каждого!... Все, кто оказался на площади, должны были умереть в течение года.
Я ощутил, как умерло мое тело, почти сразу следом за мной ушел брат - отец выпил из нас не только магию, но и саму жизнь. А сам стоял в огне и смеялся...
Наверное, он понимал, что спастись не получится - кругом были лучники, вооруженные стрелами с антлигоскими наконечниками, практически убившими нас в замке. Поэтому он тратил всю свою магию на месть...
- Никто и ничто не остановит мое проклятие! Если оно начнет исполняться - все умрут!... А я восстану, чтобы править мертвыми!
Резко проснувшись, я услышал из соседней комнаты негромкий вскрик и рванул к Мартошу, как был, в одном нижнем белье, но зато с огнестрелом в руке.
