Как бежала назад сквозь лабиринт коридоров, я не очень хорошо запомнила. Хорошо еще, никто навстречу не попался — затоптала бы и не заметила. Заблудиться не позволил инстинкт загнанного в угол зверя — я почти безошибочно пролетела в обратном порядке весь свой недавний путь и по инерции едва не спланировала с высоких каменных ступенек, ведущих на псиный двор.
— Натаэль! — не обращая внимания на окликнувший меня голос, я метеоритом пронеслась по чисто выметенной брусчатке и едва не снесла решетчатую ограду шархушни.
Псины мои встретили меня внимательно-встревоженными взглядами, а потом, словно по беззвучной Найдиной команде, начали плавно и вроде бы неспешно выбираться из логова и грамотно распределяться на самом опасном направлении — у калитки. Так, что скоро живая мохнатая стена прочно отгородила меня и подхваченного мной на руки Кукушонка от всего остального мира.
Заскочив в нашу хижину, я пометалась из угла в угол, потом спохватилась, усадила слегка испуганного переполохом сына на лежанку, выпрямилась и несколько минут сосредоточенно и глубоко дышала «животом», периодически задерживая дыхание. Так учил Лешка, это был хороший способ унять панику и попытаться здраво оценить произошедшее.
Так… все зависит от того, поднимет ли крик оставленный в недрах замка сученок, как только сможет разогнуться и передвинуть свои «всмятку» из того угла, где я его бросила. Есть шанс, что промолчит — вряд ли герцог будет доволен его самодеятельной попыткой пролезть поперек батьки ко мне под юбку. Но даже в этом случае мстительный гаденыш постарается устроить мне веселую жизнь всеми способами, которые придут в его извращенскую башку. Это плохо… а еще сам герцог, чтоб ему пусто было, козлу озабоченному! Ему по яйцам точно нельзя…
Но еще хуже, если оскорбленный дворяненок от злости забудет про гнев сюзерена и про позор получить славу битого девкой слабака и открыто обвинит меня в покушении на свою священную особу. Такое тоже вполне может случиться — ведь это будет его слово — слово дворянина — против моего, и мало ли что он придумает — взяла и напала, тварь такая, без повода и причины.
В любом случае, надо собрать вещи и быть готовой бежать. Господи, зима на носу… куда я пойду с ребенком? Ох, дура… надо было не просто бить эту мразь по яйцам, а добивать. В таком случае был шанс отбрехаться — я слабая женщина, а кто напал на господина, я не разглядела… ох.
— Натаэль! — сквозь негромкое, но оттого еще более страшное Найдино рычание пробился голос старшего егеря, и непонятно было, чего в нем больше — тревоги или…
— Вот чертова баба, куда ты запропастилась, дура, жопу демона тебе на голову! Убери шархушей, идиотка, и иди сюда, думать будем. Там по твою душу ушан явился, слышишь?!
Заполошно колотившееся о ребра сердце обморочно замерло и провалилось куда-то в желудок. Ушан? Эльф?! За мной… или за моим сыном?!
А кому мы еще могли понадобиться? Мифическим любителям человеческих женщин в своей эльфийской постели? Не смешите мои тапочки… это заказчик. Та самая гнида, которая разрушила нашу жизнь и мою семью. Как нашел… как нашел? А меньше выпендриваться надо было со своей гигиеной и «уникальными» навыками дрессировки. Мазать Никитоса грязью поверх только что выстиранной одежки, самой переодеться чучелом и сидеть в дальнем углу псарни, вообще не высовывая оттуда носа!
