- Ах, не надо злиться? - практически Медузой Горгоной прошипела я, мельком обнаруживая, что часть “щупалец” встали дыбом вокруг моей головы - вот один-в-один змеюки из прически персонажа греческой мифологии. - Да я те...
Но закончить не успела... Адриан вдруг начал таять, причем вместе с моими “щупальцами”. А сквозь него проглядывал смутно знакомый потолок и край оцинкованного стола...
Словами не передать, каким ужасом меня накрыло при виде родной прозекторской. От одной мысли, что я сейчас очнусь в насквозь знакомом морге и пойму: и Адриан, и Мартош, и весь этот сумасшедший мир всего лишь одна большая красочная галлюцинация... я просто заледенела. А когда почувствовала боль и жжение, все нарастающие, тянущие - едва не вскрикнула от радости.
Горели и болели руки, точнее пальцы. На левой руке - тот, на котором оказалось кольцо темной королевы, и на правой... тот, на который я сама не помню когда надела кольцо принцессы Бернадетт.
Эта боль разом унесла вдаль и прозекторскую, и нависающий край стола для вскрытий, и общее дурнотное состояние.
Я вновь лежала на постели в той самой комнате, куда мы с Адрианом провалились по воле темного мафиозо, и мое непутевое чудовище что-то бубнило совсем рядом:
- Бестолочь! Очнись... Очнись, а?! ...... ну пожалуйста!
- Иди в задницу, чертов манипулятор, - буркнула я, не открывая глаз. - Не дождешься!
Но тут же резко села на кровати, ухватившись за спинку. Огляделась и спросила с легким налетом ужаса:
- Ты чем тут занимался, несчастье мое?
Весь пол был изрисован многочисленными пентаграммами, начерченными, если не ошибаюсь, кровью. Его кровью.
- С Танатосом торгуюсь, - криво усмехнулся манипулятор с целыми первичными половыми признаками. Повезло ему, что я на обморок отвлеклась.
- Много пообещал? - несколько нервно уточнила я, прикидывая, чего еще особо хитровые...вывернутого мог запросить этот божественный жулик за помощь. Почему жулик? А по результату, блин, деятельности! Вечно он втравливает своих темных в разные приключения, а потом милостиво приходит на помощь. Не без выгоды для себя, любимого!
- Да пока только начал, так что ты вовремя проснулась, - признался Адриан, слегка опасливо посматривая на мои начавшие вяло шевелиться целительские “щупальца”.
- Я вообще все делаю вовремя, - вкрадчиво поведала я, медленно поднимаясь с кровати и прицельно прищуриваясь. - В отличие от некоторых шибко умных клятвовзятелей!
- Я тоже все делал вовремя! - Адриан тут же состроил большие честные глаза и несколько торопливее, чем надо, добавил: - И не топай по пентаграммам, а то мало ли что будет... Сиди лучше, не делай резких движений! Ты вообще недавно не дышала, так что тебе в себя прийти надо!
- Ничего, с Танатосом я договорюсь, если что, - заверила я, по-вампирски вкрадчиво улыбаясь и разминая “щупальца” - это было почти физически приятно. - А пока с тобой поговорю. Иди-ка сюда, прелесть моя ненаглядная, я тебе на примерах расскажу, что для меня лучше, что хуже, а что вообще карается отрыванием яиц нахер!
- Бестолочь, приличные леди так не выражаются, - объявил ненаглядный, вопреки моей вежливой просьбе, отступая от меня подальше - к стене.
- Во-первых, где ты видишь тут приличную леди? Пока здесь исключительно очень злая я. Во-вторых, иди по-хорошему, а то я тебе начну не словами объяснять, в чем ты не прав, а чем попало по чему достану! - рассвирепела я окончательно, и сделала молниеносный бросок “щупальцами”, пытаясь сцапать добычу.
- Дорогая, давай уладим все по-семейному? Тихо и без членовредительства! - Адриан увернулся, отпрыгнул в сторону, на лету пытаясь продолжать переговоры: - Я же признаю, что был не прав!
- Да что ты! - кровожадно обрадовалась я, методично загоняя жертву в угол, откуда прыгать некуда. - Это ты по-семейному был не прав, скотина с ушами, когда мне мозги правил?! Это ты, гад такой, по-семейному за меня решил, что мне лучше?! А если бы с тобой так поступили, а?! - ух ты, а я и не знала, что у меня столько “щупалец” - они уже почти заполнили всю довольно большую комнату и продолжали расти и расти. - На секунду представь, на секунду! - наконец один особо шустрый магический щуп дернулся в нужный момент в нужном направлении и поймал беглеца за щиколотку.
Остальные “щупальца” тут же радостно ринулись на добычу, которая, как ни странно, не стала защищаться от нападения, хотя и могла бы. Ведь Адриан был сильнее меня и физически, и магически, однако позволил плотно запеленать себя в кокон.
- Представь, дорогой, - я встала и пошла, переступая через кровавые пентаграммы к своей связанной жертве, - что я вот возьму и просто сотру у тебя в голове то воспоминание, которое, как мне кажется, причиняет тебе вред. Я этого не умею и никогда бы так с тобой не поступила, но... представь, а? Себя на моем месте. Что бы ты чувствовал? - я втянула “щупальца” и устало прислонилась лбом к мужскому плечу.
Возможно, и стоило кому-то чего-нибудь оторвать... или еще как пристукнуть, не знаю. Но после того ужаса, который я испытала, на секунду почувствовав себя в своем прежнем мире и почти поверив, что все это мне приснилось... живой, настоящий, осязаемый Адриан уже не вызывал той злости, которую я ощутила, когда поняла, что он с нами сотворил.
- Я же сказал, что был не прав, - мое ходячее несчастье очень аккуратно приобняло меня и продолжило: - Не подумал, поторопился, сделал, потом не знал, как исправить. А воспоминаний у меня в голове куча, и многие причиняют вред. Может, и жаль, что их нельзя стереть... Но ты права, решать, какие стирать, а какие - нет, должен я сам, а не кто-то за меня, - Адриан приподнял мою голову за подбородок, посмотрел в глаза... - Прости меня, если сможешь, пожалуйста...
- Если пообещаешь никогда больше не решать за меня, - я не стала отводить взгляд. Синева в его глазах гипнотизировала и затягивала, как колдовское озеро. - Я люблю тебя, мое несносное некромантское чудовище. Я не знаю, как так получилось, не знаю, что будет дальше. Сейчас я не хочу об этом думать.
- А что такое "думать"? - засмеялся Адриан, подхватил меня на руки и понес на кровать. - Думать мы будем потом...
Вот уж точно, ни одной мысли просто не осталось. Мы целовались, целовались, целовались... я тонула в нем и даже не пыталась выплыть, полностью отдавшись на волю волн, которые уносили все дальше и глубже в этот обжигающе-терпкий омут с нотками горечи и нежности. Почему горечи? Об этом я тоже не думала.
Главное - вот он, мой, только мой, живой, настоящий, никакая не фантазия и не галлюцинация, не “прошлое” и не “забытое”, а просто скотина самоуверенная, мужик, блин, решивший, что вот так вот он меня защищает... идиот.
И от этого осознания его несовершенства и одновременно стремления защитить даже ценой своей боли сносило голову напрочь. Мой... мой!
Глава 3.15
Анна:
