- Оставьте нас с леди наедине. Я хочу сказать ей пару фраз. Уверен, они произведут на вашу будущую жену целительный эффект.
Я вышел в коридор, встретился взглядом с лордом Морашем, пожал непонимающе плечами. Старик лишь хмыкнул, но я чувствовал, что он тоже не знает, что именно хочет сказать лорд Эрвин моей невесте.
Но не прошло и пяти минут, как Месарш вышел, а Анна... Анна открыла глаза!
Адриан:
Какое-то время я жил словно в дымке, приходя в себя только чтобы попить. Смутно, сквозь дымку, я очень часто видел озабоченное лицо моего ручного зомби, которому, в конце концов, даже дал имя - Зоб. И он почти сразу стал на него откликаться...
Зоб мало что мог говорить, но как мог постарался пересказать мне, что же произошло, после того как лич сгорел в пламени собственной мощи. Не найдя другого сосуда, вся темная сила моего безумного предка устремилась в меня. Словно мне было мало своей собственной.
И то ли от переизбытка магии, то ли из-за чего-то другого, но мое сердце на время остановилось. Напуганный Зоб, утащив меня в свои межстенные тайники, спрятал и старательно делал мне искусственное дыхание.
Хотел бы я знать, кем он был раньше... до своей смерти. Наверное, кем-то очень умным и очень добрым. А еще он был слишком сообразителен для обычной нежити, да даже для высшей - все равно слишком самостоятелен и разумен. Но Зоб свято охранял свою тайну. Едва я пытался вызнать у него хоть что-то, он начинал прикидываться полным идиотом и ухать еще лучше, чем моя сова. Ей... Ему я тоже дал имя - Онджи. И именно он, предатель, в какой-то момент привел ко мне Месарша.
- Не могу сказать, что вы прекрасно выглядите, лорд Галлеш. Думаю, вы уже достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы перебраться из этой помойной ямы в приличную спальню. И, простите великодушно, но вам не помешало бы помыться.
Насчет того, что я себя хорошо чувствую, это Месарш мне польстил... Чувствовал я себя отвратительно. И физически, и морально. Особенно мне стало нехорошо, когда я узнал, что провалялся на грани между жизнью и смертью больше месяца. И все это время Анна и Мартош считали, что я мертв, потому что их оглушило моей временной смертью, эманацию которой усилила смерть созвучного мне по энергетике Анталя. Моя призрачная копия исполнила свою мечту - упокоилась с миром. Интересно, встретимся ли мы снова когда-нибудь в процессе безумства реинкарнаций?
Ну и последним доказательством моей смерти был... пепел от лича, осыпавшийся вокруг моего тела, словно контур.
Просто добрый Зоб, прежде чем тащить меня в свое укрытие, перевернул и как следует тряханул. Расстегнувшийся ошейник просто свалился на пол. Туда же осыпалась большая часть пепла...
- Если хотите, можете продолжать жить здесь, прячась от всего мира. Но тогда у меня к вам большая просьба: посоветуйте мне надежного человека на вашу должность.
- На какую должность? - изумился я, наконец-то с трудом поднявшись и теперь пошатываясь, вцепившись в плечо Зоба. Падать при Месарше не хотелось, но и стоять самостоятельно пока не получалось.
- А лорд Иллеш не успел вас обрадовать? Вы же убили Чонгора Сабо, унаследовали его темную империю, так что теперь вы являетесь «королем» преступного мира Ульганэша. Кажется, так звучит ваш новый титул?
- Так, сначала я должен помыться, потом поесть, а потом... потом я буду думать! - выдохнул я и чуть не упал вместе с Зобом. - И учтите, ошейник я на себя надеть не позволю!
- Что вы, лорд Галлеш, какой ошейник! - и Месарш усмехнулся так, что у меня прямо вот все зачесалось от неприятного предчувствия. - Ваш ошейник на вас, молодой человек, - и он скосил взгляд на мою левую руку, украшенную серебряным кольцом. - А еще число ваших слабостей слегка выросло, на одну маленькую темную прелестницу, которая родится на свет через... восемь месяцев, если с ее матерью все будет хорошо.
Я зарычал и кинулся стукнуть этого гада по морде, но едва не упал. Хорошо Зоб поймал и удержал.
- Лорд Галлеш... - Месарш посмотрел на меня с каким-то отеческим укором во взгляде. - Когда же вы повзрослеете? Идите мойтесь, а я пока закажу вам еду.
Анна:
Сумрачные своды храма отражали мелодичные переборы органа, превращая негромкую мелодию в нечто божественное. Это был очень старый и очень маленький храм, пристроенный к императорскому дворцу в незапамятные времена, когда королевства Ульганэш толком еще и не было. Храм двуликого бога, не обезображенный переворотами, революциями и модой. Изначальный.
- Деточка, главное в твоем положении - не волноваться! - напутствовала меня будущая свекровь, заботливо поддерживая под руку и одним взглядом строя не слишком многочисленную толпу родственниц, суетившихся на заднем плане. - Это всего лишь формальность, ты и так наша самая лучшая девочка, все будет хорошо!
Я вздохнула. Мама Мартоша мне нравилась, она оказалась очень милой, очень деликатной и очень... деятельной дамой, окружавшей меня таким количеством заботы и опеки, что я временами впадала в отчаяние и сбегала к будущему мужу в управление, несмотря на бурный протест всех вокруг, включая мой собственный организм.
Я улыбнулась свекрови, показывая, что все в порядке, и медленно пошла по ковровой дорожке к алтарю, туда, где ждал мой золотой принц.
Взгляд скользнул вдоль прохода, по немногочисленным гостям... Его Императорское Величество почтил церемонию собственной персоной, что произвело неизгладимое впечатление на родню Мартоша. А меня больше занимал его незаметный, скрывающийся в тенях заместитель. Я встретилась с Эрвином взглядами и без слов сказала ему: “Спасибо за все”.
После того что произошло в замке, я больше месяца провалялась в коме, в лучшей имперской клинике под присмотром жутко матерящегося лорда Мораша и целого штата целителей. Я не хотела возвращаться. Наоборот, изо всех сил сопротивлялась, пытаясь утопить в темноте свою боль.
При этом я почему-то прекрасно слышала и Мартоша, умоляющего меня очнуться, и Мораша, который на чем свет стоит крыл пустоголовых юнцов, которые не уберегли его ученицу, и безмозглую имбецилку, едва не загнавшую себя в могилу, а теперь не желающую оттуда вылезать.
А потом пришел лорд Месарш. Его я тоже услышала. Он выгнал всех из палаты, подошел к кровати вплотную и очень жестко произнес:
- Возвращайся сию секунду. Ты не имеешь права убивать его ребенка!
И меня в то же мгновение вынесло на поверхность, как из глубокого омута, задыхающуюся, мокрую от пота, перепуганную...
- Чьего?! - едва выдавила я, пытаясь откашляться. - Чьего ребенка?!
Этот гад не ответил, только усмехнулся и ушел. А в палату ворвалась целая толпа народу, и у меня не было ни одного шанса снова спрятаться в не-жизнь...
Мне потом было невыносимо стыдно и перед резко постаревшим Мухомором, который так обрадовался, что все время отворачивался к окну, чтобы скрыть неуместные слезы. И, главное, перед прорвавшимся к моей постели Мартошем. Исхудавшим, измученным, но таким счастливым от того, что я очнулась.