Впрочем, бесполезно теперь сожалеть, надо быстро решать, что делать дальше. На всякий случай я вытащила из-под лежанки давно сшитую из мешковины торбу и покидала туда все наши с сыном немудреные пожитки. Переобулась в сапоги, одела потеплее Кукушонка, а сумку отнесла Найде и, скрываясь за спинами остальной стаи, быстро привязала ее к импровизированной веревочной сбруе, надетой на собаку. Если что — драпать будем вместе. Мне и в голову не пришло бы оставить родное существо во власти не слишком добрых людей и сбежать без нее. Впрочем, кто кому в этой ситуации нужнее — это еще вопрос…
Поговорить с егерем я не успела — пока провозилась, ему надоело разоряться на весь двор, да и стража подоспела. Похоже, мне либо придется прорываться с боем, либо…
Про бой пришлось забыть — дураков в замке не водилось. И закованные в кольчугу стражники принесли с собой тяжелые арбалеты. Мне было очень страшно, но бросить под стрелы стаю я не могла. И поэтому, оставив ребенка Найде, сама пошла к калитке.
— Пошевеливайся, женщина! — холодно и равнодушно приказал пожилой стражник, нетерпеливо постукивая древком здоровенной алебарды по плитам двора. — Не знаю, что ты натворила, но его светлость велели доставить тебя в большой приемный зал, где он сам решит твою участь!
То есть… меня велели доставить? Меня, а не ребенка? Ох, господи… может, все же дело в этом озабоченном мразеныше и его жалобе?!
Зря я понадеялась. И понятно это стало, как только меня под конвоем (можно подумать, я не женщина, а страшный монстр, если для того, чтобы провести меня через замок, понадобился десяток вооруженных до зубов мужиков) ввели в просторный светлый зал.
Обе боковые стены были прорезаны узкими стрельчатыми окнами, и причудливый световой калейдоскоп дробился в их стеклах так ярко, что, выйдя из полутемного коридора, я на секунду зажмурилась от неожиданности. А когда открыла глаза, наткнулась на ответный взгляд.
Ледяное любопытство, холодная, нечеловеческая заинтересованность, легкая брезгливость, досада и торжество… В этом нечеловечески-пристальном взгляде было то, что заставило мои коленки окончательно подогнуться… и нереально-прекрасное лицо, с которого на меня смотрели вытянутые к вискам, опушенные длинными ресницами безупречно-серые глаза, напугало меня сильнее самой страшной морды из ночного кошмара.
Вот ты какой… эльф.
— Да, герцог, это она. Пропавшая наложница моего брата, — голос у «высшего существа» оказался под стать лицу и глазам. Глубокий, завораживающе-красивый. Холодный.
Я лихорадочно пыталась сообразить, что такое несет этот ушастый… гад. Какая, к бесам, наложница? У него крыша поехала? Это тело до моего вселения было достаточно упитанной дамой в возрасте и с магическими заморочками, но никак не гурией в чьем-то гареме.
— Я допускаю мысль, что во время покушения на мою семью и последовавших за этим трагических событий эта женщина не по своей воле была потеряна слугами ее господина и была вынуждена спасать себя сама. Себя и ребенка.
Ух ты, как интересно. То есть, не виноватая я, он сам… того? Меня потерял? С чего бы?
— Я не уверен в том, что эта женщина покинула эльфийские земли против своей воли! — ага… вот и герцог прорезался. А ведь он недоволен появлением эльфа почти так же сильно, как я сама.
Мысли скакали бешеными кенгуру. Всего две сказанные фразы, а как много в них информации! Вернее, больше всего можно было почерпнуть даже не из самих сказанных слов, а из того, как они были произнесены, с какой интонацией, взглядом, едва заметной гримасой… причем реагировать надо было не только на непосредственно говоруна, но и на окружающую толпу.
Герцог совершенно не в восторге от того, что какой-то наглый эльф пришел в его замок и по-хозяйски предъявил права на игрушку, которую здешний владыка уже присмотрел для себя. Но при этом либо не хочет, либо не может прямым текстом послать наглого ушастого гостя. И теперь они плетут странное словесное кружево вокруг меня, а мне надо быстро разобраться, что к чему и куда бы от них обоих убежать…
